Выбери любимый жанр

За борт! - Касслер Клайв - Страница 47


Изменить размер шрифта:

47

— Суворов — один из пяти наших лучших агентов в Соединенных Штатах. Он не дурак. Ему не сообщали о проекте Лугового, и логично предположить, что он его не понимает. Он, несомненно, отнесся к Луговому с большим подозрением и действовал соответственно…

— Иными словами, делал то, чему его научили.

— По моему мнению, да.

Полевой равнодушно пожал плечами.

— Если бы он просто сообщил нам о местонахождении лаборатории, наши люди могли бы нагрянуть туда и отобрать у Бугенвилей контроль над операцией „Гекльберри Финн“.

— А сейчас мадам Бугенвиль может так рассердиться, что прервет эксперимент.

— И потеряет миллиард долларов золотом? Сильно сомневаюсь. В ее алчных руках по-прежнему президент и вице-президент. Моран и Лаример для нее небольшая потеря.

— Для нас тоже, — сказал Иванов. — Бугенвили служили дымовой завесой на случай, если американцы раскроют проект „Гекльберри Финн“. Теперь, когда два похищенных конгрессмена в наших руках, это может считаться началом войны или по меньшей мере очень серьезным кризисом. Лучше было бы устранить Ларимера и Морана.

Полевой покачал головой.

— Пока нет. Их знания о внутреннем механизме военного истеблишмента Соединенных Штатов могут быть для нас очень ценными.

— Опасная игра.

— Нет — при условии, что мы будем осторожны и сразу избавимся от них, если и когда сеть натянется.

— Тогда наша первая задача — не отдать их в руки ФБР.

— У Суворова есть безопасное место, куда их можно спрятать?

— Неизвестно, — ответил Иванов. — Ему приказали только каждый час выходить на связь, пока не поступят указания из Москвы.

— Кто возглавляет наши подпольные операции в Нью-Йорке?

— Василий Кобылин.

— Сообщите ему о затруднениях Суворова, — сказал Полевой. — Конечно, без каких бы то ни было указаний на „Гекльберри Финна“. Прикажите ему спрятать Суворова и его пленников в безопасном месте, пока мы не спланируем их бегство с территории США.

— Организовать это будет нелегко. — Иванов пододвинул стул и сел. — Американцы ищут исчезнувшего главу своего государства под всеми камнями. За всеми аэродромами следят самым тщательным образом, а наши подводные лодки не могут подойти на пятьсот миль к их границам, не задев подводную сигнализацию.

— У нас всегда остается Куба.

Иванов, казалось, сомневался.

— Флот и береговая охрана США слишком старательно следят за торговлей наркотиками. Не советую плыть на корабле в ту сторону.

Полевой смотрел в окно своего кабинета, выходящее на площадь Дзержинского. Утреннее солнце тщетно пыталось сделать ярче тусклые городские здания. Полевой Улыбнулся.

— Мы можем безопасно доставить их в Майами?

— Во Флориду?

— Да.

Иванов смотрел в пространство.

— Есть опасность, что на дорогах посты, но, думаю, это преодолимо.

— Хорошо, — сказал, неожиданно успокаиваясь, Иванов. — Позаботься об этом.

Менее чем через три часа после побега Ли Тонг Бугенвиль вышел из лабораторного лифта и остановился перед Луговым. Было без пяти три утра, но он выглядел так, словно вообще не спал.

— Мои люди мертвы, — сказал Ли Тонг бесстрастно. — Я считаю, что виноваты вы.

— Я не знал, что так случится.

Луговой говорил тихо, но спокойно.

— Как вы могли не знать?

— Вы заверили меня, что из лаборатории бежать невозможно. Я не думал, что он рискнет.

— Кто он такой?

— Павел Суворов, агент КГБ, которого ваши люди по ошибке прихватили на паром до Стейтен-Айленд.

— Но вы знали.

— Он не показывался, пока мы не прибыли сюда.

— Вы и тогда ничего не сказали.

— Это верно, — признал Луговой. — Я испугался. Когда эксперимент завершится, я должен буду вернуться в Россию. Поверьте, не стоит настраивать против себя наших людей из государственной безопасности.

Этот глубокий внутренний страх Ли Тонг видел в глазах всех русских, с кем встречался. Они боялись иностранцев, соседей, любых людей в форме. Они так долго жили с этим, что для них это чувство было так же обычно, как гнев или радость. Он не находил в себе жалости к Луговому. Напротив, он презирал его за то, что тот добровольно живет в такой системе угнетения.

— Нанес Суворов ущерб эксперименту?

— Нет, — ответил Луговой. — У вице-президента легкое сотрясение, но он снова под действием успокоительного. Президента это не коснулось.

— Никаких задержек?

— Все идет по расписанию.

— И вы закончите в три дня?

Луговой кивнул.

— Я сокращаю срок.

Луговой вел себя так, словно не расслышал. Но потом до него дошло.

— О боже, нет! — ахнул он. — У меня на счету каждая минута. Мы с моими людьми и так стараемся в десять дней сделать то, на что требуется тридцать. Вы лишаете нас всякой страховки. Нам нужно больше времени, чтобы стабилизировать мозг президента.

— Это забота президента Антонова, но не моя и не бабушки. Мы выполнили свою часть договора. Допустив сюда человека из КГБ, вы поставили под угрозу весь проект.

— Клянусь, я не имею никакого отношения к бегству Суворова.

— Это вы так говорите, — холодно сказал Бугенвиль. — Я предпочитаю думать, что его присутствие тоже было запланировано по приказу Антонова. Сейчас Суворов уже связался со своим руководством, и против нас действуют все советские агенты в США. Нам придется перенести лабораторию.

Это был заключительный, смертельный удар. Луговой выглядел так, словно вот-вот задохнется.

— Невозможно! — взвыл он, как раненый пес. — Мы не можем переместить оборудование и президента и уложиться в ваш срок!

Бугенвиль смотрел на Лугового с прищуром.

Когда он снова заговорил, его голос звучал совершенно спокойно:

— Не волнуйтесь, доктор. Никакие изменения не понадобятся.

Глава 42

Войдя в свой кабинет в здании НПМА, Питт обнаружил, что Хайрем Эйгер спит на диване. В мятой, поношенной одежде, с длинными косматыми волосами и бородой, компьютерный специалист напоминал бродягу-пропойцу. Питт мягко потряс его за плечо. Эйгер медленно приоткрыл один глаз, потом шевельнулся, хмыкнул и сел.

— Трудная ночь? — спросил Питт.

Эйгер обеими руками почесал голову и зевнул.

— Нет у тебя красного травяного чая?

— Только вчерашний кофе.

Эйгер причмокнул.

— Кофеин тебя убьет.

— Кофеин, загрязнение среды, выпивка, женщины — какая разница?

— Кстати, я ее получил.

— Что получил?

— Я нашел твою тайную судоходную компанию.

— Боже! — воскликнул Питт, сразу придя в волнение. — И где она?

— Буквально у нас под носом, — с широкой улыбкой сказал Эйгер. — В Нью-Йорке.

— Как тебе это удалось?

— Твой намек насчет корейцев послужил ключом, но ответа не давал. Я подошел с другой стороны, проверял все судоходные и экспортные линии, базирующиеся в Корее или приписанные к ее портам.

Их оказалось больше пятидесяти, но ни от одной след не вел к банкам, обнаруженным нами раньше. Поскольку делать было нечего, я предоставил компьютеру свободу действий. Мое самолюбие уязвлено. Компьютер оказался лучшим сыщиком.

Главное крылось в названии. Оно не корейское, а французское.

— Французское?

— Офис во Всемирном торговом центре в Нижнем Манхеттене; флот законно оформленных кораблей ходит под флагом Республики Сомали. Как это тебе нравится?

— Продолжай.

— Первоклассная компания, никаких сомнительных операций, безупречная репутация. „Форчун“, „Форбс“ и „Дан энд Брэдстрит“[18] ставят ее очень высоко. Все так чисто, что ежегодные отчеты компании — просто песня. Но если поскрести как следует, найдешь больше подставных фирм и менеджеров, чем парней во всем Сан-Франциско. Подделка судовых документов, страховые мошенничества, затонувшие призрачные корабли с несуществующим грузом, замена ценных грузов другими, не имеющими никакой ценности. И всегда вне пределов юрисдикции государств, которые они обманывают.

вернуться

18

„Форчун“ и „Форбс“ — экономические журналы; „Дан энд Брэдстрит“ — фирма, составляющая отчеты о кредитных операциях.

47
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Касслер Клайв - За борт! За борт!
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело