Сингл и Сингл - ле Карре Джон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/79
• Следующая

Совершенно неожиданно Оливер вскинул руки, словно сдаваясь, потянулся, пока не начали хрустеть суставы, потом позволил им бессильно упасть.

— Ты мелешь чертову чушь и прекрасно это знаешь, — беззлобно ответил он Броку.

— Кто-то ему сказал, — настаивал Брок. — Иначе он бы не смог найти тебя, Оливер. Какая-то птичка что-то чирикнула ему на ухо.

— Кто убил Уинзера? — спросил Оливер.

— Я, между прочим, нисколько не удивлен, знаешь ли. Да и кандидатов сколько угодно. Среди важных клиентов «Хауз оф Сингл» больше негодяев, чем во всей «Галерее преступников» Скотланд— Ярда. Как я понимаю, такого следовало ждать от каждого.

«Его никогда не обскачешь, — думал Брок, глядя на пунцовое лицо Оливера, — ему не задуришь голову, его не проведешь, он давным— Давно просчитал самые худшие сценарии, которые могут выпасть на его долю. И тебе остается лишь сказать, какие из них действительно обернулись реальностью». Некоторые из коллег Брока, общаясь с информаторами, вели себя как господь бог, вещающий простым смертным. Брок никогда себе этого не позволял, во всяком случае с Оливером. С ним Брок чувствовал себя гостем, которого терпят, но в любой момент могут и попросить.

— Насколько мне известно, его убил твой друг Аликс Хобэн из венской «Транс-Финанз». Причем не один, в компании своих друзей-бандитов. Проделывая все это, он не отрывался от сотового телефона. Мы думаем, докладывал о каждом своем телодвижении. Только мы этими сведениями ни с кем не поделимся, потому что не хотим привлекать ненужного внимания к «Хауз оф Сингл».

Оливер ожидал продолжения, но, наткнувшись на молчание, уперся локтем в большое колено, положил подбородок на ладонь, пристально посмотрел на Брока.

— «Транс-Финанз», как мне помнится, «дочка», сто процентов акций которой принадлежали материнской компании, «Ферст флэг констракшн компани оф Андорра», — проговорил он сквозь обхватывающие рот пальцы.

— И сейчас принадлежат, Оливер. Память у тебя по-прежнему блестящая.

— Я сам основал эту чертову компанию, не так ли?

— Раз уж ты упомянул об этом, насколько мне известно, да.

— И «Ферст флэг» полностью принадлежит Евгению и Михаилу Орловым, крупнейшим клиентам финансового дома «Сингл». Или что-то изменилось?

Тон Оливера остался прежним, но Брок заметил, что ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы произнести фамилию Орловых.

— Нет, Оливер, думаю, что нет. Какие-то трения у них, конечно, возникали, но в настоящий момент наши добрые друзья братья Орловы в списке клиентов финансового дома «Сингл» занимают первую строчку.

— И Аликс Хобэн до сих пор работает на Орловых?

— По-прежнему член семьи.

— По-прежнему член семьи, значит, и тут ничего не изменилось. Он получает у них зарплату, он выполняет их поручения, заодно обделывая и свои делишки.

Тогда почему Хобэн убил Уинзера? — Глубоко задумавшись, Оливер смотрел на свои огромные ладони, словно считывал с них ответы на интересующие его вопросы. — Почему человек Орловых убивает человека Сингла? Евгений любил Тайгера. Более или менее. Пока они вместе получали прибыль. Как и Михаил. Тайгер отвечал тем же. Что изменилось, Нэт? Что происходит?

Брок не собирался так быстро добраться до последних вопросов. Он рассчитывал, что правда будет всплывать медленно и постепенно. Но с Оливером не следовало что-либо предполагать и чему-либо удивляться. Он задавал скорость, а остальным оставалось только пристроиться к нему и стараться не отстать.

— Боюсь, это один из тех случаев, когда любовь перерождается в ненависть, Оливер, — осторожно объяснил он. — Можно сказать, колесо совершает полный оборот. Такое случается даже в лучших домах. — Оливер молчал, так что Броку пришлось продолжить. — От братьев отвернулась удача.

— В каком смысле?

— Некоторые их операции не удались. — Брок шел по раскаленным углям, и Оливер это знал. Брок описывал сцены из самых худших сценариев Оливера, будил призраков из прошлого, добавлял новые страхи к старым. — Значительные суммы «горячих» денег, принадлежащих Евгению и Михаилу, заблокировали на банковских счетах до того, как в «Сингле» успели их отмыть.

— Ты хочешь сказать, до того, как эти деньги достигли «Ферст флэг».

— Я хочу сказать, пока они находились на счетах холдинга.

— Где?

— По всему миру. Не все страны согласились сотрудничать. Но большинство.

— Все эти маленькие банковские счета, которые мы пооткрывали?

— Уже не такие маленькие. Минимальная сумма составила девять миллионов фунтов стерлингов. На испанских счетах лежали восемьдесят пять миллионов. Откровенно говоря, по моему разумению, Орловы начали терять бдительность. Держать на счетах такие деньги! Если уж никуда не могли их вложить, купили хотя бы краткосрочные облигации. Так нет!

Руки Оливера вернулись к лицу, упрятали его за решетку пальцев.

— Плюс на одном из кораблей братьев обнаружен запрещенный груз, — добавил Брок.

— Куда шел корабль?

— В Европу. Куда-то еще. Какое это имеет значение?

— В Ливерпуль?

— Хорошо, в Ливерпуль. Прямо или не прямо, но в Ливерпуль… И хватит об этом, Оливер, пожалуйста. Ты знаешь, какие они, русские преступники. Если они тебя любят, тебе все прощается. Если думают, что ты собираешься «кинуть» их, взрывают твой офис, пускают ракету в окно твоей спальни, расстреливают твою жену на рыбном рынке. Такие уж они по жизни.

— Какой корабль?

— «Свободный Таллин».

— Вышедший из Одессы?

— Совершенно верно.

— Кто его перехватил?

— Русские, Оливер. Их соотечественники. Российский спецназ, в российских территориальных водах. Русские перехватили русских.

— Но навел их ты.

— Нет, именно этого мы и не делали. Кто-то другой. Может, Орловы подумали, что Алфи их подставил. Конечно, это только догадки.

Лицо Оливера еще глубже утопает в руках, пока он продолжает консультироваться с внутренними демонами.

— Уинзер не предавал Орловых. Предал их я, — голос из могилы. — В Хитроу. Хобэн застрелил не того человека.

Злость Брока, когда она прорывалась наружу, пугала. Она возникла ниоткуда, внезапно и облепила лицо, как маска смерти.

— Никто их не предавал. Преступников не предают. Их ловят. Евгений Орлов — обыкновенный грузинский бандит. Такой же, как его слабоумный братец.

— Они не грузины. Просто им хочется жить в Грузии, — пробормотал Оливер. — И Михаил — не слабоумный. Другой, вот и все, — он подумал о Сэмми Уот-море.

— Тайгер отмывал деньги Орловых, а Уинзер с радостью в этом участвовал. Это не предательство, Оливер. Это торжество справедливости. Чего ты и хотел, если вспомнишь. Ты хотел, чтобы мир стал более честным. Этому мы и способствуем. Ничего не изменилось. Я никогда не обещал тебе, что это удастся сделать с помощью магических заклинаний. Ими справедливость не восстановишь.

— Ты обещал подождать… — По-прежнему из-под рук.

— Я ждал. Я обещал тебе год, а мне потребовалось четыре. Один, чтобы вывести тебя из игры. Второй, чтобы наладить контакты. Третий, чтобы убедить дам и господ Уайтхолла вытащить большой палец из задницы, четвертый, чтобы доказать им, что не все британские полицейские стоят на службе закона и не все британские чиновники — ангелы. За это время ты мог обосноваться в любой стране. Остался в Англии. Выбирал ты — не я. Все решения принимались тобой. Женитьба, дочь, ее фонд, страна проживания. Эти четыре года Евгений Орлов и его брат Михаил заваливали ту часть земли, которую мы называем свободным миром, грязными деньгами, до которых только могли дотянуться их руки. Делали их на героине для подростков, на чешском «семтексе» для миролюбивых ирландцев, на российских триггерных устройствах, без которых не создашь атомную бомбу для демократов со Среднего Востока. И Тайгер, твой отец, кредитовал их, отмывал их прибыли, готовил им светлое будущее. Не говоря о том, что обогащался сам. Ты уж извини, но за четыре года наше терпение начало иссякать.

• Предыдущая
• 21/79
• Следующая