Ыых покидает пещеру - Белов Лев - Страница 36

• Предыдущая
• 36/40
• Следующая

— Аль фуа! — закричал Ыых страшным голосом, и его вопль слился с криком обезумевшей от страха, девочки.

Ыых сделал несколько шагов к костру и уже готовился бросить в него Галку, но в этот момент Вовка, словно выпущенный из катапульты, подлетел к дикарю, подпрыгнул и вцепился в его лохматые волосы.

— Уау! — крикнул мальчик. — Яудж!

Уау не шелохнулся, пораженный разыгравшейся сценой, и в немом изумлении глядел на Ыыха, который отчаянно замотал головой, не выпуская, однако, из рук девочку. Уау ждал, когда всемогущая Аль сама уничтожит Ыыха, но на всякий случай поднял с земли дубинку и крепко сжал ее в руках.

Неимоверной силы звук потряс окрестности и заставил всех неандертальцев поднять головы. Гадка почувствовала, что падает на землю, а Вовка ощутил, как задрожало тело Ыыха. В то же мгновение Ыых бросился плашмя на траву, увлекая за со'бой Вовку, всё еще державшегося за его космы. Наконец мальчик встал, держа в руках клоки вырванных у неандертальца волос. Вовка по'мог подняться ошеломленной Галке и только после этого взглянул вверх, а затем стряхнул с пальцев грязные густые волосы.

Высоко в голубом небе кувыркался, как акробат, самолет. Можно было поручиться, что за его штурвалом сидит опытнейший летчик-спортсмен, ибо никто иной не был способен на такие замысловатые фигуры высшего — нет, наивысшего! — пилотажа.

Самолет скользил по небу, как заведенная игрушка. А вслед за ним тянулась непрерывная дымчатая лента, окрашенная в бледнорозовый цвет лучами заходящего солнца.

Галка и Вовка следили за самолетом с таким жадным вниманием, будто от него сейчас зависела их жизнь. Да так оно и было. Когда реактивный ястребок скрылся с глаз, ребята увидели на небе почти каллиграфическую надпись, надпись, искусно начертанную летчиком.

— «Ждите», — не замечая отсутствия восклицательного знака, прочитал вслух Вовка и вдруг, подпрыгнув на одном месте, закричал во всю силу своих легких — Урра-а-а-а!

Галка тоже хотела крикнуть «ура», но, потрясенная и обессиленная, зарыдала, опустив голову на плечо своего друга.

Все племя неандертальцев лежало на земле, славно пораженное молнией.

— Мы спасены! Ты понимаешь, мы спасены!

Едва не плача, Вовка обнял Галку за плечи и совершенно невольно, словно его кто-то подтолкнул, поцеловал девочку в мокрую и солоноватую ют слез щеку.

— Подхалим! — всё еще плача, тихо сказала Сверчкова. — Настоящий — подхалим! Как только я стала королевой, сразу полез целоваться.

— Кстати, — нахмурился мальчик. — Что ты собираешься делать с этим зверюгой?

— С кем? Ах, с Ыыхом… — Сверчкова с жалостью посмотрела на бывшего Вожака, который, как и все неандертальцы, лежал на спине, с ужасом глядя на страшную розовую тучу, выпущенную огромной невиданной птицей, прилетевшей сюда по первому зову этой всемогущей Аль. — По-моему, Вовка, его надо перевязать.

— Пе-ре-вя-зать? — не веря своим ушам, переспросил мальчик. — Может, ты хотела сказать «связать»?

— Нет, перевязать. Ведь он ранен, и…

— И ты ждешь, чтобы он поправился и перегрыз тебе горло? Боже, неужели все королевы такие глупые? Ведь он только что хотел сжечь тебя живьем! Он убийца — был, есть и будет!

— Я ему прощаю.

— Ты объявляешь амнистию в связи с восхождением на престол? Или потому, что летчик помешал ему убить нас?

— А хотя бы и так! — топнула ногой Сверчкова. — Пионеры не должны быть мстительными. Ты же сам это говорил.

— Галочка, — сладко улыбнулся Вовка, — давай возьмем его с собою! Будешь над ним шефствовать…

— А что? И возьмем!

— И попросим, чтобы его отправили в Ялту — пусть поправляется, отдыхает, набирается сил…

— Не ехидничай. За такой экспонат ученые нас ругать не станут.

Как ни странно, но последний довод Галки обил мальчика с толку, и он не нашелся, что ответить. Посмотрев на лежавших неандертальцев, Вовка в одно мгновение снова пережил сцену, разыгравшуюся несколько минут назад у костра, и с жалостью окинул взглядом Сверчкову: неужели она забыла обо всем!

— Долго они еще будут валяться? — обратился он к Галке, которая как ни в чем не бывало приводила в порядок прическу.

— Тебе кто-нибудь из них нужен? Пусть себе трясутся.

— Неужели ты хочешь оставить Ыыха совершенно безнаказанным?

— Пускай отправляется на все четыре стороны.

— Щуку в реку?

— Нет, это только кажется. Без поддержки племени, одному, ему туго придется.

— У меня есть к вам просьба, товарищ королева! — сложив ладонь к ладони, вкрадчиво произнес Вовка.

— Какая?

— Отдайте в мое распоряжение Ыыха минут на десять.

— Что ты хочешь с ним делать?

— Не беспокойся, он останется жив и невредим. Ого! Ты видишь?

— Что?

— Надпись на небе уже почти исчезла.

— А что тут удивительного? На небе разве что-нибудь долго держится?

— Ничего удивительного. Просто пора поднимать на ноги это племя. Хочешь, я наймусь к тебе переводчиком? Бесплатно.

— Ты и так мне всё время переводишь. Да, скажи им, чтобы они поднимались.

— Ыыха мне отдаешь?

— Ах, бери.

— Каа муу! — закричал Вовка. — Аиф! — Неандертальцы не шелохнулись. — Аиф! — повторил мальчик и в растерянности оглянулся на Галку.

Сверчкова горделиво улы'бнулась. Она была королевой и хорошо понимала, что ее подданные могут повиноваться только ей.

— Каа муу! — нежно произнесла она. — Будьте добры, аиф!

В тот же миг всё племя шумно вскочило на ноги. Уау и Кшуа подошли к Ыыху и, подняв с земли дубины, посмотрели на него глазами, не предвещавшими никакой амнистии.

Да, если бы не Галка, бывшему Вожаку сейчас пришлось бы отсчитывать последние секунды своей жизни.

— Кшуа! Уау! — произнесла Сверчкова. — Яудж! Оба дикаря 'беспрекословно повиновались и, злобно оглядываясь на Ыыха, понуро стоявшего на одном месте, подошли к Галке. Они боязливо посмотрели на небо и снова обратили взор на Ыыха.

— Ыых хи! — оказала королева, величественно показав рукой в сторону гор.

Ыых повернулся и, опустив голову, зашагал прочь от стоянки.

Наконец, когда Ыых оставил позади себя метров триста, он, потрясая копьем, закричал страшным полузвериным голосом. Его зловещая фигура, освещенная оранжевыми лучами солнца, ни у кого не вызывала страха.

Где именно старой Иу удалось раздобыть целую тушу крупного горного козла, остается загадкой и по настоящее время, так как ни холодильников, ни подвалов с ледником племя Каа муу ие имело, о торговле неандертальцы ровно ничего не слыхали, и снабжение продуктами носило у них характер самообслуживания.

Как бы то ни было, а уже через несколько минут после изгнания Ыыха на костре поджаривалось мясо великолепного по своей съедобности животного.

Быть может, не стоило бы упоминать, что самый лакомый кусок Уау преподнес Сверчковой. Галка сразу подчеркнула эту интимную королевскую подробность, бросив на Вовку торжествующий взгляд, и нам приходится лишь констатировать факт. Правда, Вовке показалось, что наиболее вкусный кусочек был съеден им, однако подобное утверждение следует приписать тому, что он очень проголодался и даже мог бы принять корку заплесневелого хлеба за свежеиспеченный торт.

После ужина, явившегося для Вовки и Галки вознаграждением за обед и завтрак, которых они по сути дела лишились, королева племени Каа муу распорядилась через своего переводчика о том, чтобы двое неандертальцев были оставлены на посту — их обязанность заключалась в поддержании огня на случай второго визита самолета. То есть, конечно, об авиации Вовка им ничего и не пытался втолковывать, когда переводил приказание Аль, но главное они поняли — костер должен гореть беспрерывно. И хотя обычай круглые сутки поддерживать огонь существовал у племени Каа муу с незапамятных времен, повеление Аль было воспринято дикарями как признак ее удивительной мудрости. За это их не стоит порицать, ибо следует учесть, что они уже привыкли смотреть на Галку как на сверхъестественное существо, способное творить чудеса, и в каждом ее шаге видели проявление чего-то необычного.

• Предыдущая
• 36/40
• Следующая