Это было в горах - Винкман Мария Карловна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/37
• Следующая

Заряжая ружье, разведчик перечислял:

— Захвати аптечку, немного продуктов, спальные мешки. Что еще? Аптечку, мешки… Да, наполни водой все фляги, какие у нас есть… А главное — ружье и лошади. Одну оседлай, вторую веди в поводу… Придется за Светланой ехать. А я пока шалашик устрою.

Друзья крепко обнялись, и Борис бегом кинулся вниз, в Долину Смерти.

Поминутно озираясь по сторонам, как бы не появился Леонтьич, — Димка нарвал охапку травы и осторожно подложил ее под голову Лидии Петровны. Скоро был готов и шалашик, чтобы прикрыть раненую от солнца.

Пристроившись рядом на камешке, юный поисковик смотрел на потемневшее лицо своей начальницы.

— Что еще можно сделать? Беспокоила и мысль о Борисе. Вдруг он^стретится с

этим бандитом?

Деятельная натура подростка не терпела неопределенности, он не знал, за что взяться, и мучился.

Так продолжалось до тех пор, пока Лидия Петровна

не очнулась. Затуманенным, непонимающим взглядом обвела она стенки шалашика, забинтованную руку и наконец увидела Димку.

— Дима, что случилось?

— Потом, потом, Лидия Петровна… Потом все расскажу. Пока лежите спокойно.

Начальница отряда, видимо, вспомнила, что произошло за час-полтора до этого, и спросила:

— А этот… Леонтьич удрал?

— Удрал. Но мы еще до него доберемся.

— Для меня сейчас это не так важно. Я, наконец, нашла киноварь — сначала в обломках пород, а затем вон в той скале в коренном залегании. Понимаешь, что это значит? Но как Леонтьич догадался, что я напала на руду!

— Вы только не волнуйтесь, Лидия Петровна! Пожалуйста, не волнуйтесь. Главное вы сделали — разгадали тайну Долины Смерти и открыли месторождение.

Димка видел, как лицо Лидии Петровны время от времени подергивалось от боли, как она до крови кусала губы, и старался развлечь ее.

Когда боль немного' утихала, Лидия Петровна начинала расспрашивать подростка. В конце концов он не выдержал и рассказал все, начиная с того момента, как они с Борисом спрятали нож проводника, как, лежа ночью в палатке, договорились идти по следу Леонтьича.

— Я будто чувствовал, что он сегодня что-нибудь сделает.

— Значит, Борис скоро вернется?

— Вот-вот должен подъехать.

Димка старался говорить спокойно, даже весело. Однако глаза его все чаще и чаще выражали тревогу. Иногда он совсем невпопад отвечал на вопросы Лидии Петровны, — в эти минуты он прислушивался, не стучат ли копыта лошадей. Не выдержав, разведчик отбегал от шалашика чтобы посмотреть на тропу.

— Опять не видно!

Тревога подростка, как он ни скрывал ее, постепенно передалась и Лидии Петровне.

— Что-то долго нет нашего Бориса — говорила она, пытаясь приподняться.

— Сейчас, сейчас приедет, Лидия Петровна. Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь!

— А пещера твоя далеко, Дима?

— Да вот тут, рядом, шагов пятнадцать-двадцать…

— Сходил бы ты, посмотрел, нет ли там пород с киноварью.

— Схожу, Лидия Петровна, обязательно схожу. Только попозже. Вот Борис придет…

— Если метров через двадцать, — продолжала Лидия Петровна, словно не слыша подростка, — в той пещере, где лежат скелеты, тоже будет залегать киноварь, то значит, Дима, мы находимся на месторождении. Да плюс находка Светланы… Какое это счастье, Дима! Задание правительства в основном мы выполнили!

…Вернулся Борис, когда Димка уже перестал его ждать. Следопыт появился у шалашика обвешанный флягами и мешочками, с одним ружьем в руках, с другим за плечами. У пояса в самодельных деревянных ножнах болтался длинный охотничий нож Леонтьича.

— Как Лидия Петровна? — с трудом выдавил он из себя, увидев друга.

— Ничего, ничего! Все в порядке, — ответила за Димку сама начальница отряда.

— А лошади? — воскликнул подросток. Борис безнадежно махнул рукой.

— Опоздал.

У Димки потемнело в глазах.

— А это не успел захватить, — продолжал следопыт, показывая на ружье и нож. — Видимо, торопился.

— Теперь его не догнать. На чем к Светлане ехать?

— Пешком схожу, — просто ответил Борис, сбрасывая на землю свой груз. — Вот только отдохну минутку,

— Ни в коем случае, — вмешалась в разговор Лидия Петровна. — Раньше утра никуда не пущу.

Димка тоже хотел что-то сказать, но, взглянув на товарища, понял, что отговаривать его бесполезно.

— Интересно, куда теперь подался Леонтьич? — как ни в чем не бывало продолжал Борис.

— В лагерь Светланы, — уверенно ответила Лидия Петровна.

— Побоится, пожалуй. Он же теперь знает, что за ним Нуклай следит.

— Может быть, и знает, но у него моя записка. Я про-сила Светлану прислать с ним продукты.

— Вот неудача! — всплеснул руками Димка. — Значит, у него теперь и лошади, и продукты…

— Это мы еще посмотрим, — зло проговорил Борис, снова вскидывая на плечо двустволку.

Ночь захватила Бориса километрах в четырех от лагеря Светланы. Подросток чуть переставлял ноги и все-таки упорно шел вперед. Еще до наступления темноты он начал спотыкаться, падать, а теперь просто валился с ног. Усталость брала свое.

— Придется делать привал.

До этой минуты Борис, как опытный следопыт, отдыхал стоя, прислонившись к дереву, потом стал ненадолго присаживаться… Но сейчас такие передышки не помогали. Да и поужинать пора.

Нащупав ногой ровную площадку, заросшую мхом, разведчик с удовольствием растянулся во весь рост. Натруженные ноги словно гудели, сердце билось неровными короткими толчками.

Где-то в горах заревел козел. Чуть слышно прошумела крыльями невидимая ночная птица. Шарахнулся в сторону спросонья глухарь.

Жутковато ночью в тайге. Конечно, совсем не так, как было в первую ночь, когда Борис ночевал на дереве К тому же с ним сейчас димкино ружье. Но и не так, как было в те ночи, когда он бродил по Тайге вместе с Нукла-ем. Случалось и тогда ночевать одному. Но ведь Нуклай был где-то рядом… Стоило крикнуть, и он моментально пришел бы на помощь. А сейчас даже крикнуть нельзя. Если кто и услышит, так только проклятый Леонтьич.

Хорошо бы сухарик погрызть, но лень подняться. Еще лучше бы уснуть, да не спится. Ох, как все они ошиблись в проводнике! Нет, положим, не все. Димка почему-то с самого начала недолюбливал его.

Затем Борис вспомнил Лидию Петровну. Как будто совсем рядом увидел ее бледное, осунувшееся лицо, перевязанную голову, бессильно опущенную руку…

Разведчик рывком поднялся с места, забросил за спицу рюкзак.

Тропинку пришлось нащупывать рукой. Вот она где!

А через полминуты только что найденную дорожку пересекло поваленное бурей дерево.

Исцарапав сучьями лицо и руки, Борис перевалился через ствол, снова нащупал тропинку. Но опять ненадолго, через несколько шагов она уткнулась в болото.

И как-то сразу Бориса покинули последние силы. С трудом вернулся он на знакомую моховую площадку.

— Скорей бы рассветало!

…Разбудил разведчика глухой медвежий рев. Подросток инстинктивно схватил лежавшее на груди ружье.

Но медведь был где-то далеко, и Борис успокоился. Взглянул на небо, еле видневшееся в просветах деревьев. По нему быстро неслись серые, рваные тучи…

Только сейчас следопыт почувствовал холод. Трава и даже мох были мокры от росы.

Борис вскочил и запрыгал на месте. Кое-как согрелся, достал из рюкзака сухари. Один бросил в рот, остальные рассовал по карманам.

— Пора идти!

В лесу еще темно, но разобрать дорогу можно.

Первые шаги разведчик сделал с невероятным усилием. Не отдохнувшие как следует ноги будто подламывались. Тело ныло. По лицу хлестали незамеченные в полутьме ветки, липла вязкая паутина…

Солнце, наверное, еще не взошло, однако наступление рассвета уже чувствовалось, — яснее вырисовывались стволы деревьев, светлее становилось небо. И тропа казалась не такой уж мрачной и узкой. А вот на минуту солнце проложило себе дорогу в тучах, и вершины старых кедров покрылись розовато-бронзовым загаром.

• Предыдущая
• 33/37
• Следующая