Выбери любимый жанр

Миколка-паровоз (сборник) - Лыньков Михась - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Зато вот что хорошо: выскочишь из вагона, и тут тебе воля вольная. Беги куда вздумается: хочешь — в депо, хочешь — через пути, хочешь — за ближний лес на болото. Отбежишь в сторонку, посмотришь на вагон, он вроде даже и красивый. Не совсем еще стерлась красная краска. Вверху нарисован черным по белому двуглавый орел с царскими коронами. Пониже орла надпись: «40 человек, 8 лошадей».

— А где же те кони? — спрашивает отца Миколка, когда старший брат Павел начинает вдруг перечитывать эту надпись.

— А мы с тобой чем не кони? — посмеивается отец.

— А почему у орла две головы?

— Да потому, что одной маловато. И дырявая она… Из-за этого, видишь, короной и накрыта…

Большой охоты разбираться в тех царских коронах у Миколки не было: очень нужно! Невидаль какая — орлы на вагоне! Есть дела поважнее. Ждут Миколку разные интересные игрушки: нарезные гайки, гладкие камешки, шестеренки чугунные, всякие блестящие пуговицы, найденные на путях. А еще разные картинки, которыми оклеено чуть не полстенки вагона. И каждый день Миколка пополнял свою коллекцию, или, как называл ее отец, картинную галерею. Искать подолгу новые картинки не приходилось. Пробежишь раз в день вдоль путей — версты две туда и обратно — вот и полны карманы. Чего только не остается на путях от пассажирских поездов — тут и конфетные бумажки, и папиросные коробки, иногда даже целые книжки, листы газет, а то и редких узоров ярлыки от бутылок.

«Здорово живут, черти!»— думал иногда Миколка, натыкаясь на серебро шоколадных оберток.

«Чертями» называл Миколка тех, кто разъезжал в пассажирских вагонах первого и второго класса. Он различал эти вагоны по их окраске. Простые вагоны — те какие-то буро-зеленые, пропыленные, а второй и первый классы — темно-синего, голубого и даже, случается, желтого цвета.

— Ну и паны, — приговаривал он, помянув «чертей», когда мимо мелькали эти пассажирские вагоны.

И действительно, ездили в них богато одетые люди, красиво разряжены были и дети, выглядывавшие в окна.

«Сами, небось, конфеты-шоколады жрут, сладкую водку попивают, а мне одни только пустые бумажки да порожние бутылки… Вот бы взял батя да пустил поезд под откос, пускай бы тогда эти барчуки пешочком потопали», — думал иногда Миколка, не на шутку злясь на этих людей, которые, видать, не знали вкуса «заячьего хлеба» и жили на всем готовом. И дети их в таких фасонистых белых матросках с ленточками и золотыми буквами на них, они тоже, конечно, жили припеваючи.

Однажды нашел Миколка на путях такую шапочку-матроску, домой принес, на голову примерил. Взглянул на него Миколкин отец да и говорит:

— Недотепа ты, Миколка! Это нам-то в таких шапках при мазутном нашем деле… Не к лицу, брат, нам такая шапка… В таких шапках, брат, разгуливать только буржуйским детям…

— Буржуйским? — переспросил Миколка. — А кто они такие, буржуи?

— Буржуи? — задумался Миколкин отец. — Это, видишь ли, такие люди, что ничего не делают и вкусно едят… Такие, брат, пузатые люди… На чужой шее живут… На моей вот, на твоей…

Пощупал Миколка затылок, удивился:

— Пусть только попробует сесть который, я ему ка-ак дам гайкой по лбу…

— Разве что гайкой, — невесело усмехнулся отец.

И задумался Миколка про этих самых буржуев. Он и раньше частенько слышал про них от отца, когда тот разговорится вдруг с соседями по хатам-вагонам. Крепко поругивал буржуев и старший Миколкин брат — смазчик.

А вскоре после того случая с беленькой матросской шапочкой состоялась у Миколки встреча с буржуем. Может быть, и не с настоящим буржуем, но уж больно на него похожим. Поднялся однажды к ним в вагон какой-то начальник из депо. И такой толстый-толстый: вылитый буржуй. А по брюху сверху донизу блестящие пуговицы, золотые — не иначе. Зашел он в Миколкину хату на колесах, по-хозяйски заглянул во все уголки, поковырял все тросточкой, словно боялся руки запачкать… Ковырял, а сам носом водил по сторонам и морщился — ну точь-в-точь гриб-сморчок, что растет под штабелями старых шпал. На Миколкину мать набросился:

— До чего довели помещение! Совсем не следите за полами. А возле вагона свалку мусора устроили… Турну вас отсюда в двадцать четыре часа — и вся недолга!..

И вовсе разошелся, да так, что по лицу пятна пошли, когда ткнул тросточкой в стенку, где была Миколкина картинная галерея.

— Это что такое? Стены марать?! Ничего себе, уважение к казенному имуществу! Мало им хлама вокруг, так они еще и до стен добрались… А ну — веник сюда! Содрать все, соскрести, смыть…

А сам тросточкой тычет, сковыривает Миколкины картинки. Добрался и до самой красивой крышки от папиросной коробки — там девочка нарисована и серебряная лента поверху. Не сдержался Миколка, подскочил к толстяку да как закричит:

— Ты кто такой? Ты, что ли, собирал мои картинки? Так нечего и срывать!..

Начальник покосился на Миколку, опять сморщился. А Миколка наступает:

— Буржуй ты, вот кто!

Начальник остолбенел. Миколкина мать — в перепуге.

— Ишь какое брюхо наел! Ходишь, как бочка в штанах… Хорошо тебе живется на моей шее… А ну — вон отсюда!

Начальник попятился и как ошпаренный вывалился из вагона. Мать — за ним.

— Простите вы нас! Ребенок, дитя малое, неразумное… Плетет невесть что…

А тот не слушает, топает без оглядки. Только и бросил напоследок:

— Хамы вы! Хамье сами и детей растите хамами…

Ох, и задала же мать Миколке нахлобучку! А вот отец, вернувшись домой с работы и узнав про того «буржуя», только посмеивался.

— Так им и надо, Миколка! Крыша вон у нас прогнила насквозь, перекрыть пора бы, так этого они не видят… А тут, видишь ли, картинки ему мешают… Крой таких, Миколка, и в хвост и в гриву.!.

Так вот и жил-поживал Миколка-паровоз.

Сам он и не задумывался, почему его прозвали паровозом. Может, за то, что очень уж любил он паровозы, особенно пассажирские. Красуется такой паровоз возле депо — заглядение! Колеса у него высоченные, красные, как ноги у цапли. И выезжает он на пути, важно отфыркиваясь паром:

— Пых-чах… пах-чих… чих-чах…

Ну как тут утерпеть Миколке, чтобы не подсесть сзади на тендерную подножку да не проехаться до поворотного круга. Ничего, что сцепщики нет-нет да и пригрозят:

— Слазь, жаба, не то под колеса свалишься!

Ни за какие коврижки не слезешь!

А до чего интересно на поворотном кругу. Паровоз большой-большой, а на кругу стоит послушно, как дитя малое, не шевельнется. И один рабочий — всего только один! — поворачивает тот круг вместе с паровозом. Конечно, Миколка не зевает, бросается помогать рабочему. И тогда кажется Миколке, что это под его рукой убыстряется поворот круга — такой громадины да еще с паровозом. А паровоз стоит и попыхивает.

Вот круг и повернут. Миколка — скок на подножку. Паровоз снова оживает, гудит, гремит и уже помчался с лязгом — только пыль столбом за ним.

И так до самых стрелок. Потом паровоз пятится назад, на станцию, подгоняют его под пассажирский поезд.

На станции остерегайся, как бы не попасть на глаза жандарму. Тот терпеть не может местных мальчишек. Только заметит — бежит вдогонку, размахивая шашкой-селедкой. И с подножек сгоняет.

Знал отец про Миколкины поездки на подножках, отчитывал сколько раз, но ничего не помогало.

— Ты помощник машиниста? — спрашивал в таких случаях Миколка.

— Ну, скажем, помощник. И что же?

— Вот тебе и что. На паровозах ездишь?

— Езжу. Что ж тут такого?

— А ничего! Должен и я тоже ездить…

Спорить с Миколкой трудно. Что ему ответить? Нечего ответить. И, отправляясь в очередной рейс, отец просил знакомых сцепщиков и стрелочников на станции:

— Вы, братцы, следите хоть, чтобы не попал мой бусурман на рельсы…

— Разве за ним уследишь, если он, как блоха, прыткий? Не тревожься, ничего с ним не случится…

— Так-то оно так, но все же…

Вот так и жил-поживал на рельсах Миколка-паровоз.

ПОХОЖДЕНИЯ МИКОЛКИ И ДЕДА АСТАПА

В раннем детстве у Миколки бывало множество разных интересных событий. Да только попробуй их все упомнить. А поэтому расскажем лишь о тех, которые не забываются. Это ведь тоже немало.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело