Правь Амбером! - Бетанкур Джон Грегори - Страница 53

Когда я проезжал мимо, воины привставали в стременах, вскидывали мечи и копья и разражались приветственными кличами.

– Выше знамена! – крикнул я. – Мы сметем врага с лица земли!

Мой жеребец заплясал и завертел головой, но я усмирил его. Ему не терпелось ринуться в битву – почти так же сильно, как и мне.

Я ощутил контакт и отозвался. Это оказался Коннер.

– Головные отряды вступили в долину, – негромко сообщил он. – Приготовься, брат. Следи за черной дорогой!

Спикарду меня на пальце на миг сжался – полагаю, не столько в качестве предупреждения, сколько давая знать, что он все понял.

Я вскинул руку, требуя тишины, и десятки тысяч людей мгновенно смолкли. Слышался лишь шум ветра, да еще время от времени откуда-нибудь доносилось ржание или фырканье коня, и поскрипывали колеса колесницы, когда ее седок шевелился..

Внезапно над вершиной холма взмыл ливень стрел: это мои лучники давали залп за залпом. К небу поднялись клубы пыли. Издалека донесся пока еще негромкий шум: топот ног сотен тысяч солдат, пытающихся спастись бегством из ловушки, пронзительные крики раненых и умирающих, боевые кличи тех, кто схватился за оружие и ринулся в битву...

– Спокойно... спокойно... – пробормотал я.

Я развернул коня к холмам. Нам надо оставаться на местах до тех пор, пока лучники не сделают все, что могут, либо пока люди Свейвилла не перевалят через вершину холма.

На дороге перед нами начали одна задругой появляться адские твари в черных доспехах. Увидев в какой-нибудь сотне ярдов от себя строй всадников и колесницы, они притормозили. Но сзади на них напирали все новые и новые создания Хаоса, рвущиеся прочь из долины.

– Вперед! – крикнул я и пришпорил коня.

Он с топотом понесся на адских тварей, словно демон. По сторонам и за спиной у меня слышался нарастающий грохот кавалерийской атаки.

Вопя от страха, адские твари кинулись наутек. Но было поздно. Для них больше не существовало пути к спасению. Никто не мог укрыться от моего гнева.

Меня охватила жажда крови, чудовищная и неудержимая. Кольцо у меня на пальце пылало. В ушах пульсировала кровь. Я врубился в гущу адских тварей, работая мечом, словно косой. Головы летели с плеч. Тела валились на землю. Мой конь вздыбился и замолотил копытами, круша черепа, потом прыгнул вперед и принялся кусать противников.

Совместными усилиями мы проложили просеку в рядах надвигавшихся солдат Хаоса. Те, кто пытался бежать, были зарублены или затоптаны со спины. Те, кто остановился и сражался, были заколоты, зарублены, обезглавлены или иссечены в куски – а иногда все вместе.

А мы все продолжали сражаться. Подо мной убили коня; я соскочил с седла со свирепым боевым кличем и взялся за очутившуюся передо мной группу адских тварей. При виде того кровожадного чудовища, в которое я превратился, в их светящихся красных глазах отразился неприкрытый ужас. Они попытались кинуться врассыпную, а я захохотал и взревел; мой меч со свистом рассек воздух, и на испятнанную красным траву посыпались куски тел.

В конце концов я остановился, тяжело дыша, весь покрытый потом и запекшейся кровью. Битва начала стихать. В радиусе пятидесяти футов от меня не осталось ни одной адской твари. Среди тел двигались люди – мои люди – и кололи их мечами, дабы удостовериться, что перед ними и вправду трупы. Нам не нужны были ни выжившие, ни какие-либо неожиданности.

Потом мое кольцо сжалось, коротко и резко. Что это – предостережение? Я развернулся, осматривая валяющиеся вокруг тела и выискивая, не бросится ли что-либо в глаза.

Затем я заметил человека, стоящего под прикрытием рощи на соседнем холме. Я не мог разглядеть его лицо, но казалось, будто он смотрит прямо на меня. Меня охватила тревога. Свейвилл?

А потом человек поднял руку... и помахал мне. Эйбер.

Я глубоко вздохнул, взглянул на своих людей, прочесывающих поле боя, и решил, что какое-то время они обойдутся без меня. Мне же нужно было заняться личными делами.

Я помахал в ответ. Я решил, что лучше всего будет, если удастся обмануть его бдительность. Пускай считает, что я забыл или простил его выходку...

Я сдернул плащ с какой-то мертвой адской твари, насухо вытер лицо и меч, а затем спокойно двинулся туда, где стоял мой брат. Я изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица, не позволяя себе выказать ни гнева, ни ненависти, ни жажды мести, что пылали во мне.

Когда я приблизился, Эйбер, должно быть, почуял мои намерения, поскольку развернулся и бросился в рощу. Я последовал за ним, выискивая его среди высоких дубов.

– Эйбер! – крикнул я. – Не беги! Не усложняй себе жизнь!

– Тогда пообещай, что не тронешь меня! – крикнул он в ответ.

– Ты что, за дурака меня считаешь? – возмутился я.

– Да! – со смешком отозвался он. – Только не обижайся. Я умнее всех в семье. Даже умнее отца, хоть он этого и не понимает.

– Подожди!

Мы добрались до небольшой поляны. Там Эйбер остановился, скрестив руки на груди. На губах его играла легкая улыбка.

Я подошел поближе.

– Мне осточертели все эти игры! – сообщил я ему и поднял меч. Я собирался убить его быстро и безболезненно – ради Фреды. – Зачем ты пришел сюда? На что ты надеешься?

Эйбер вздохнул и покачал головой.

– Оглянись.

– Если я оглянусь, ты снова исчезнешь.

– А если не оглянешься, то ты покойник. – Эйбер пожал плечами. – Это мое последнее предупреждение моему любимому брату.

Внезапно у меня появилось какое-то очень скверное чувство. Я бросил взгляд назад. И пожалел об этом.

Позади стоял я сам. Или, точнее, мой двойник. Лицо, волосы, очертания фигуры – я все равно что смотрелся в зеркало. Даже меч у него в руках был точно таким же.

Видимо, это был тот самый человек, который похитил Фенна из Амбера. Мы тогда предположили, что его послал Сухай. Очевидно, это был король Свейвилл... или Эйбер.

– Кто ты? – спросил я у него.

– Я – Оберон, – ответил он.

Я фыркнул:

– Сомневаюсь!

– Я – законный король Амбера и буду им! – прорычал он. – Ты украл мое место! Я верну его себе!

– Хоть ты и заполучил мое лицо, но ты – не я.

Он вскинул меч.

– Нет, ты. Я буду тобой.

– Невероятно, – пробормотал Эйбер. Он зачарованно переводил взгляд с меня на двойника и обратно. – Вы и вправду одинаковые. Я просто глазам не верю.

– Разница в том, – мрачно сказал я, – что я – настоящий. И после того, как я убью эту твою тварь – что бы она собой ни представляла, – я прикончу и тебя.

– Думаю, что нет, – сказал Эйбер.

– Я – достаточно настоящий, – сказал лже-Оберон. – Посмотри на меня! Я – это ты во всем...

И он прыгнул вперед без предупреждения, как это сделал бы и я сам, и обрушил на меня серию сокрушительных ударов. Я парировал его первые атаки, так, что мечи зазвенели, потом отбросил его и перешел в наступление. Наши клинки пели и плясали, сталь звенела о сталь, мечи мелькали с такой скоростью, что невозможно было уследить. Каждый из нас стремился оттеснить противника. Его мышцы взбугрились точно так же, как и у меня. Его шея напряглась, лицо покраснело, а жилки на висках вздулись.

Мы оба одновременно прыгнули вперед, вскинув мечи и тяжело дыша. Двойник выглядел таким же запыхавшимся, каким я себя чувствовал.

Мы медленно кружили друг вокруг друга, держа мечи поднятыми и прощупывая оборону противника. Хоть мне и неприятно это признавать, но мы действительно полностью стоили друг друга.

– Я думаю, Путь тебя скопировал, – небрежно бросил Эйбер.

Я бросил на него короткий взгляд. Эйбер уселся под дубом, скрестил ноги и устроился передохнуть. По его беспечному виду могло показаться, будто он явился на пикник.

– Объясни! – потребовал я.

– Уж не знаю, получится ли у меня... – Эйбер закинул руки за голову и сцепил пальцы на затылке. – Но мне кажется, что, в определенном смысле слова, вы оба – Обероны.

Я прыгнул вперед, превратившись в смерч ударов и выпадов. Мой двойник пятился от меня. Я с легкостью мог бы парировать любую из этих атак; он же, кажется, не мог угнаться за мной. Что это – преимущество? Он уступает мне в выносливости?