Вампир из Мексики. Жмурик–проказник. Стеклянная рука - Веркин Эдуард - Страница 33

• Предыдущая
• 33/48
• Следующая

И Куропяткин посмотрел на № 10 через мутные зеленые очки, и № 10 вдруг почувствовал, как неприятно зашевелились волосы у него на шее, а мочки ушей защипали острые холодные искорки. № 10 стал оглядываться в поисках поддержки.

— Эф? — выручил его № 12. — А что значит Эф?

— Эф значит Феликс, — терпеливо объяснил Куропяткин. — Феликс Куропяткин. Но мне больше нравится, когда Эф.

— Эф так Эф, — согласился № 12. — Мне по барабану.

— Просто я чего вот говорю. — Глаза № 10 бегали. — У тебя люди превращаются в черт–те кого и при этом ведут себя совершенно спокойно! Не впадают в панику. Так в таких ситуациях люди себя не ведут!

— А ты бывал в таких ситуациях? — усмехнулся Куропяткин.

— Я? — растерялся № 10. — Нет… но ведь можно предположить…

— Предположить все, что угодно, можно, — сказал Куропяткин. — А в таких ситуациях люди ведут себя по–разному. Сначала бесятся немного, а потом ничего, привыкают. К тому же это ведь рассказ, история, а не хроника событий…

— Город Волгин, — объявил водитель в микрофон. — Через пять минут прибываем.

Город начался неожиданно. За окном побежали старые купеческие особняки и небольшие церкви из красного кирпича. Все как–то притихли и стали смотреть по сторонам.

Куропяткин начал собираться. Он делал это спокойно и обстоятельно, даже как–то лениво.

Достал с полки шляпу, стряхнул с тульи пыль, надел на голову.

Достал перчатки и аккуратно, палец за пальцем, натянул их на руки.

Протер носовым платком небольшой стек с черепом.

Хрустнул кистями.

Соседи следили за его движениями внимательно и напряженно.

Автобус проскочил мимо белого кремля шестнадцатого века, поднялся на горку, спустился вниз и остановился возле здания автовокзала, судя по ветхому виду, построенного тоже где–то в конце Средневековья.

— Мне пора выходить, — сказал Куропяткин. — Я приехал.

— А где Волга? — спросил № 11.

Куропяткин указал стеком.

— Тут она почти километр, — сказал он. — Красиво.

— Над вечным, как говорится, спокоем, — вздохнул № 10.

— Это точно. — Куропяткин перекинул через руку плащ и двинулся к выходу.

— Стоянка пятнадцать минут, — объявил водитель и вывалился на улицу курить.

Куропяткин вышел из автобуса на привокзальную площадь.

Ребята, соседи Куропяткина, тоже вышли на воздух.

Куропяткин дышал воздухом со спокойным видом. Ребята окружили его. Куропяткин улыбнулся.

— Слушай, Эф Куропяткин, — спросил № 14. — Вот ты нам сказочку рассказал. Хорошая сказочка, интересная. Я ее даже на диктофон записал. Только я в такие сказки не верю совершенно…

Куропяткин полез за пазуху. И снова достал продолговатую коробочку из черного дерева. С красной кнопкой посередине.

— Исполнитель желаний… — № 10 почесал нос. — Смешно как–то…

— Если хочешь, он может исполнить твое желание, — сказал Куропяткин.

— Чушь, — ухмыльнулся № 10.

— Тогда попробуй. — Куропяткин направил на № 10 прибор.

№ 10 отступил в сторону.

— Я хочу попробовать, — неожиданно сказал № 14. — Я, например, тоже хотел стать волком. С детства.

Ребята засмеялись.

Потом как–то смолкли и посмотрели на Куропяткина.

Куропяткин пожал плечами, вставил в аппаратик две пальчиковые батарейки.

— Хочешь стать волком? — спросил он.

— Хочу, — повторил № 14, но уже менее уверенно.

Куропяткин снова улыбнулся. Сдвинул на нос зеленые очки.

Они стояли на вокзальной площади. День заканчивался. Закрывались палатки с пирожками и курицами–гриль, квасник прицеплял к грузовику свою желтую бочку, орешник собирал орешное хозяйство и рассыпал крошки голубям.

Начало обычного скучного вечера в провинциальном городе.

— Точно хочешь? — спросил Куропяткин.

№ 14 промолчал.

— Как знаешь. — Куропяткин навел на него приборчик и щелкнул переключателем. — Все. — Куропяткин вытащил батарейки, повесил прибор на шею.

№ 14 рассмеялся.

— Что–то я не чувствую себя волком, — сказал он. — Хотя нет, есть хочется…

— Это не сразу начинается, — Куропяткин посмотрел в небо. — Постепенно.

— Ага. — № 14 продолжал смеяться. — Постепенно…

Куропяткин кивнул. Затем стянул с правой руки перчатку и пожал всем руки.

— Ну, пока, ребята, — сказал он и побрел в сторону водокачки.

Потом неожиданно остановился и обернулся. Указал пальцем на № 14.

— На всякий случай, — сказал он, — если тебе что–то понадобится. Мой телефон…

— Я найду тебя в Интернете, — хихикнул № 14. — А потом прибегу к тебе ночью весь в шерсти…

— Отправляемся! — позвал водитель. — Три минуты!

Ребята поспешили занять свои места.

№ 14 смотрел в окно. Куропяткина уже не было видно. Народ с площади расходился. Автобус тронулся, и скоро город Волгин остался позади.

Ребята вокруг дремали. № 14 достал диктофон, вставил в ухо динамик. Нажал на «play».

Тишина. Шорох помех.

Тишина. № 14 посмотрел на дисплей. Ничего.

История Куропяткина не записалась.

Раздраженный № 14 спрятал диктофон в карман и попытался снова уснуть.

Но спалось плохо.

В открытую форточку влетали запахи ночи. Трава, хвоя, болото. И еще какой–то запах. Резкий, неприятный и раздражающий.

№ 14 долго пытался вспомнить, что это за знакомый запах. И все–таки вспомнил. И испугался.

Потому что именно так пах обитавший в живом уголке спортшколы барсук.

— Ну? — Я поглядел на Тоску.

Тоска открыла портфель из крокодиловой кожи — приз за лучшую публикацию в подростковом журнале «Жизнерадостные страницы».

— Прошу. — Тоска достала из портфельных глубин свежую, пахнущую краской газету и протянула мне.

Приложение к всероссийскому еженедельнику, рубрика «Персона». Круто.

— Ты мне приносишь удачу, — заявила Тоска. — Редактор сказал, что пошлет этот материал на областной конкурс юных журналистов. И еще, что шансы у меня велики.

— Поздравляю, — зевнул я. — Будешь великим журналистом.

— Журналисткой.

— Журналистом, — настоял я. — Слово «журналистка» мне не нравится, оно убогое.

Тоска задумалась, потом согласилась, что убогое.

— Читай статью, — сказала она. — Мне важно твое мнение.

— Сие есть крупная ошибка. — Я стал разворачивать газету. — Настоящему журналисту должно быть плевать на чье–либо мнение. Ибо, как говорили братья Гонкуры,[4] писатель не отражает мир, он его делает.

— Какие братья? — заинтересовалась Тоска.

— Потом, — отмахнулся я и стал изучать статью.

Тоска достала из портфеля толстую самодельную папку в красной обложке. Затем небольшую зеленую бутылочку и набор салфеток. Папку Тоска положила на стол, выдавила из бутылочки на салфетку зеленый гель и принялась аккуратно протирать крокодилью кожу портфеля. Тоска очень гордилась этим портфелем, любила его и всюду с ним ходила. Даже в школу. Даже за молоком.

Тоска холила свой портфель, я читал.

Материал назывался «Титановый Феликс: портрет последнего романтика». Титановый Феликс разместился на полполосы. Большая статья, с фотографией. На фото я был не очень похож на самого себя, уши оттопырены больше, чем надо. А так ничего, героически выгляжу.

И текст мне понравился. Приятно написано, с фантазией.

«Феликс Куропяткин снимает со стены томагавк. Это не простой томагавк. Этот томагавк подарил ему вождь племени могаук, посетивший наш город по программе народного культурного обмена. История чрезвычайно загадочная. Вождь выступал в университете. Рассказывал про жизнь индейцев в резервациях, про их борьбу за свои права, про индейские обычаи. Потом он вдруг замолчал. Тишина продолжалась минуты три, затем индеец вышел из–за кафедры, спустился в зал, подошел к сидящему в восьмом ряду пареньку и вручил ему сверток. И, ничего не объяснив, вернулся за кафедру и продолжил лекцию.

• Предыдущая
• 33/48
• Следующая