Ключ к волшебной горе - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/88
• Следующая

Платоша с отвращением заметил:

– Вы находите это прекрасным, Полин?

Накатив, очередная волна подхватила морскую звезду, завертела ее, перевернула, и обитательница морских глубин исчезла из поля зрения.

Полина снова надела туфельки, затем, ступая по песку, молодые люди выбрались на набережную. Настала пора возвращаться обратно.

– Тетя Лиззи наверняка уже ломает голову, куда мы запропастились, – произнесла девушка. Вот и произошло то, о чем она еще вчера мечтала. Платоша сделал ей предложение, и она ответила ему согласием! И что теперь? Как она скажет родителям, что хочет выйти замуж?

Она попыталась представить себе реакцию отца. Вряд ли papa будет иметь что-либо против Платоши. Зато maman обязательно устроит представление, упадет в обморок, потребует нюхательной соли и будет изводить несчастную Глашу немыслимыми требованиями.

– Мы поженимся, когда вернемся в Петербург, – сказал Платоша. – Этот год станет для нас началом счастья, Полин!

Они оказались около продавца пляжных сладостей: такое здесь предлагали в изобилии. Облитые коричневым шоколадом орешки; похожие на елочные игрушки леденцы – золотистые, изумрудные, рубиновые; засахаренные нежные фиалки; шарики мороженого и громадные ломкие вафли.

Далее покупателям предлагались frutta di mare[24]. Старик, похожий на сказочного волшебника, выставлял напоказ аквариум, в котором сновали разноцветные рыбешки, лучились ветви кораллов, на дне застыли большие раковины, быть может, скрывающие жемчужины. И морская звезда!

Морская звезда, точь-в-точь как та, что Полина видела на пляже, распластав лучи-щупальца, лежала на дне грязноватого аквариума. Темно-красная, белая по бокам, она, как вдруг поняла девушка, умирала.

Полина прильнула к стеклу аквариума. Платоша заметил:

– Полин, вы же видите, это обыкновенный крестьянин, который пытается заработать на том, что всучивает публике этих морских гадов. Поверьте, эти создания не стоят того, чтобы их покупать.

Полине до ужаса хотелось заполучить эту морскую звезду. Внезапно девушка ощутила на себе взгляд, точнее, повинуясь непонятному импульсу, она повернулась. Чуть поодаль, в двух или трех шагах от нее, стоял молодой человек. Мимо него фланировали отдыхающие.

Юноша, одетый в темно-синий мундир (скорее всего, или какого-то ведомства наподобие почтового, или студенческий), наблюдал за Полиной. Высокий, с черными, как вороново крыло, волосами, чуть более длинными, чем предписывала мода, и огромными глазами. Глаза-агаты, словно обведенные углем, а на самом деле обрамленные густыми длинными ресницами, излучали энергию и страсть. Лицо незнакомца – слишком бледное – одновременно было красивым и отталкивающим. Красивым – из-за классических черт, отталкивающим – из-за мыслей, которые отражались на нем.

Полина встретилась с молодым человеком взглядом. Ей на мгновение показалось, что он прочитал ее мысли. Тонкие алые губы незнакомца дрогнули в усмешке, обнажая белые зубы. Полине стало внезапно страшно. Она поняла, кого напоминает ей этот человек. В памяти у нее возник образ Родиона Раскольникова. Но почему?

Платоша ничего не заметил, да и обмен взглядами длился не более двух секунд.

– Лучше я куплю вам сладости, – сказал Платоша и через полминуты преподнес Полине коробку драже, облитого крашеным сахаром с толченым миндалем.

Молодой человек, словно на что-то решившись, снова улыбнулся Полине, надел на голову фуражку и зашагал прочь. Девушка проводила его взглядом. Странный, странный субъект. Она надеялась, что более никогда не увидит его!

Все, что случилось, показалось Полине видением. Юноша исчез, как будто растворившись среди прогуливающихся по набережной. Да и был ли он? Он чем-то походил на привидение, призрак, фантом, который сгинул так же мгновенно, как и возник.

Тетя Лиззи, увидев Полину и Платона, приближающихся к скамейке, на которой она расположилась и вела неторопливую беседу с Крещинским-старшим, сказала, качая головой:

– Платон Валерианович, вы похитили мою племянницу!

– Елизавета Фридриховна, папа, – решительным тоном произнес Платоша. – Я... Мы... В вашем присутствии я хочу сделать официальное предложение Полине Львовне. Я только что просил ее стать моей женой, и она приняла мое предложение!

Валериан Крещинский, пожилой господин с седой бородкой, вскочил со скамьи и, поцеловав Полине руку, сказал:

– Полина Львовна, я буду счастлив видеть вас супругой моего единственного сына.

Тетя Лиззи заметила:

– Полин, ты удивляешь даже меня! Современная молодежь живет в век скоростей, так что и браки заключаются теперь в течение получаса! Но я очень за вас рада!

Она поцеловала Полину в лоб, а затем добавила:

– Однако вам, господа, необходимо засвидетельствовать свое почтение родителям моей племянницы, Льву Константиновичу и Ксении Теодоровне. Думаю, сегодня пополудни будет самое для этого подходящее время. А сейчас нам с племянницей пора!

Она взяла Полину под руку. Валериан Крещинский снова прикоснулся губами к руке Полины, за ним последовал Платоша.

– Мы вас ждем! – с грозной шутливостью воскликнула тетя Лиззи. Когда они покинули набережную, она сказала: – Дорогая моя, я действительно за тебя рада! Платон Крещинский – отличный выбор! И он тебя любит, поверь мне, в этом-то я понимаю! Однако на твоем месте я пока что не говорила бы ничего maman, а вот Льва Константиновича поставь в известность!

Вернувшись на виллу, Полина так и поступила. Она постучалась в дверь кабинета отца. Услышав его призывное «Entrez!»[25], с робостью переступила порог. Новицких сидел за массивным столом, перед ним лежала пачка исписанной бумаги. Видимо, отец работал над очередной книгой, догадалась Полина.

Узнав, что дочь собралась замуж, Лев Константинович на мгновение оторопел, а затем, пожевав губами, заявил:

– Полин, ты уже взрослая, поэтому вправе решать сама, как тебе следует поступить. Честно говоря, репутация у Крещинского senior[26] не самая лучшая. Он известный адвокат, знает свой предмет как никто другой, и доведись мне нуждаться в разрешении юридической коллизии, я бы непременно остановил на нем свой выбор. Однако он – шустрый малый, действует на грани закона, да и специализация у него – бракоразводные дела; именно поэтому я молю Господа, чтобы никогда не нуждаться в помощи Валериана Платоновича. Помнишь шумное дело прошлого года? Развод князя и княгини Трубецких? Тебе, конечно же, не пристало знать все детали этого грязного дела, однако итог таков: старый князь, воспламенившись любовью к горничной, затеял развод с княгиней, с которой прожил до этого тридцать с лишком лет. Крещинский, представлявший интересы князя, разрушил семью, сделал так, что сыновья князя отвернулись от отца, дело, как говорят, едва не дошло до дуэли между старым и молодым князем, когда Трубецкой, поддерживаемый своим адвокатом, заявил, что его жена ему изменяет, и представил в качестве доказательств гнусные фотографии, добытые продажными шпиками. Княгиня наложила на себя руки, хотя официальная причина ее скоропостижной смерти – нервное расстройство, князь оттяпал у нее почти все состояние и женился-таки на беспутной горничной, укатил с ней в Америку. По пути на пароходе старого ловеласа разбил паралич. Теперь молодая жена тратит его состояние, совершенно забыв о несчастном, который влачит жалкое существование в доме-крепости под надзором армии сиделок, более похожих на тюремных надзирательниц. Дети князя от первого брака отвергли отца и не желают ничего о нем слышать. И вся эта трагедия срежиссирована и осуществлена одним человеком – старшим Крещинским!

– Но, папа, – возразила Полина, – я же выхожу замуж не за Валериана Платоновича, а за его сына! И что мне за дело до того, каков на самом деле мой будущий свекор!

• Предыдущая
• 7/88
• Следующая