Ключ к волшебной горе - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 44
- Предыдущая
- 44/88
- Следующая
– Лучше не спрашивай, откуда я их взяла, – щерясь в беззубой улыбке, сказала та. – Тому, на ком они были надеты, сапоги уже не нужны. А тебе пригодятся! И запомни: теряя, мы обретаем!
– Что? – изумилась Полина. – Что ты сказала?
Откуда бездомная Мари могла знать фразу, которую сказал ей десять лет назад странный цыган? Мари заявила, что такой хорошо воспитанной девушке нечего делать в компании отбросов общества, и велела Полине убираться прочь.
– Возьми. – Она всунула Полине в ладонь несколько банкнот. – И не вздумай отказываться! Они тебе нужнее, я же понимаю это!
Полина снова оказалась одна. Она прошлась вдоль закрытых магазинов, дорогих ресторанов и уютных вилл. Где-то там, в тепле, сытости и достатке, люди празднуют Рождество. А что выпало на ее долю?
Незаметно наступил вечер, Полина оказалась около Эйфелевой башни. Она пересчитала деньги, которые дала ей Мари. Хватит на два-три дня. А потом?
Париж, отмечавший рождение Спасителя, был похож на город-мечту. Полина поежилась и подняла воротник пальто. Рядом с ней никого нет, под ней раскинулась бездна. Она осторожно подошла к краю.
Всего один шаг – и все проблемы останутся в прошлом. Мари дала ей надежду и спасла от смерти в сугробе, но зачем ей жизнь? Все равно ее никто не ждет, она серьезно больна, легкие разрывает кашель, денег нет. Смерть неминуема. Она сама шагнет ей навстречу, доказав, что не боится ее.
Руки Полины впились в поручни. Огни внизу словно призывали, черная Сена подмигивала фонариками пароходиков. В лицо Полине ударил колючий резкий ветер. Всего один шаг... И она сделает его!
Когда Полина была готова к тому, чтобы броситься вниз с Эйфелевой башни, то услышала крик. Кто-то схватил ее за локоть:
– Мадмуазель, что вы делаете! Остановитесь!
Кто-то развернул ее, привлек к себе. Полина из последних сил начала барабанить своего неведомого спасителя по груди.
– Дайте мне умереть! – визжала она. – Оставьте меня в покое! Это моя жизнь, я могу делать с ней все, что хочу! Дайте мне умереть!
Некто держал ее, кричащую и извивающуюся, и не давал ей совершить то, к чему Полина так стремилась. Она взглянула в лицо своего спасителя, которого ненавидела больше всего на свете.
Теряя, мы обретаем... Видение ли это прошлого или немыслимая реальность? Шарф, закрывавший лицо человека, спасшего ее от смерти, развязался. Полина смогла увидеть его.
Перед ней стоял Славко.
LXXVII
Он сжимал ее крепко-крепко. Полина, понимая, что разум покинул ее и издевается теперь над ней, закричала:
– Оставьте меня! Я хочу умереть! Умереть – и ничего больше!
Глубокий чистый голос ответил ей:
– Полина, я с тобой! Я нашел тебя и теперь никогда не отпущу!
Полина закрыла глаза. Она сошла с ума. Другого рационального объяснения этому нет. Славко давно погиб, как погибли все, кого она любила. Теряя, мы обретаем...
И все же это был не сон, не иллюзия или причуда переутомленного сознания. Славко стоял перед ней, прижимая к себе. Он спас ее!
– Славко, – произнесла Полина. Слез не было. Сил не было. Осталась только одна боль. – Что ты делаешь здесь... Это ведь ты, ты, ты?
Он поцеловал ее, и она узнала вкус его поцелуя. Неужели она уже прыгнула вниз и теперь находится в раю?
– Это я, – успокоил ее Славко. – Я знал, что найду тебя. Я знал, что это произойдет! Я живу в Париже, подрабатываю продажей газет около Эйфелевой башни. И когда увидел девушку, очень похожую на тебя, то бросился вслед. И успел как раз вовремя!
Он с легкостью подхватил ее на руки и понес вниз. Полина прижалась к нему и заснула еще до того, как они оказались у подножия Эйфелевой башни.
Славко поведал Полине свою историю после того, как контрабандист переправил его на рыбацкой шаланде в Италию. Когда до него дошла весть о попытке революции в Герцословакии, он вернулся обратно, однако восстание было жестоко подавлено. Славко пришлось снова бежать из страны, в конце концов он оказался в Париже, где вел активную подпольную деятельность и, являясь членом Третьего Интернационала, надеялся на мировую революцию.
Один из его товарищей, врач по образованию, занялся лечением Полины на дому. Славко обитал в небольшой, но уютной квартирке, заставленной трудами Фурье, Прудона, Бакунина, Энгельса, Маркса и Ленина.
– Но я же писал тебе, – сказал Славко. – Но не получил ответа. Поэтому, как только у меня получилось, я навестил виллу, которую вы снимали в Варжовцах. Мне удалось узнать, что твоя мама умерла, а отец трагически погиб. Что случилось с тобой, никто толком не знал.
Полина рассказала Славко обо всем, что стряслось с ней за эти долгие десять лет: предательство родных, заточение в «Волшебной горе», скитания по Парижу и жизнь у Исаака Триссарди.
Он молчал в потрясении, когда Полина завершила свое повествование. Затем поцеловал ее и произнес:
– Давай поженимся?
Они и в самом деле поженились, только месяцем позже, когда Полина окончательно встала на ноги. Славко не признавал церковной церемонии, поэтому, несмотря на все попытки Полины склонить его к венчанию, он оказался неумолим.
– Ни за что! – воскликнул Славко. – Я не верю попам, поэтому мы распишемся в мэрии.
Так они и поступили. Свадьба была более чем простая. Всего за пять минут Полина Новицких стала Полиной Трбоевич. Она надела на палец простенькое золотое колечко.
Отмечали свадьбу на квартире Славко, где собрались его товарищи по подполью. Когда гости наконец ушли, Славко подхватил Полину и, зарывшись лицом в ее волосы, прошептал:
– Как же я ждал этого момента! Как я им бредил! Я знал, дорогая, что это случится! Потому что мы созданы друг для друга!
Он отнес ее в спальню, где они любили друг друга. Полина уверилась в том, что это и есть счастье. Она была на грани самоубийства, но Славко спас ее. Все мучения закончились, она вместе с любимым и больше никогда не потеряет его!
Каким-то образом прознав о замужестве Полины, к супругам Трбоевич заявился Исаак Триссарди. Полина раскрыла дверь, заслышав пронзительно-настойчивый звонок, и увидела великого драматурга.
Борода его воинственно топорщилась, в глазах сверкала жажда мести:
– Полина, я нашел тебя!
С этим криком он ворвался в квартиру, за ним последовало несколько полицейских. Триссарди указал на Полину и произнес:
– Вот она, господа! Поехали домой! А где этот негодник Макс? Он тоже здесь?
На шум из кабинета вышел Славко. Увидев незнакомого мужчину, Исаак оторопел. Трбоевич заявил:
– Господин Триссарди, чем обязаны? У вас какие-то вопросы к моей жене? У нас нет друг от друга тайн, так что можете задать их мне!
Триссарди смешно заморгал, явно не зная, что предпринять. Затем он завопил:
– Эй, остолопы, ну арестуйте же ее за что-нибудь!
Полицейские переминаясь с ноги на ногу. Полина с легкой улыбкой следила за представлением. Странно, но с тех пор, как Славко стал ее мужем, страх, который она раньше испытывала перед Исааком, исчез. Теперь Триссарди был для нее тем, кем он являлся на самом деле, – смешным карликом-эгоистом с капризным детским характером и полным непониманием действительности.
Видя, что полицейские не собираются ее арестовывать, Исаак закричал:
– Полина, как ты могла! В моем доме у тебя было все! Что это за тип, который утверждает, что он твой муж? Наверняка мошенник и проходимец! Брось его, возвращайся ко мне! И скажи, где Макс! Я хочу найти негодного мальчишку и вернуть его в любящую семью!
Полина ответила:
– Дорогой Исаак, я очень вам благодарна за все, что вы сделали для меня. Когда-то вы спасли меня от смерти, выходили и полюбили, как дочь. Я тоже люблю вас. Но это не значит, что я собираюсь всю жизнь выполнять ваши прихоти.
Триссарди ошеломленно молчал. Никто и никогда не говорил ему, величайшему драматургу современности, ничего подобного. В его глазах блеснули слезы, он проревел:
– Но Полина, отдай мне хотя бы Макса! Он мой сын!
- Предыдущая
- 44/88
- Следующая
