Часы времени - Акулов Василий Александрович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая

Диане стало очень страшно, но в то же время девочка понимала, что если она этого не сделает, то так и не сможет спасти человека. Она медленно подошла к архитектору и потянула его за рукав.

— Это вы Сергиев? — спросила она.

— Чего тебе, девочка?

— Вы Сергиев? — повторила Дина.

— Да.

— Вам надо быть очень осторожным, потому что один из колоколов упадет и придавит вас.

Только потом Воронцова поняла, что надо было предупредить как-нибудь попроще и не в такой категорической форме, но слово, как известно, не воробей.

— Не мешай, ступай к своей мамке, — отмахнулся Иван Сергиев, — Петро, убери ее отсюда. К Диане подошел человек, которого Сергиев назвал Петро. Он взял девочку за руку и потянул ее в сторону.

— Не мельтеши под ногами, видишь, какое важное дело делается.

— Вашего Сергиева колоколом задавит, — сказала Диана Петру, — а я хотела его предупредить.

— Поднимайте, — послышался голос откуда-то сверху, — закрепили.

На землю полетели веревки, за которые стало браться множество мужчин. Колокола лежали рядом на земле. Их поднимали по одному. От колокола шла веревка вверх, там она перекидывалась через мощную опору и опускалась вниз. Именно за этот конец тянули люди, чтобы поднять эту махину.

Сергиев стоял самым первым, а за ним выстроились в ряд еще человек пятнадцать. Это зрелище напоминало Диане перетягивание каната.

Веревка натянулась, и колокол рывками пополз вверх. Сергиев отцепился от веревки, отошел в сторону, почти под колокол, и скомандовал:

— И раз! И два!

Когда колокол был уже на приличной высоте, почти наполовину поднятым, веревка, видимо, перетерлась, и все увидели, как тяжелый колпак упал прямо на самого архитектора. Сначала глубокий вздох пронесся по площади, а потом сразу заслышались причитания — это стали плакать женщины.

Мужчины бросили ненужный конец веревки, подбежали и стали поднимать колокол. Но, во-первых, поднять его было не так-то просто, а во-вторых, все равно поздно: он упал своим ребром прямо на Сергиева и почти раздавил его. Зрелище было ужасное.

Диана уже собралась было переместиться обратно, но тут услышала голос того самого Петра.

— Это она виновата, чертовка! — кричал он. — Она и мне говорила, что колокол его раздавит! Ведьма!

После этих слов толпа обезумевших людей кинулась на Диану, и неизвестно, чем это могло бы закончиться, если бы девочка не успела нажать на кнопку «исходи.». Она снова очутилась дома.

Воронцова посмотрела на часы и поняла, что отсутствовала всего несколько секунд. Дина долго стояла на одном месте, и ее буквально трясло от только что пережитого страха.

Она никогда не видела ничьих смертей, разве что в своем любимом сериале «Секретные материалы», но это было так далеко и нереально, что девочка не принимала это близко к сердцу, а тут…

Первый раз в жизни Дина увидела, как погиб человек. А ведь она могла его спасти, но не получилось. Мало того, она сама чуть не поплатилась жизнью за это несвершившееся спасение, толпа могла просто растерзать ее. Ведь они, похоже, всерьез поверили тому, что говорил этот Петро. Но Диана-то знает, что она не ведьма и не наколдовывала ничего плохого.

Очень медленно девочка сняла с себя юбку и блузку, потом села на диван и снова начала думать. Картина пережитого стояла перед глазами, как будто Диана находилась в кинотеатре.

Воронцова думала о том, что какая это все-таки несправедливость. И почему ее никто не послушал? И зачем она вообще туда сунулась? Надо было сидеть себе дома, ну, быть может, слетать куда-нибудь в хорошее место или подсмотреть, что в школе будет, а она, глупая, отправилась спасать человека, который в этом совсем не нуждался.

Но на Сергиева Дина не злилась. Больше всего она ругала себя за то, что сказала все как есть, а надо было просто чем-нибудь его отвлечь, оттянуть, наконец, за руку от того места. И в самом деле, почему он должен был ей поверить? Какая-то девчонка говорит глупости — кому придет в голову, что она может быть права?

Диана пыталась отмахнуться от навязчивых мыслей, но это никак не получалось. Она даже не слышала, как открылась дверь и в комнату заглянула мама.

— Случилось что? — Марина Владимировна не могла не заметить странного выражения лица своей дочери.

Диана посмотрела на маму и сначала не поняла, откуда она могла здесь взяться, потому что перед глазами все еще стоял 1914 год. Но потом, сообразив, что она дома, Диана через силу улыбнулась и ответила не своим голосом:

— Ничего, так просто сижу.

— Ты очень плохо выглядишь, Марина Владимировна подошла и потрогала Динин лоб. — Негорячий. В школе все в порядке?

— Да нормально, просто мне сон плохой приснился, — не знала, как еще успокоить маму, Диана, — я его снова вспомнила и нахожусь под впечатлением. Воронцова встала и подошла к окну.

— Чай пить будешь, я булку с изюмом купила?

— Буду.

— Приходи, — ласково сказала мама, — сейчас чайник вскипит.

Дина еще постояла у окна и силой воли заставила себя забыть эту историю. Ей удалось добиться этого на целых три секунды, но потом снова в ушах послышался жуткий вой и плач, и девочка прямо-таки спиной почувствовала, как за ней гонится разъяренная толпа.

Диана очень боялась ложиться спать. После ужина и разговоров с родителями и братом она немного отошла от пережитого, а теперь, когда снова осталась одна, страх и отчаяние с новой силой охватили сердце бедной девочки.

Но организм, наверное, сам знал, что надо делать, чтобы не случилось нервного срыва, потому что Диана спала уже через минуту после того, как положила голову на подушку.

На следующий день еще у подъезда Воронцова шепнула Поле, что ей надо сказать очень важную вещь. Полякова была очень заинтригована, поэтому еле дождалась ближайшей перемены, чтобы начать разговор. Утром девочки очень спешили, и беседа не получилась. Подруги встали у излюбленного окна в коридоре, и Диана начала:

— Ты знаешь, я была в прошлом.

— А почему у тебя такое трагическое лицо? — спросила Полина, видя, что на Диане вообще, можно сказать, нет лица.

— Все по порядку. Помнишь, в музее нам рассказывали про то, как получил свое название наш город?

— Да, в честь какого-то мужика.

— Не мужика, а великого зодчего, который построил в нашем городе церковь — она и сейчас стоит.

— А большая разница? — Полина совсем не понимала, к чему клонит подруга.

— Этого Ивана Сергиева придавило колоколом, помниш?

— Ну? — нетерпеливо посмотрела на подругу Полина.

— Эта история меня взолновала, — тихо произнесла Диана, — и я решила попасть в 1914 год, чтобы постараться предотвратить эту глупую смерть.

— Ты с ума сошла? — спросила Полякова.

— Совсем нет, что тут плохого? Я хотела помочь!

— И что?

— Я туда попала…

— Что? Прямо на самом деле? В 1914 год?

— Да, Поля, поверь мне — я была в этом году, в июне месяце, и все видела.

— Что?

— Все, — многозначительно произнесла Диана. — Площадь, почти готовую церковь, народ, собравшийся посмотреть на поднятие колоколов, и саму трагедию.

Тут глаза девочки затуманились, и она начала часто моргать.

— Ты видела, как его того? Колоколом?

— Да, — тихо сказала Воронцова.

— И что?

— Я правда хотела предупредить, — запричитала Диана, — я нашла самого Сергиева, сказала ему, потом еще какому-то дядьке, но никто меня и слушать не стал, просто прогнали. Но, мало того, когда Сергиева убило, они из меня еще и виноватую сделали — будто бы это я наколдовала. Но я-то ни при чем!!!

— Ты только успокойся, — сказала подруге Полина, — не волнуйся. Если подумать, то, собственно, что произошло?

— Как?!! Неужели ты не понимаешь — из-за меня умер человек!!!

— С чего ты взяла, что это случилось из-за тебя: когда он умер, даже твоих родителей еще на свете не было!!! — воскликнула Полякова. — Ты знаешь сколько людей погибло с того времени, дура! Диана вдруг перестала плакать. До нее дошел смысл сказанного подругой. Действительно, чего это она так расстроилась. Но с другой стороны, если бы Поля только все это видела, она бы так не говорила.

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая