Выбери любимый жанр

Свидетель - Лаврова Ольга - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

– Нет. Ищете, был ли я связан с Платоновым?

– Верно, грешен. Хотелось поделикатнее. Но могу и напрямик: не мешают ли вам какие-то житейские обсто­ятельства давать показания по делу? Возможно, они по­явились после ареста Платонова? Скажем, к вам обрати­лись его доброжелатели?

Власов прищурился насмешливо:

– Как долго вы держали в себе этот вопрос!.. Обрати­лись вплотную за арестом. Но это не играет роли. Не это играет роль.

– Верю, – почти искренне улыбнулся Пал Палыч. – Но ведь они и до меня доберутся. Поделитесь, пожалуй­ста, опытом.

– Позвонили домой. Попросили. Угрожали. Я объяс­нил, что в случае повторного звонка расскажу, будто Платонов сулился прикончить парня на месте. Если даль­ше станут давить – «вспомню», что видел у него нож. Поняли. Отвязались.

Власов изложил все это без рисовки собственным мужеством. Просто проинформировал. И в тот момент понравился Знаменскому и вызвал встречную откровен­ность:

– Не могу раскусить вас, Игорь Сергеевич. В вашем поведении мне чудится что-то глубоко личное. Но что?

Неподвижные черты Власова на секунду скомкала гримаса. Испуганная? Страдальческая? Так была коротка, что Знаменский не разобрал. Но ясно, что предположе­нием своим попал «в яблочко».

Тема требовала развития. Однако возникла Кибрит с папкой.

– Ничего, что вторгаюсь?

– Ничего, раз не с пустыми руками. Прошу изви­нить, Игорь Сергеевич, – совещание с экспертом. По­дождите немного в холле.

Власов с облегчением удалился.

– Тот самый свидетель? – проводила она его взгля­дом.

– Угу. Выкладывай свои достижения.

Кибрит раскрыла папку.

– Оцени! Точные расчеты, бесспорные выводы. Твое­му хулигану чистый мат. Если он сумеет хоть что-то понять. С дураками беда – чем виртуозней доказатель­ство, тем оно меньше убеждает. Не доходит.

– Он тупица?

– Интеллектом не блещет. Но все-таки сколько-то проучился, авось знает слово «экспертиза». Спасибо большое, Зиночка. По дороге пошли мне обратно свидетеля.

– А что он, собственно? Выскочил весь в смятении.

– Того и гляди даст задний ход. Разводит какую-то сомнительную философию – право сильного и прочее. Если на суде заявит, что ничего не видал, начнется неразбериха. Потерпевший даже опознать преступника не может – ослеп.

– Да, мне говорили. И сотрясение мозга…

– Угу. И запишет суд в решении: учитывая, что по­терпевший получил тяжелую травму черепа, показаний его недостаточно для вынесения приговора.

– Свинство! Держи бульдожьей хваткой своего един­ственного!

– Погоди минутку, при тебе лучше думается… Если сделать так: с помощью этой папки я привожу в чувство хулигана Платонова и сразу устраиваю им очную ставку. Только шиворот-навыворот?

Кибрит кивнула одобрительно: поняла.

– А инструкции побоку?

– Побоку!

– Ну-ну… Желаю удачи.

– Стоп, сударыня. Юбка сантиметров на двадцать ко­роче твоей – это как?

– Довольно вызывающе.

– И подтверждает сомнительность морального обли­ка девушки?

– Ну-у, Павел, что за ханжество!

* * *

Пал Палыч задумал простенький, но остроумный трюк.

На обычной очной ставке свидетель рассказывает и уличает преступника. Шиворот-навыворот – это заста­вить самого подследственного все рассказать и признать вину. Куда тогда деваться колеблющемуся свидетелю? Опровергать преступника вопреки всякой логике?..

Власов принял приглашение в Бутырку с болезнен­ным любопытством. По пути они обменялись считанными незначительными фразами. Свидетель был напряжен.

В тюремной проходной, пока Знаменский заполнял пропуска, внимательно прислушивался к непринужден­ной болтовне его с дежурной:

– Ниночка, что вас давно не было?

– Экзамены сдавала, Пал Палыч. Последняя сессия.

– Так что скоро нас покинете?

– Может, когда и встретимся. Я ведь юридический кончаю. Кабинет хотите в тени или на солнышке?

– На солнышке.

Все еще держалось неурочное тепло, но могло сло­маться в одночасье, и как тогда пожалеешь, что забивался в тень.

– Ниночка, Игорь Сергеевич пока побудет у вас. Я подготовлю очную ставку и позвоню.

– Будет сделано, Пал Палыч.

– Уж потерпите, Игорь Сергеевич, четверть часика. Специально для вас свежие журналы захватил. Хотите?

Тот взял и угрюмо проследил за процедурой прохода Знаменского внутрь через автоматические решетчатые ворота. Вот они лязгнули железными челюстями. Знамен­ский скрылся.

– Курить здесь можно?

– Да, пожалуйста, – разрешила Ниночка.

Власов свернул журналы в трубку, подошел к ее окошку.

– Не думал, что в городе может быть такая тишина.

Тишине новички обязательно удивлялись.

– Такой и в лесу нет. Это стены. Весь шум съедают.

Власов помолчал, слушая невероятную тишину. Ни­ночка с приветливой улыбкой ожидала вопросов.

– Хороший следователь? – кивнул Власов вслед Зна­менскому.

– Пал Палыч замечательно талантливый! И очень душевный!

Власов догадливо усмехнулся: вы, голубушка, к нему неравнодушны. Та потупилась, но произнесла твердо:

– Это не я, это сами заключенные говорят!

– Да? Нелепо!.. И вы тоже. Сидите, как страж в преддверии ада. Кому тут нужна хорошенькая девушка?

Подобные замечания Ниночка тоже не раз слышала. Бывалые же люди считали, что именно такая и нужна.

Она уйдет – найдут взамен похожую: улыбчивую и хорошенькую.

(А со Знаменским они действительно встретились. И даже немного поработали вместе. И то было самое счастли­вое время ее короткой жизни… оборванной ударом ножа.

История описана нами в повести «До третьего выст­рела»).

…Между тем Пал Палыч энергично обрабатывал Платонова. Тот изо всех сил старался вникнуть в акт экспер­тизы и разложенные на столе таблицы. Чтобы лучше понять, бормотал вслух:

– «Место кровоподтека на лице потерпевшего соот­ветствует удару, нанесенному человеком, выше его рос­том, а именно…»

– Ваш рост, верно?

– Ну и наворочено в этих таблицах…

– Специалисты работали. Кому бы другому я и пока­зывать не стал – слишком сложно. Но вы человек неглу­пый, с полувысшим образованием… – польстим, слицемерим, плевать, абы проняло.

– Понятно, – утер лоб Платонов. – А тут что?.. «Наи­более вероятно, что удар нанесен правым сжатым кула­ком руки, чему соответствуют расположение, конфигу­рация… расположение, конфигурация и глубина гема­том… смотри таблицу шесть». Это ж надо!

– А вот тут вычислено соотношение между углом удара в челюсть и тем, где на затылке потерпевшего образовалась ссадина при падении. Ссадина небольшая, обратите внимание.

Платонов круглил глаза, из которых испарилась на­глость. С него уже и в камере спесь сбили, да еще следо­ватель с победоносным видом вывалил заумные свои бумаги…

– Значит, что же мы имеем, гражданин майор? – озабоченно спросил он. – Против меня девчонка. Этот, который с сотрясением. Длинный свидетель. И плюс ва­гон науки… А кто же за меня?! Вам разве не звонили?

– Ну! За вас очень даже заступались. И многие. Только я начхал. Вы поймите, Платонов, Петровка – не райотдел. Нас не достанешь, – и приврем, и прихвастнем, где наша не пропадала!

– Вот петрушка! – горестно изумился Платонов. – Чего ж делать? Советуете идти на чистосердечное при­знание?

– Честно – советую.

– К чистосердечникам отношение, говорят, получше.

– Безусловно.

– Кой черт его дернул, этого дохляка, ко мне лезть?! Нужна мне была его девчонка! Своих невпроворот! Заго­лила ноги и вот маячит перед носом, вот маячит! Стерва!.. Гражданин майор, а мы не договоримся, будто я этих премудростей в глаза не видел, а? Будто просто вот совесть заела и все такое?

– Теперь уж нельзя.

– Эхма! Надо было меня раньше убедить! Растолкова­ли бы, припугнули! Вам, можно сказать, человеческая судьба доверена, а вы…

Он еще раз крепко обругал всех по кругу (кроме себя). Выдохся.

6
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Лаврова Ольга - Свидетель Свидетель
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело