На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 51

• Предыдущая
• 51/106
• Следующая

— Да я что, без понятия? — даже удивился я. — Нормально, главное — отдельно, и все свое, поесть там и помыться. А дальше… дальше видно будет.

Вообще-то я нечто другое имел в виду, но Федька понял по-своему и поддержал:

— Во-во, поднимемся — коттеджики в Сальцеве отстроим, оно совсем-совсем другое дело. Давай на заправку покуда, а потом я тебя в сберкассу закину.

— Как скажешь, — кивнул я, глянув на часы.

Поздно еще не было, Настя на аэродроме до семи точно, как она сама говорила, так что перехватить ее там успею. Я даже не предупредил, что собираемся на мародерку, надо поговорить будет.

Заправка была далеко, у самого третьего КПП, куда подходила ветка с углеперерабатывающего завода, расположившегося прямо у разреза. Чугунные колонки с циферблатами, крашенные в оранжевый цвет, рядом колонки поменьше, с надписями «Вода» и «Масло». Мужик в невероятно замасленном комбинезоне и пропитанных этим же маслом сапогах, который что-то крутил у одной из колонок, обернулся на звук мотора, дождался, когда подъедем.

— Сколько и чего лить? — спросил.

— Бензин лей, — вздохнул Федя. — Под крышку.

Тот лишь чуть брови приподнял, затем сказал:

— По трояку литр сейчас.

— А то я не в курсе, — еще раз вздохнул Федя, отсчитывая деньги.

Выдержав короткую паузу, он доложил к кучке еще пятерку, сказал:

— Давай нормально долей, чтобы без недолива получилось.

Тот лишь ухмыльнулся мимолетно, сунул «бонусный» пятерик в нагрудный карман и взялся откручивать крышку бензобака.

— На будущее учти, — обернулся Федька ко мне. — Сверху не докинешь — точно недольют. При этом стрелка на колонке как надо будет двигаться.

— А так чего, дольют? — удивился я.

— Вероятность куда выше. Этот точно дольет.

Я выглянул еще раз в окно, чтобы получше рассмотреть честного заправщика, затем кивнул:

— Ага, запомнил.

Масла он тоже и в двигатель чуть долил, и еще канистру двадцатилитровую взял, закинул в кузов, где у него пристроился железный запирающийся ящик. Забравшись обратно в кабину, сказал:

— Без запаса масла тоже из города не суйся никуда. Тут и сальники пробивает, бывает, и пулей пробить могут, так что помни. Я так вообще половину машины в запчастях с собой таскаю.

— Ну это понятно, — кивнул я. — Мы с отцом в свое время в Карелию на рыбалку на машине катались, так тоже помню. Ящик в багажнике, а в багажнике чего только не было — от ремней до крестовин и даже амортизаторов.

— Точно. Теперь сберкасса, потом за стволами, чтобы с утра время не терять. Выедем по темноте, окраины на скорости проскочим, потом места будут безопасные. А как светать начнет — мы уже далеко будем.

— Годится.

— Ну а теперь самое главное, — ухмыльнулся он. — Ты бочку столитровую купи, нам еще там машины заправлять, а то ты расслабился.

На аэродроме было тихо, самолеты стояли в ангаре. Все ворота заперты, лишь в крайних открыта калитка. Внедорожника с прицепом на стоянке не было, а какой-то средних лет худощавый мужик в пилотском кожаном плаще начищал сапоги, поставив ногу на подножку полуторки. Рядом стоял прислоненный к крылу немецкий велосипед с надписью готическими золотыми буквами на черной раме.

Увидев меня, мужик молча кивнул, словно так и надо, и продолжил свое занятие. Настю я нашел в ангаре моющей руки под рукомойником, в «бытовой зоне».

— Ну пришел, — улыбнулась она. — А я уже и не ждала — думала, что сбежал.

Она стояла так, что не оставалось никаких сомнений, что надо сделать. Я ее обнял и поцеловал.

— Ты чего меня забыл? — спросила она. — Ты же выходной.

— Я квартирку нашел, отдельную, — сразу оправдался я. — В приличном доме по местным меркам. И уже снял. И скоро переезжаю.

Она не стала спрашивать: «А я?» Вопрос был другим:

— Когда?

— Хоть сейчас можно, на самом деле мне и собирать нечего — сумка и вещмешок.

Она чуть выдержала паузу, глядя мне в глаза, затем сказала:

— Мне все же побольше — обросла имуществом. И еще я сегодня дежурю по аэродрому. Тоже предупредить забыла, так что в любом случае никуда не могу, даже на свидание, не то что…

— Это как?

— Как все — запросто, — улыбнулась она, сверкнув белоснежными ровными зубами. — Видишь, у нас будка на втором ярусе?

Бывший производственный цех действительно имел в дальнем от нас краю нечто вроде «недоэтажа». Лестница наверх, там вроде как просторный балкон, а на нем нечто вроде свежевыложенной кирпичной сторожки с решетками на маленьких окнах.

— Там генератор и рубильник, — добавила она.

— Ты до утра?

— До утра.

— Пустишь погреться?

— Погреться — это как?

— А вот сядем в обнимку и будем гонять чаи. И в подкидного играть.

Она посмотрела на винтовочный ремень на плече, спросила:

— А что с ружжом пришел?

— Мы с Федькой завтра на халтуру с утра пораньше, вот и вооружились.

— Далеко?

— Неблизко вроде как, я плохо пока ориентируюсь, — увернулся я от прямого ответа. — За машиной едем. И послезавтра тоже.

— Куда вам столько?

— Одну нам.

— Вам?

— Нет, именно нам, — уточнил я, пальцем показав, о ком идет речь.

— Надо же, — засмеялась она. — Мужик у меня солидный, при квартире и машине.

— Сопляк, — пренебрежительно высказался я. — У него невеста вообще с самолетом.

— Невеста? Невеста — это хорошо, и насчет самолета верно, — кивнула она с преувеличенной важностью. — Кстати, знакомься, это Коля Гудков, наш второй пилот.

В ангар как раз зашел мужик в кожаном плаще, чистивший сапоги на улице. От него и сейчас расходился запах сапожной ваксы. Он протянул мне крепкую ладонь, я пожал ее:

— Владимир Бирюков.

— Я говорила, — более чем понятно объяснила Настя.

— Я так и подумал, — улыбнулся тот. — Вместе до утра куковать собрались?

— Вышло, что так, — сказала она. — Повезло.

— Я там книг притащил, на шкаф положил, — сказал Коля. — Так что, если лень болтать станет, читайте.

— Откуда?

— Да в Сальцево летал, с Симоновым виделся… помнишь его?

— Этот бывший учитель который? — уточнила Настя.

— Он самый. Они гоняли куда-то к восточному очагу Тьмы за мародеркой — и наткнулись на библиотечный склад. Ну у него душа взыграла, и он чуть не половину грузовика полными собраниями сочинений завалил. В общем, там много всего, покопайтесь.

— Спасибо, Коль. Ты все, закончил?

— Да, покрутил педали до дома, Марта заждалась уже, я пораньше обещал.

— Ну привет ей.

— Обязательно.

Гудков вышел, а Настя прямо за ним заперла гулкую калитку. Затем обернулась ко мне и сказала:

— Ну все, пошли наверх, в ангаре до утра делать нечего и незачем. У нас правила простые — если даже что не так, все равно из будки не высовываться. Если не пожар, конечно.

— Разумные правила, — согласился я. — Телефон-то есть Горсвет вызвать, случись чего?

— Ну а что за аэродром без телефона?

— Стой… — тормознулся я. — Надо было поесть прихватить. Хочешь, сгоняю?

— У меня три бутерброда с собой, а чаю и сахару в караулке на весь город хватит. И сушек мешок. Не достаточно?

— Ну… достаточно, наверное, — согласился я.

— Тогда пошли.

Караулка была небольшой, но вполне удобной. Три небольших окошка на улицу, на три стороны, еще два прямо в ангар. Все в решетках, как здесь и принято. Внутри стол с лампой, два кожаных топчана, шкаф, второй шкаф, поменьше, металлический, в углу маленький керогаз под жестяной, уходящей в стенку вытяжкой, на котором стоял пузатый чайник.

— Все, отрубаем свет, оставляем дежурный, — сказала Настя, открывая щиток на стене.

Я сообразил, что лампы горят, а звука движка не слышно, ну и спросил:

— У вас здесь электричество есть?

— Да, сюда уже дотянули. Генератор есть — там, за дверью, — указала она на невысокую металлическую дверцу в стене. — Но это уже на всякий случай, если проблемы. Электрочайник бы еще достать — вообще замечательно было бы.

• Предыдущая
• 51/106
• Следующая