На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 18

• Предыдущая
• 18/106
• Следующая

— Правильно, наверное, — согласился я с ним.

И верно, начнешь от опасности уходить все время — в привычку войдет. Это правило всего касается, не только местной ситуации.

В комнату вошел Федя, спросил:

— Чего, знакомы уже?

— Вчера познакомились, — кивнул Паша.

Федя хотел еще что-то сказать, но тут под потолком заливисто заголосил школьный звонок и замигала красная лампа. А вбежавший в комнату Власов, крикнул:

— Тревога! По машинам, в подвале «Победы» пробой, кто-то вылез. Предположительно «пионеры»!

Тут все замельтешило, загрохотали сапоги по полу. Побежал вместе со всеми по коридору, на ходу закидывая карабин за спину и надевая шлем. Двор встретил нас холодом и темнотой, разгоняемой к забору светом электрических фонарей и мелким дождиком, видимым только в их свете, и машины влажно блестели. Не обращая ни на кого внимания, я щелкнул тумблером зажигания, топтанул рычаг стартера. «Харлей» послушно завибрировал, готовый нестись куда угодно. Подбежал Паша с пулеметом в руках и большим рюкзаком за спиной, сам на себя не похожий в больших летных очках.

— Эй, Володь, определяй боекомплект, — сказал он, сваливая тяжелый рюкзак на коляску.

— За запаску тяни — там багажник.

Пулемет у него был знакомый — самый обычный РПД, какой у нас появился сразу после войны, только вместо круглого барабана с лентой под ним висела квадратная сумка из толстого брезента с обитой металлом горловиной. Патронов на двести, не меньше, если прикинуть. Сошки с лязгом водрузились на вертлюг, Паша уселся в тесную коляску, выругавшись.

— А чего ты хочешь? — удивился я. — Тогда народ поменьше был: средний рост метр семьдесят. А ты вон вымахал.

— И теперь мучайся. Хреновая была идея меня с тобой посадить — надо кого поменьше.

Взревели моторы грузовиков, распахнулись ворота из парка на Советскую.

— Давай вперед — и сразу налево, — сказал Паша.

Мотоцикл утробно рыкнул движком и дернул с места, проскочив в ворота. Следом покатил испятнанный камуфляжем «мерседес», переделанный под перевозку личного состава. Он был словно очень большой легковой кабриолет с несколькими рядами сидений — высокий, длинный и массивный. В нем сидело человек восемь, а сверху над ним возвышалась турель с трофейным МГ-42. Замыкал маленькую колонну второй грузовик, со странной угловатой кабиной, где лобовое стекло словно было завалено вперед — то ли чтобы бликов не давать, то ли зачем-то еще, я так и не понял. В кузове у него пристроился еще один пулемет — на этот раз старичок «максим» на треноге, способный тарахтеть часами, лишь бы воду меняли, а на прицепе за грузовиком болтался передвижной генератор.

— Это что за машина замыкающей? — спросил я у Паши.

— Осветительной называют, — крикнул он.

— Не, это я понял. Марка какая?

— «Шевроле» канадский какой-то, забыл индекс.

— А че колесной брони у вас нет?

— Мало ее, все гусеничная больше, а сам понимаешь: начнешь на ней по городу гонять — и хана всем улицам. Да ничего, так обходимся, броня нужна, больше чтобы с людьми воевать. Вон там направо сворачивай.

Улица была совершенно пустынна, разве что из отдельных зарешеченных окон в домах наружу пробивался тусклый свет. Светило там явно не электричество, а, как и везде, керосинки.

— А что за «Победа» такая, куда мы едем?

— Кинотеатр. Там работников мало, а подвалы под ним здоровенные. То ли ленятся ежедневно с фонарем обходить, то ли страшно там кому-то, такое тоже часто бывает. Вот и заводится у них. А потом ночной сторож в панике трезвонит.

— А что за «пионеры»?

— Да твари какие-то мелкие, с десятилетнего ребенка. Их впервые на территории Дворца пионеров увидели, вот и прозвали.

— Опасные?

— Естественно, — усмехнулся он. — Все, что из Тьмы приходит, для человека опасно по-любому. У него, собственно, иной цели и нет, кроме как на людей нападать.

— А животные?

— Редко. Бывают какие-то твари, что сожрать могут и корову, например, но редко и не в городе. Они же людьми не питаются, там что-то другое.

— Что? — не понял я.

— Да пес его знает — похоже, что просто война у них с нами, — сквозь зубы сказал Паша. — Некоторые говорят, что питаются они вообще душами, от этого не жрут, а просто рвут в клочья. Вон там, за кафешкой, опять направо. Тут близко уже, минута от силы.

Свет от двух фар — на коляску за сегодня смонтировали еще одну, на поворотном кронштейне — выхватил из темноты надпись «Кафе», решетчатый забор, деревья какого-то скверика, затем в пятне света опять запрыгала грязная дорога.

— Вон там, четырехэтажный дом, видишь? Он и есть «Победа», вплотную не подъезжай. И про очки не забывай — вообще их не снимай.

Сам Паша при этом выглядел очень настороженным, руки от пулемета далеко не убирал. На «мерседесе» за спиной включили сразу два прожектора, пошарив лезвиями их лучей сначала вокруг, потом направив на здание. Я заметил, что один из прожекторов спарен с пулеметом. Тоже разумно: как заметил что — так и жми на спуск.

Грузовик с генератором объехал их слева, остановился, два бойца замерли у «максима», тоже с подсветкой, еще четверо спрыгнули, настороженно оглядываясь, и начали быстро устанавливать легкие треноги с лампами. Затарахтел генератор, вспыхнул свет, осветив все подступы к нашей стоянке.

— И что, оно на свет не лезет? — задал я очередной наивный вопрос.

— Свет им уже по хрен, ну разве что неудобство малое, — ответил Паша. — Просто мы их заметим, если кинутся.

— А я думал, что фонарщики только светом воюют.

— Светом профилактику делают, Тьму не пускают. А если прорвало, то уже простыми средствами. Так что, уважаемый, будь готов к ведению огня, понял?

— Как скажешь, — сказал я, глуша двигатель и перетаскивая карабин из-за спины.

Растерянным выглядел один я, остальные действовали четко, как будто дирижер всеми командовал. Две машины образовали настоящее укрепление, уставив в стороны стволы пулеметов, три пары автоматчиков выстроились перед ними. Я обратил внимание, что у каждого под стволом было по довольно серьезному фонарю, скорее даже мини-прожектору, кабель от которого тянулся за спину, в ранец каждому.

— Паш, а че у них за кабели от фонарей?

— Батарейки у нас паршивые — кустарщина, садятся быстро, так народ большие носит, в рюкзаках — аккумуляторы настоящие, чтобы надолго хватало и луч был сильный.

— Паш, а «пионеры» эти самые точно здесь? Чего им по городу не разбежаться?

— Если утра дождутся, то разбегутся точно, а поначалу твари чаще всего у места входа крутятся, — ответил он, продолжая осматриваться по сторонам. — Но вот поблизости засаду устроить уже могут вполне. Увидишь что темное и двигающееся, и не со стороны кинотеатра, — стреляй сразу, людей в это время на улицах нет и быть не может. Одни патрули, но они на машинах и со светом. От «Победы» кто-то из наших подойти может, так что сперва разгляди.

— Понял, — кивнул я, преисполнившись серьезности момента.

Пары стрелков-фонарщиков двинулись в сторону кинотеатра. В головной топал Федя Мальцев. Власов, как я заметил, с ними не пошел — стоял в «опеле» возле пулеметчика.

— Паш, а мне такой фонарь не нужен?

— А хрен его знает, потом у Сереги Власова спросишь. Нужен, наверное. Мне вот фары пока хватает — я на прикрытии, вперед не рвусь.

Он ухватил фару-искатель за маленькую круглую рукоятку на корпусе, пошевелил из стороны в сторону.

С грохотом распахнулись большие входные двери в кинотеатр, группа вошла внутрь. Сразу же еще два бойца потащили в ту сторону треноги с фонарями, за которыми разматывались с катушек линии кабелей. Установили их сразу же за дверями, осветив вестибюль. Меня окликнул Власов:

— Бирюков, слезай с коня, двигай к тем двоим, что с фонарями, — поможешь, случись чего.

— Есть, — сказал я, поняв, что отсидеться в тылу не получится.

Первый фонарь освещал небольшой зал, где были окошки билетных касс. Из этих самых окошек тоже светило, и в одном я увидел испуганное лицо средних лет мужика. Он, видать, и был местным сторожем, помещение у него вполне безопасное — в окошко человек не протиснется, да и оно в решетки взято.

• Предыдущая
• 18/106
• Следующая