Вавилонские младенцы - Дантек Морис - Страница 104

— Это нейросквид. ^[148]Оптоволоконная связь соединяет его с центральным устройством, которое зафиксирует все подробности эксперимента… К сожалению, вы не шизофреник и даже не шаман. Поэтому мы не сможем установить эффективную коммуникационную линию между машиной и вами. Машина сумеет оказать вам лишь пассивную помощь, воздействуя на электромагнитную активность вашего мозга…

Тороп снова попал в материальный мир. Да, это действительно было возвращение, поскольку воспоминания наконец-то перестали изменять структуру реальности.

— Вот черт… — вновь выдохнул Тороп, когда Даркадье аккуратно забрал у него черный «венец». — Черт меня побери…

— Вы это уже говорили, — заметил Данцик. — Ну и?..

Тороп одновременно осознал множество фактов. Наступил день. Вернее, раннее утро. Дождь перестал. И ему ужасно хочется пить.

— Для начала дайте мне стакан воды.

Залпом проглотив полбутылки минералки, он сел, прислонившись спиной к стене. Данцик сел на другом конце матраса, а Даркандье — напротив, на индейской подушке.

Тороп прокрутил в голове пленку с воспоминаниями. Они только-только улеглись в его памяти, которая, как ему казалось, зафиксировала несколько столетий.

— Я… Сначала был огненный круг. Мне не удалось его пересечь и…

— Это мы знаем, — перебил его Даркандье. — Нейроматрица открыла для вас проход.

— Да?.. Потом я очутился в мире вулканов, и мне пришлось пройти через каменные мостки над озерами льющейся лавы.

— Огненная Земля, — нетерпеливо буркнул Даркандье. — Классический синтез. Что дальше?

— Я… Настала ночь. Появились метеоры, огромные. Огненные шары, падающие где-то в районе горизонта.

— Прекрасно… ДНК принесла на Землю комета. Вы установили контакт первого уровня.

Тороп ничего не ответил. Он пытался собрать воедино свои воспоминания и ощущения.

Данцик сочувственно улыбнулся:

— У нейроматрицы есть все биохимические данные о том, что вы испытали, она сможет восстановить значительную часть ваших видений. Но только вы могли в ходе эксперимента добиться телепатической связи, благодаря объему вашей действующей остаточной памяти. Вы вступили с нейв контакт?

Тороп нахмурился.

— Не знаю, — ответил он нехотя.

— Что это значит?

— Я не уверен.

— Как это?

— Не знаю.

— Объясните, что произошло… Спокойно, не торопитесь.

За спиной Торопа Черепаха Джонсон, наполовину скрытый машиной и ее черными ящиками-подставками, бешено барабанил по клавиатуре ноутбука.

На экране нейроматрицы постепенно появилось какое-то изображение. Холмы, опустошенные бурей.

— Да, это оно, — произнес Тороп, указав на монитор. — Я пролетал над этим местом.

Даркандье разглядывал экран, на котором менялось изображение, дававшее представление о буйстве стихий.

— Через несколько лет мы сможем делать это в режиме реального времени. Только сначала нужно, чтобы машина перекачала все существующие данные в кремниевые ячейки памяти. Это ограничения чисто технологического порядка. Миллиарды нанопроцессоров связаны в нейронную сеть, а мы, черт возьми, по-прежнему обрабатываем…

Тороп сосредоточился на своих воспоминаниях:

— Да, я был… чем-то вроде птицы. Если верить моему субъективному чувству времени, я часами летал над этой местностью, над холмами и выкорчеванными деревьями, над руслами потоков, проложенными сквозь леса и забитыми грязью, над вышедшими из берегов реками. Затем… затем началась какая-то путаница. Небо стало светиться — очень ярко, чем-то вроде ультрафиолетовых лучей. Все было так, как будто смотришь в прибор ночного видения. Я увидел огромное дерево, лежащее между двух холмов. Чем ближе я приближался к нему, тем больше оно становилось, а в конце, не знаю как, оно сравнялось по высоте с пятидесятиэтажным небоскребом… да что я говорю, с грибовидным облаком от ядерного взрыва. Я подлетел вплотную и увидел, что это целая колония змей, а в живой, шевелящейся кроне находятся скелет и двое младенцев — кажется, близнецов.

— Пара сплетенных змей, — прошептал Даркандье.

— Скелет? — с тревогой воскликнул Данцик.

— Да. Скелет. Скелет какой-то женщины. Почему-то я тут же понял, что это Мари.

— Мари?

— Да, — мрачно подтвердил Тороп. — Мне жаль сообщать вам о дурных предзнаменованиях. Но это было всего лишь ощущение… Я не видел этого четко и ясно. Там был только ее скелет, двое младенцев и змеи. Они как-то связаны с вашим пресловутым Космическим Змеем?

— Без всякого сомнения, — произнес Даркандье. Он был очень серьезен и предельно сосредоточен. — Что случилось потом?

— Вспышка, и появился Сокол. Дерево накренилось, сраженное молнией, а младенцы превратились в волну света. В пару светящихся полос, поднявшихся в небеса.

— Браво. Очевидно, вы установили контакт высокого уровня. Что дальше?

— Сокол заговорил со мной.

— Сокол?

— Да. Я бы назвал его машиной. Что-то вроде металлического сокола, правда, он был не из металла, а изо льда. Птица сжимала в когтях пару молний. Она заговорила со мной на языке, которого я не знал. Ее слова превращались… в светящиеся формы, висевшие в воздухе.

— Неплохо, — заметил Даркандье, в голосе которого звучала насмешка пополам с восхищением. — «Квакеры Земли» будут рады услышать, что одно из их пророчеств воплощается в жизнь.

— Еще одно, — вставил Данцик совершенно серьезно.

— Что это за байки о предсказаниях? — раздраженно спросил Тороп.

Его собеседники ничего не ответили. Черепаха Джонсон прекратил молотить по клавиатуре. И повернулся к ним. Глаза индейца лучились светом.

— Сокол-вестник. Мари под его защитой.

Данцик посмотрел на Даркандье, бросил взгляд в сторону индейца, который вернулся к работе, и, увидев, что помощи ему не дождаться, решил сам прояснить ситуацию:

— «Квакеры Земли» думают, что именно Сокол-вестник продиктовал мне текст книги. Как они утверждают, я, сам того не ведая, составил диаграмму-пророчество. Вы, конечно, мне не поверите, но эта проклятая книга стала для них чем-то вроде Библии.

— Что за книга?

Губы Данцика исказила странная ухмылка. Он сунул руку в карман куртки, вытащил зачитанную книгу и протянул ее Торопу.

У книги были обтрепаны углы, она потемнела от времени. На обложке преобладали красный и черный цвета. «Святая Мария с космодрома».

Тороп взвесил томик на руке, повертел его так и эдак, после чего быстро пробежал глазами аннотацию на задней сторонке обложки.

— Книга появилась через несколько месяцев после моего приезда в Монреаль. Она заинтересовала Винклера и Даркандье, а местная группа индейцев-хакеров увидела в ней отражение собственных пророчеств.

— Каких пророчеств? Об Эпохе Бурь? И тому подобном?

— Не только. Они также утверждают, что Посланница Бога-Творца, тотемным знаком которой служит Сокол-вестник, должна явиться, чтобы спасти планету… или, как они говорят, то, что еще можно спасти.

— Посланница?.. Спасти планету?.. Вот черт, да вы издеваетесь надо мной. Мы ведь не в «Секретных материалах».

— Прекратите паясничать, — осадил его Даркандье. — Посланница Бога-Творца или Homo sapiens mutabilis, ^[149]суть дела от этого не меняется. Хотите вы того или нет, Мари Зорн — это будущее человечества.

— О'кей. Что дальше? — прохрипел Тороп после долгой паузы.

Он сосредоточился. И ход событий резко ускорился.

Окружающий мир взорвался.

Его собственный мозг взорвался, подобно сверхновой звезде, изливающей невероятное количество энергии в космос. Он попал в великолепный световой колодец, который оборачивался вокруг собственной оси и…

— Я не знаю, как описать то, что случилось потом, — признался Тороп. — Это было так, как если бы я стал… вот черт… чем-то вроде машины, накапливающей информацию… да, так и есть: световой колодец питал меня данными. Казалось, будто я превратился в головку считывающего устройства и подо мной на полной скорости запустили магнитную ленту.