Неподкупные - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 54
- Предыдущая
- 54/58
- Следующая
– Нина!
Она должна была его разбудить, но не сделала этого. Но ругать ее он не собирался. И убивать тоже. Сама мысль о том, чтобы избавиться от нее как от свидетеля, казалась ему кощунственной. Ведь он любил эту женщину…
Надо было просить у нее прощения за вчерашнее скотство. И он готов был встать перед ней на колени, чтобы заслужить милость.
Но Нины не было дома. Она ушла, причем с вещами. Тогда он позвонил домой ее родителям. Трубку взяла она.
– Прости, родная! Ты даже не представляешь, как я себя ненавижу!..
Она молчала, а он говорил, говорил. Он умолял ее о прощении, просил, чтобы она вернулась. И в конце концов услышал заветное «да».
Надо было ехать за ней, но дом ее родителей находится рядом – всего три остановки на троллейбусе. К тому же она могла заказать такси. С деньгами у нее без проблем… Тем более объяснение с ней утомило Шурина. И голова болела жутко. Он понял, что в таком состоянии просто не сможет забрать ее.
Федор принял две таблетки цитрамона и завалился спать в надежде, что Нина придет и его разбудит.
Дождь, стекла залиты водой, а в машине работает только один «дворник», со стороны водителя. Но ничего, Нину можно будет разглядеть и через мокрое стекло. Красивая она девушка, какое-то внутреннее сияние исходит от нее, и оно улавливается на подсознательном уровне. Одним словом, Богдан мог просто почувствовать ее появление.
Только появится ли она, вот в чем вопрос?
С Шурином она живет, и домой к ней идти глупо. Просто дверь не откроет и сожителю своему позвонит, а тот, в свою очередь, – Измайлову. Тогда Илью и Богдана точно завалят работой под самую завязку. И кое-кто с очередным званием пролететь может.
Самый лучший вариант – перехватить Нину, когда та будет выходить из дома. Должна же она в магазин пойти или в парикмахерскую. Но пока ничего. Третий час они стоят во дворе, а ее все нет…
– Смотри, такси, – сонно зевнул Ревякин.
И тут же внутренне подобрался, взял старт.
Из желтой «Волги» выходила Нина. Одна, без охраны. Ее ждали с одной стороны, а она появилась с другой.
Ей позволили зайти в подъезд, только тогда Ревякин вышел из машины. И Богдан устремился за ним.
Нину остановили возле лифта. С такой красавицей грех обращаться грубо, но, увы, они не джентльмены, а менты. К тому же в рыцари к ней никто не набивается.
– Нина Родионовна, здравствуйте!
Створки лифта открылись, но Ревякин уже перекрыл путь.
– Снова вы? – неприязненно поморщилась девушка.
Но в ее глазах Богдан заметил испуг.
– И опять, и снова. Работа у нас такая – людям покоя не давать.
– Это точно. Вы поговорить со мной хотите?
– Да, но не здесь. У вас есть выбор, Нина: или вы сейчас спокойно садитесь к нам в машину и едете с нами, или нам придется вести вас через двор в наручниках. Честно говоря, второй вариант меня совершено не устраивает.
– Вы что, хотите меня арестовать? – испуганно возмутилась она.
– Нет, пока только задержать. Причем все основания у нас для это есть. Ну, так что, будем надевать браслетики?
Ревякин достал и взвесил на пальце наручники.
– Мне нужно домой…
– За вещами? Не надо за вещами. Поверьте, сажать мы вас не станем. Просто возьмем подписку о невыезде…
– Но…
– Нина Родионовна, вы же умная девушка, зачем вам нагнетать обстановку?
Ревякин взял ее под ручку и вывел из подъезда, посадил в машину, на переднее сиденье. Богдан сел сзади, заблокировав ей дверцу. И палец на защелку положил, чтобы она ее не подняла. Мало ли, вдруг ей стукнет в голову на ходу выпрыгнуть из машины.
– Все так неожиданно! – потрясенно пробормотала Нина, когда машина выехала со двора.
– Для вас – да, для нас – нет. Мы знали, что вы, Нина, вводите нас в заблуждение. Вы же знаете, что это Шуринов убил Ковалькова.
– Нет!
– Статья сто восемьдесят – заведомо ложный донос. В вашем случае, Нина Родионовна, это лишение свободы от двух до семи лет. Преступление, увы, тяжкое…
– Какое преступление?
– Которое вы укрываете. Статья сто восемьдесят девять – укрывательство преступлений. От одного года до пяти лет лишения свободы. Я, кажется, говорил вам, что вас ждет в тюрьме?
– Не надо меня пугать! – истерично потребовала она.
– Если бы я хотел вас попугать, я бы не стал везти в отдел. А я вас туда везу. Сначала я покажу вам человека, который видел, как Шуринов покидал вашу квартиру. Это произошло как раз после того, как Дмитрий Ковальков упал из окна.
– Не было у меня Шуринова! – схватилась за голову Нина.
– Был! И вы это прекрасно знаете… Кстати, с кем вы сейчас живете? Хотите, я сам это скажу?..
– Не надо.
– Я думал, Шуринов вас запугал. А оказывается, он всего лишь предложил вам сожительство. А что? Денег у него много, квартира своя, машина… Я вас не осуждаю, Нина. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Но боюсь, что следующим местом вашего жительства будет тюремная камера.
– Вы же обещали, – всхлипнула она.
– Что я обещал?
– Подписку о невыезде.
– Подписка берется до суда. А на суд вы обязаны явиться. А суд приговорит вас к сроку. Вряд ли будет много, но два-три года вам гарантированы… Сейчас мы доставим вас в отдел, допросим, потом устроим очную ставку и снова допросим в присутствии свидетеля. И свидетеля тоже допросим… Вы можете все отрицать, но вас это уже не спасет. Оформим материалы, передадим их в прокуратуру, потом будет суд. И три года лишения свободы. Но если вы добровольно во всем признаетесь, то… Ничего такого вы не совершали, Нина. И если вы расскажете нам, как все было, мы даже дело против вас заводить не будем…
– Но я боюсь, – жалко пробормотала девушка.
– Кого вы боитесь, Шуринова?
– Да. Он меня убьет.
– Как он вас убьет, если мы его арестуем?
– Как вы его арестуете, если в милиции у него все схвачено?
– Если у него в милиции все схвачено, тогда почему мы хотим его арестовать?
– А вы хотите?
– Безусловно.
– Он говорил, что у него связи в милиции… Он говорил, что у него мафия…
– Есть мафия. Но скоро ничего не будет, – покачал головой Ревякин. – Он допустил непростительную ошибку – убил Диму. И братва ему этого не простила. У Димы друг был, он возглавил бригаду после него. Так вот он не смог простить Шурина и послал его далеко-далеко…
– Шурин должен был разозлиться, – продолжил за него Богдан. – Ничего странного вы за ним не замечали?
– Когда?
– Ну, вчера, например…
– Он пришел вчера в доску пьяный. И ударил меня… И еще…
– Что «еще»?
– Да нет, ничего, – отмахнулась Нина.
– Значит, он ударил тебя? – перешел на «ты» Ревякин.
– Да, ударил. Теперь я знаю почему.
– И я знаю почему. Потому что ты дешевка, Нина. Потому что ты Диму своего предала. Его друзья этого не сделали, а ты сделала. И Шурина ты можешь предать… А ты его предашь. Потому что у тебя нет выхода. Ты же не хочешь стать любовницей какой-нибудь коблы?.. Знаешь, кто такие коблы? Узнаешь!
– Не надо на меня кричать! – выплеснула Нина и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Коблы слезам не верят… А менты верят. Потому что они нормальные люди. А такие, как Шурин, ненормальные. Потому что людей убивают. Или не убивают?
– Убивают, – размазывая тушь по глазам, кивнула она.
– Громче!
– Убивают!
– Он Ковалькова убил?
– Он.
– Как он его убил?
Машина заняла место на стоянке перед зданием РОВД, но Ревякин не торопился выходить из нее. А Нина даже не понимала, где находится. Ей сейчас не до того, чтобы смотреть по сторонам.
– Дима на меня орать стал, а Федор его ударил.
– Куда?
– В сердце. Рукой… Дима возмутился, сжал кулаки. Я думала, он сейчас бить Федора будет. Но он вдруг закатил глаза и стал падать. Это у него сердце остановилось…
– Смертельный удар, – подсказал Ревякин.
– Да, смертельный удар… Федор не хотел его убивать!
- Предыдущая
- 54/58
- Следующая
