Очаг и орел - Сетон Эни - Страница 8
- Предыдущая
- 8/98
- Следующая
Выпив хмельной напиток, они уселись на доски среди бочек с провизией. Здесь сильнее чувствовалась вонь из трюма, а где-то у ног возилась крыса. Марк обнял жену, и она положила голову на его плечо, но заснуть не могла. Бренди и кошмарный запах воскресили морскую болезнь.
— И чего это корабль все время так болтает? — прошептала Фиб, пытаясь справиться с тошнотой, думая, что Марк спит.
— Это все твои чертовы каминные подставки, — ответил Марк посмеиваясь. — Из-за них корабль кренится, разве не поняла?
Фиб забыла о своей тошноте, довольная, что муж поддразнивает ее, а значит, считает нужным поддерживать. Да, думала она, мы выдержим, все будет хорошо. Плыть уже не так долго. И она закрыла глаза.
А путешествие все продолжалось. Потянулись новые недели холода и штормов, изредка сменявшихся штилями. К обычной морской болезни и расстройствам желудка добавились простудные заболевания с кашлем и гнойными выделениями из носа. Дневной рацион уменьшился, но немногих это волновало, потому что свинина портилась, солонина вызывала жажду, пива не было, а твердое печенье покрылось плесенью. Они жили на овсянке и гороховой каше.
Миссис Карсон наконец встала с постели, но у нее, кажется, случилось что-то с головой. Она не разговаривала, не улыбалась, у нее было мало молока, и ребенок постоянно плакал. Его назвали Трэвэйл[2]. И было много злой иронии в этом имени.
Все пассажиры корабля разбились на небольшие группы. Мастер Венн возглавлял сектантов, неодобрительно относившихся ко всем, кто эмигрировал не по религиозным мотивам. Миссис Бэгби от злости и скуки организовала кружок недовольных, потому что «та держалась в стороне, была молода, лучше их воспитана и вообще они с обормотом-мужем, всего-навсего ремесленником, слишком много о себе понимали».
Фиб слышала ропот недоброжелателей, но она слишком устала и была подавлена, чтобы реагировать та это. Она молча выполняла свою долю общих обязанностей: помогала на кухне, выбрасывала мусор, выливала помои, помогала ухаживать за больными, а остальное время проводила с Марком наедине, если это можно было так назвать. Фиб не говорила мужу о своих тайных страхах, ей было стыдно своих опасений. Да она могла и ошибаться. Еще будет время заняться этим, когда они достигнут земли... Если достигнут. Так думала не одна она. День за днем за бортом простирался океан, а конца ему не было видно. Но наступил день, когда не стало видно и океана. Серый ледяной туман, гуще и холоднее, чем бывало прежде, окутал «Алмаз» зловещей мглой. Непрестанно звучавший сигнал казался чуть слышным. Корабль почти не мог двигаться.
Пассажиры почувствовали было облегчение, ощутив под ногами устойчивую палубу, но вскоре их тревога вернулась. Моряки угрюмо молчали. Капитан, едва взглянув на ют удалился в свою каюту, он не отвечал на передаваемые ему тревожные вопросы. Даже Марк утратил свой оптимизм, и по его скупым, мрачным репликам Фиб поняла, в какой опасности они были. Они, должно быть, застряли у больших рифов. К югу лежало опасное мелководье. Они потеряли из вида другие корабли четыре дня назад, а капитан в тумане не мог найти верный курс.
«Нет, — нетерпеливо отвечал Марк на ее вопросы, — сделать ничего нельзя, можно только ждать, ну, еще, может быть, стоит помолиться с мастером Венном». Вскоре он ушел на бак, где по крайней мере ему не задавали глупых вопросов и можно было узнать что-нибудь полезное.
Туман стоял всю ночь и на другой день, и хотя это было начало июня, холод пронизывал насквозь, как дома в январе. Позавтракав кашей, Фиб, дрожа от холода, улеглась на койку. Соломенная подстилка настолько проволгла, что даже вши, кажется, не выдержали и сбежали. Укрытая плащом и двумя пледами, Фиб пыталась заснуть, как вдруг услышала топот ног на палубе и громкие радостные мужские крики:
— Земля! Ура! Ура!
Фиб спрыгнула с койки и вышла из каюты. Туман вдруг рассеялся, и вдали на севере показалась темная стена скал. Сердце ее забилось от дикой радости.
— Слава Богу, это Номкиг! — вскричала она, стоя у перил в толпе пассажиров.
— Нет, моя хорошая, — смеясь сказал Марк. — Ты слишком торопишься. Это мыс Сэйбл, и впереди еще много дней плавания. Но это наконец Новый Свет!
Он наклонился к жене и от души поцеловал ее, на этот раз не замеченный мастером Венном и миссис Бэгби, разделявшими общий восторг.
«Алмаз» оказался недалеко от Больших Отмелей, известного места, где европейцы столетиями ловили рыбу. Море было спокойным, и многие пассажиры занялись рыбалкой. Они были вознаграждены сторицей, за два часа поймав около пятидесяти штук огромной трески. Женщины удалились на ют, а главная палуба была завалена живыми серебристыми рыбинами. Наблюдая за Марком, Фиб заметила, что он был более умелым, чем большинство мужчин. Ему словно инстинкт подсказывал, как надо действовать: он поймал больше других и самую крупную рыбу. Она вспомнила слова леди Арбеллы: «Не представляю вас рыбачкой» — и улыбнулась про себя. Впереди видна была «Арбелла», и, конечно, там тоже ловили рыбу. Позже, когда они насытились свежей рыбой, показавшейся им необыкновенно вкусной после скудной пищи, Фиб мысленно обратилась к Арбелле: «Теперь, наверное, вы не так плохо думаете об этом ремесле, миледи?»
Рыбалка оказалась хорошим знаком для всего путешествия. Туман рассеялся, погода стала ясной, с правого борта теперь видна была гористая местность. Теперь можно было все время находиться на палубе и греться на солнышке, а приятный свежий ветер приносил с земли запахи цветущего сада.
Капитан Хэрстон вышел из подавленного состояния и теперь охотно общался с пассажирами и рассказывал о местах, мимо которых они проплывали. Гора Дезерт, Агаментик, Рыбный остров. За мысом Анны их настиг юго-западный штормовой ветер, но теперь, после стольких бурь, так близко от земли, пассажиры почти не огорчились.
В воскресенье, тринадцатого июня, в два часа дня пассажиры «Алмаза», прошедшие между двумя островами, вновь возрадовались, увидев вдали, на севере, стоявшую на якоре «Арбеллу».
— Неужели Номкиг? — вскрикнула Фиб, глядя во все глаза на лесистый берег.
— Да нет, Фиб, — рассмеялся Марк, как и неделю назад, у мыса Сэйбл. — Это побережье у мыса Анны. Потерпи еще немного.
— Не дождусь земли, — ответила Фиб с улыбкой, удивляясь разнице между своим нетерпением и спокойствием мужа.
— Смотри, — сказал он, указывая на «Арбеллу», — они спускают шлюпку, похоже, собираются плыть к нам, их корабль гораздо больше, и им придется ждать большой воды и хорошего ветра.
В пять часов тихим июньским днем «Алмаз» наконец достиг Номкига и бросил якорь в южной гавани. На низком, поросшем лесом берегу стояли люди, махавшие им руками и кричавшие «ура!». А пассажиры молча стояли на корабле, не веря, что путешествие закончилось. Мастер Венн начал громко читать благодарственную молитву, а Фиб, захваченная общим порывом, склонила голову. И слезы выступили у нее на глазах.
Марк помогал спускать шлюпку, и его жена была в первой партии пассажиров, покинувших «Алмаз». Когда он помог ей сойти на берег, Фиб почувствовала вдруг странную ностальгию. Видевший виды корабль, доставивший ей так много неприятностей, теперь казался родным домом.
Но ступать по твердой земле было приятно, хоть и казалось, что она так же колеблется, как палуба. Радовал глаз вид коричневой земли и зеленых деревьев, которые здесь были выше и больше, чем на родине.
Несколько мужчин и женщин собрались на пристани, чтобы приветствовать прибывших. Но на почетном месте стояли два духовных лица — мистер Хиггинсон и мистер Скелтон, высокие и торжественные в своих черных мантиях. Они низко поклонились:
— Добро пожаловать в Салем.
Значит, индейское название Номкиг заменили на еврейское, означающее «мир вам». В ожидании Марка Фиб держалась в стороне, стесняясь незнакомцев. Она оглядывала местность, и ее радость постепенно таяла. Люди выглядели изможденными и больными, прожив около года на этой земле обетованной. Мистер Хиггинсон в свои сорок шесть лет казался стариком. Глаза его запали, на щеках был нездоровый румянец, руки дрожали. Да и его товарищ, мистер Скелтон, выглядел немногим лучше. Все эти мужчины и женщины из Салема были тощими, плохо одетыми, и после первых минут радости они, сбившись в кучку, с угрюмым видом наблюдали за лодками, которые высаживали на берег пассажиров.
- Предыдущая
- 8/98
- Следующая
