Рождение героев - Маркелов Олег Владимирович - Страница 16

Ему предстояло еще отыскать Регнара, который, в чем Нарлинг ни на миг не сомневался, уже вовсю предавался чревоугодию. Гефорг еще раз отметил, что постоялый двор достаточно уютен, хотя такие мысли вполне могли быть порождением долгого крепкого сна.

Помня еще с детства скверный и неуживчивый характер гнома, Гефорг, еще только проснувшись, поймал себя на мысли, что опасается способностей гнома затевать ссоры в любом месте, где бы он только ни оказывался. Поэтому теперь, заметив друга в дальнем конце густо заставленного столами зала, юноша порадовался тому, что тот сидит за накрытым яствами столом целый и невредимый.

Пробраться к гному оказалось не таким-то простым делом. Мало того, что все столы оказались довольно тесно заняты, так несколько посетителей умудрились устроиться возле довольно узкой полки, по сути встроенной в стену доски, решив, видимо, перекусить хотя бы стоя, но в тепле и сухости. Погода не располагала к долгим поискам более просторного заведения, тем более что цен хозяин не ломил. Да и вряд ли для путника в этих краях была альтернатива: все же деревня, хоть и такая большая, – не город, где всегда найдется не один постоялый двор или таверна.

Вчерашний дождь во время пути от перевернувшейся кареты до постоялого двора в большой степени смыл грязь и кровь с одежды Нарлинга. Но полностью цивилизованного вида его одеянию не могло придать уже ничто. Куртка, а тем более штаны смотрелись сейчас не лучше, чем у какого-нибудь портового попрошайки. Кожаный плащ остался сохнуть в комнате, иначе он еще больше усугубил бы общую картину. Гефорг явно не производил благоприятного впечатления, о чем свидетельствовали косые, полные недоверия и настороженности взгляды тех посетителей, мимо которых он проходил. Возможно, они даже невольно проверяли свои кошельки, готовые при первом же подозрении поднять крик.

– Ну наконец-то! – донесся до Нарлинга рык гнома. – Я уж думал, вы дожидаетесь, чтобы я умер от старости! Определенно кухарка спит у печи.

Оказавшись наконец у стола, за которым восседал воинственно хмурящийся гном, Гефорг заметил, что гном не только успел заказать только что принесенную еду и выпивку, но и до этого расправился с первой порцией и того и другого. По крайней мере, служанка сгребла со стола несколько пустых разноразмерных тарелок и прихватила опустошенный кувшин.

– О, дружочек! – удивленно воскликнул гном, наполняя из вновь принесенного кувшина большую глиняную кружку. – Ты все же решил спуститься? Я и ждать-то тебя перестал. Вон даже и эля едва на одного едока заказал. Ты не представляешь, насколько медлительны здешние работнички. Они буквально спят на ходу. А о заказах добропорядочных посетителей просто забывают.

Гефорг пропустил возмущенные слова друга мимо ушей и, усевшись за стол, с аппетитом принялся за еду. После долгого ожидания, да еще раздразненный ароматами кухни, желудок буквально зашевелился в животе юноши, словно нетерпеливый пес в предвкушении угощения. Тушенная с мясом картошка показались Нарлингу верхом изысканного вкуса.

– Давай-ка, дружочек, помянем добрых старых друзей! – предложил Регнар, успевший опустошить уже свою кружку и теперь расплескивающий пахнущий хлебом и травами напиток на двоих. – Выпьем за павшего от вероломного нападения трусов Вердис-гина! За твоего отца, мальчик мой!

Выглядящая в лапе гнома не такой уж и большой, кружка мгновенно опустела, отдав свое содержимое шумному любителю эля.

– За моего отца, – согласился Гефорг, делая большой глоток.

Гном крякнул, и Нарлингу показалось, что глаза Регнара заблестели от подступивших слез. Но, в следующий миг убедившись, что в кувшине ничего нет, гном полез из-за стола, намереваясь самостоятельно, не дожидаясь нерасторопных служанок, принести новый кувшин. Обратно за стол он вернулся не только с кувшином, но и с довольно весомым походным кожаным бурдюком, в котором путники держат воду. Остановившись у стола, гном аккуратно подвесил бурдюк под свою кожаную куртку.

– Воистину это заведение – худшее из всех, что мне довелось встречать в королевствах людей! – заключил гном, плюхаясь на лавку и вновь разливая эль из принесенного кувшина.

– И во многих королевствах людей ты бывал? – язвительно поинтересовался Нарлинг.

Гефорг за много лет, что они были знакомы, уже привык к вечному ворчанию гнома. Вопреки столь долгому общению, юноша в действительности знал о давнем друге семьи Нарлингов совсем мало. И то немногое, что он обрывками фраз или услышанных в детстве взрослых разговоров помнил, казалось простыми досужими выдумками.

Характер у Регнара был достаточно скверный, а потому еще с детства Гефоргу постоянно хотелось чем-то поддеть кажущегося зазнайкой гнома. Однако другом Регнар Мраморная Стена был на редкость хорошим. И Гефорг, видевший их отношения с отцом, ни на миг не сомневался, что может в трудной ситуации положиться на гнома. И к тому же веяло от гнома тем ощущением силы, которое дает уверенность, что такой друг не отступится, не оставит, хоть даже будет наверняка обречен подобной преданностью на погибель. И одно только это уже позволяло Нарлингам не замечать всех недостатков гнома.

– Лучше бы ты не налегал на выпивку, – посоветовал Гефорг. – Нам завтра трудная дорога предстоит.

– Не ук-казывай мне, малец, что и к-как делать! – рыкнул на Гефорга Регнар. – Я пил добрый эль, когда тебя и в планах не было. И никто тут не сумеет меня перепить. Я и после десятка таких кувшинов буду способен пешком добежать до самой Эти… Эрити… тьфу – Эртии!

Глаза гнома уже блестели от количества выпитого, а язык слегка заплетался. И тем большей проблемой становилось переубедить его не делать чего-либо. Нарлинг только печально вздохнул, осуждающе покачав головой, и налил себе из кувшина еще немного эля. Что ж, раз друг категорически намерен сегодня набраться, Гефорг тоже может позволить себе чуть-чуть расслабиться. Тем более что им обоим сейчас вдоволь хватало печали, чтобы топить ее в хмеле.

Дверь гостиницы с грохотом распахнулась, и в помещение ввалились два охотника, которых недавно Регнар согнал с занимаемого ими столика. Следом за ними появились двое: один жрец в светлых одеяниях, второй в черной рясе. У жреца поверх светлых одежд покоился на золотой цепи символ Денмиса – круг с исходящими из него четырьмя широкими лучами, на которых поблескивали руны четырех стихий: любви, разума, времени и жизни – сильнейшей из стихий. У второго поверх черного одеяния также был святой символ, но немного отличающийся от символа Денмиса, – тот же золотой круг с четырьмя широкими лучами, но весь символ заключал в себе круг из черного железа.

Гомон, похожий на гул растревоженного улья, мгновенно смолк. Люди в любом городе, даже не совершив ничего предосудительного, вполне справедливо боялись этих священников в черных рясах, избравших своею стезей не наставление прихожан на путь истинный, а приведение в исполнение кары за прегрешения перед богами Белого Трона. И ничего удивительного в этом не было, ибо по одному их слову любой мог отправиться на смертную казнь или того хуже – на страшные пытки. На черном круге священного символа второго священника белым пламенем горели руны Инквизиции.

– Вон там он! – хрипло крикнул тот, которого звали Сидом.

– Да, точно! Это он! У него и вид как у Пораженного! – добавил Румс. – И взгляд! Аж мороз по спине! Одно слово – прихвостень Мрака!

Гефорг испуганно обернулся, ожидая увидеть буквально за своей спиной ужасающий облик этого исчадия богов Черного Трона. Внезапно в голове запульсировала паническая мысль, что виновный в гибели отца инквизитор настиг теперь и его – Нарлинга-младшего. И от того, что вместо прежнего инквизитора до Нарлинга добрался другой, легче не становилось.

– Нас нашли! – выдавил перехваченным от волнения горлом молодой человек.

– Именем Денмиса! – громогласно объявил инквизитор, обращаясь к гному. – Мы вынуждены задержать вас по обвинению в ереси.

– Это недоразумение! – возразил Гефорг, поднимаясь с лавки и панически стараясь придумать правильные слова в свое оправдание.