Все арестованы! - Черная Галина - Страница 47

— Так он жив?!! — едва не во весь голос заорал я.

— На данный момент да. Но если и впредь будет употреблять такие сильные наркотики неизвестного растительного происхождения, то вряд ли долго протянет. Так что, не мешать ему?

— Какого дьявола, выполняйте свою работу! — почти плача от счастья, зарычал я. — Промойте ему желудок, всё что можно, как следует, изнутри и снаружи! Я могу его навестить?

— Разумеется, но только завтра. В любом случае до двенадцати дня мы его из больницы не выпустим.

— Эй, Ирджи, смотри, что я нашёл! — бесцеремонно оторвал меня от телефона капрал. — Камера! Эта пылкая мадам не просто висела на люстре, она пыталась снять камеру.

Действительно, среди хрустальных украшений была аккуратно зафиксирована скотчем маленькая цифровая видеокамера.

— Отлично, — кивнул я. — Теперь ещё нужно найти сумку Чмунка.

Вот её пришлось искать дольше, потому что она свалилась за спинку кровати.

— Извините, офицер Брадзинский, — деликатно подплыл ко мне хозяин отеля. — Я всё понимаю, но надеюсь, всё произошедшее здесь не отпугнёт постояльцев?

— Знаете, — подумав, улыбнулся я, подбрасывая в руке маленький служебный диктофон. — Мне кажется, с послезавтрашнего дня у вас от них отбоя не будет.

— Вы это серьёзно? — удивился он. — Мы можем немного повысить цену?

— Да. Все захотят пожить в месте последнего преступления Чистенькой Вдовушки.

…Утром к указанному часу в отделении собрались все заинтересованные лица. Наша команда (пока без Чмунка), строгая Эльвира и, разумеется, празднично одетая во всё чёрное мадам Жозефина Выхухоль-Чунгачмунк, она же Паучиха, она же Самка, она же Чистая Вдова. Нынешней ночью шеф отпустил её с извинениями, сказав, чтобы она пришла утром соблюсти формальности, подписать свидетельство о «смерти» мужа, жалобу на произвол сотрудников отделения, требование о закрытии отеля, позволяющего врываться к постояльцам, и всякие такие подобные мелочи.

Мы с капралом с трудом удерживались от того, чтобы не показывать язык и не прыгать на одной ножке от радости. Эльвира уже догадалась о причинах нашего распирающего веселья, и хотя всех деталей не знала, не удержалась от лёгкой слезинки — всё-таки краснокожий вождь был и её приятель, она за него очень переживала.

Наша беззаботность, вкупе с подчёркнутой вежливостью шефа, явно заставляла вдову нервничать. Но она постаралась напустить на себя независимо-бодрый вид и начала первой:

— К чему эти непонятные проволочки, комиссар? Мне срочно нужно свидетельство о смерти моего мужа, у меня сегодня самолёт, я всё утро твержу вам об этом. Госпожа Фурье, как свидетельница, подтвердит законность моего брака, так что не могли бы вы поторопиться?

— Ещё буквально пару минут, мадам.

— Но мой рейс через четыре часа улетает в Примерику! Я должна срочно вступить в наследство, оставленное мужем, пока не набежала его родня. У меня, к сожалению, есть прискорбный опыт в этой области…

— И немалый, — добавил старина Жерар, кивая Флевретти, который закатывал в комнату пыльный телевизор на колёсиках из комнаты с вещдоками, после чего подключил к нему маленькую видеокамеру и нажал «плей».

На экране замелькали кадры безумно подпрыгивающего Чунгачмунка.

— О мой бедный муж! — делано вскрикнула вдова, пытаясь спиной заслонить экран. — Зачем вы терзаете моё сердце этими страшными кадрами, о, комиссар?

— Собственно, я хотел показать вам другого бедного мужа, — прокашлялся шеф, делая знак капралу. Тот мгновенно прокрутил видео до упора назад, и вот теперь нашим глазам действительно открылось нечто ужасное.

Местом действия был уже другой отель. Иной интерьер, вечернее время суток, незнакомый мне низенький чёрт в полосатом костюме-тройке, даже Паучиха выглядела ярче и моложе. Хотя, возможно, это благодаря размытому освещению и хорошей косметике.

— «Чертополоховый уголок». Узнаю эту кровать и простыни в горошек. — Флевретти деликатно прокашлялся в кулак.

Мы строго шикнули на него хором…

Дальнейшее я бы предпочёл описывать холодным взглядом отстранённого наблюдателя. Сначала они долго целовались с Чистенькой Вдовушкой, потом мужчина ушёл в ванную комнату, а она осталась одна у столика с бутылкой шампанского и двумя бокалами. На камере было чётко видно, как она достаёт из лифчика маленький пакетик белого порошка и высыпает его в один из фужеров. Когда мужчина вышел из ванной в белом халате, они вместе выпили шампанское и легли в постель. Дальнейшее пропустим, ибо цензура!

Но примерно через пятнадцать минут новоиспечённый муж начал задыхаться. Он хватался за горло, потом за сердце, пытался дотянуться до сотового телефона на столе и, выкатив глаза, откинулся на подушки. Чёрная Вдова равнодушно слезла с него, выпила оставшееся шампанское прямо из горла бутылки и неторопливо набрала номер, вызывая «скорую». Последующие кадры показывали, как она мыла бокалы в ванной, приезд врачей, показательную истерику и далее чёрно-белые полосы вплоть до нового фильма, второго, третьего и последнего, демонстрирующего события нынешней ночи.

Три разных отеля, трое разных мужчин, три жертвы, три смерти от одной и той же причины по одному и тому же сценарию — сердечный приступ от глотка безобидного шампанского с неизвестным белым порошком. Или вернее было бы сказать, что причина не в порошке, а в хладнокровной маньячке с пушистой фамилией!

Но в отличие от всех предыдущих мужей Чмунк не целовался с новобрачной. Вежливо отстранив её, вождь так же спокойно открыл вино, они выпили по глотку, и он ушел в ванную. После чего Чистенькая Вдовушка повторила свой трюк с подсыпанием порошка в его фужер…

— Я ничего не делала. Он это не пил!

— Бокалы уже на экспертизе. Уверен, что наши специалисты легко обнаружат наличие в одном из них ядовитого вещества, настолько усиливающего сердечную активность, что ваши мужья умирали в постели в первую же брачную ночь. Их сердце не выдерживало, и смерть казалась естественной. Не так ли?

— Он не пил! Он не успел! — Вдова неожиданно вскочила и бросилась на Жерара с кулаками. — Ты знал, ты всё знал, жирный мерзавец! Ты меня обманул, как тогда! Ненавижу! Ненавижу!

Комиссар не успел и пикнуть, как она уже вцепилась ему в горло. Мы поспешили ему на помощь. Но наших сил не хватило, трое здоровых мужчин не могли удержать бьющуюся в истерике женщину. Даже когда Эльвира, вмешавшись, влепила ей три успокоительные пощёчины, она всё равно, заламывая руки в наручниках и подпрыгивая в кресле, продолжала кричать:

— Меня оправдают! А если нет, то я пойду в тюрьму довольная, что всё равно отомстила тебе! Отомстила, убив самого красивого из твоих сотрудников, твоего любимчика Чунгачмунка, этого краснокожего юношу, экзотический цветок, звезду прерий, неукротимого мустанга, страстного следопыта, у которого в жилах огненная вода вместо крови!

Флевретти обалдело уставился на меня, а я на него. В глазах капрала читался немой вопрос: «У шефа есть любимчики? Да ещё более красивые, чем я?!»

— Не знаю каким образом, но я его убила! Он вышел из ванной, упал на кровать и сразу умер, умер, умер… Ха-ха-ха!!!

В этот драматический момент, как и положено в хорошем детективе, раздался короткий стук в дверь, и в кабинет вошёл подтянутый Чунгачмунк в строгой полицейской форме.

— Хук тебе, Большой Отец! И тебе, Блестящая Бляха, и тебе, Скользкий Брат. И тебе, добрая скво Эльвира с фотоаппаратом. А тебе не хук, злая женщина.

— Ты жив, о прекрасный муж мой?! — Чёрная Вдова едва не задохнулась от ужаса. — Но я тебя не убивала! Ты ведь не выпил яд! Я не успела, ты сам, сам!

— Я тебе не муж, о скверная городская скво с языком змеи и распущенностью барсучихи в брачный период, — строго отрезал вождь. — Обряд бракосочетания у нашего народа проводится на рассвете! И мужчина трижды сказал тебе об этом, но ты спешила и заставила провести его ночью. А ночью Маниту спит и не помнит наутро те клятвы, которые произносились во имя его при свете луны. Он бы не дал нам нового вигвама, двенадцати детей и богатых охотничьих угодий, иди в тюрьму, хук!