Коммандос из демиургов - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" - Страница 91

• Предыдущая
• 91/119
• Следующая

Ничего не могу сказать — столы ломились от еды, но среди тысячи и одного салатика, миллиона пирожков и пирожных величиной с грецкий орех, тарелок с разнообразными гербариями и блюд с фруктами нигде не валялась даже шкурка от колбасы! Желудок попытался взвыть, но быстро заткнулся, не найдя поддержки у коллег по несчастью, и уныло начал переваривать листик какой-то травки, царственным жестом отправленной мною в рот.

Если перворожденные ждали скандала, то они жестоко обломались. Мы преподали им урок этикета, все же не зря мама учила меня орудовать вилкой и ножом! Да что там я! То, как демики вкушали силос, достойно описания в стихах. Ни одной эмоции, выражающей недовольство! Ни одного лишнего телодвижения типа: «Будьте любезны, передайте соль и вон ту миску». Против поистине королевских манер демиургов эльфы выглядели жалкими провинциалами. Они с надеждой глядели на гоблина и прочих, но Головастик чинно вкушал веточку зеленушки, а Кровавый благопристойно тянул компотик из бокала. Даже отпетый скандалист Сосискин, закатывающий истерику при малейшей угрозе для своего пуза, на этот раз страдал молча. Он аккуратно слизывал с крошечной тарелочки варенье из лепестков местной розы и мило отказывался от добавки.

По окончании суровой монастырской трапезы Автопром закатил пространную речь. Если из нее выкинуть все витиеватые обороты, то общий смысл сводился к одному: чего вам тут у нас надо? Я была не столь сильна в цветистом мозгоблудстве, поэтому быстренько озвучила наши пожелания. Просила моя наглость всего ничего, а именно: предоставить нам приличного размера полянку подальше от начальства, где мы могли бы спокойно жить и тренироваться; не мешать нашему свободному перемещению через порталы и выдать Федору пропуск на беспрепятственные вход и выход. Все остальное я хотела бы обсудить с правителем тет-а-тет, ибо нефиг некоторым хорошо слышащим уши греть на сепаратных переговорах. Едва закончила говорить, как Дракон многозначительно кашлянул. Виновато хлопнув себя по лбу, «обрадовала» присутствующих сообщением, что завтра к нам добавятся ведьма с домашней нечистью и больной метаморф. А еще мы будем палить костры и жарить на них мясо.

Повисла мхатовская пауза, через минуту взорвавшаяся криками негодования. «Трупоеды!» — самое мягкое, что мы услышали в свой адрес. Нам вспомнили все: и избиение стражей границы, и хамское поведение, и внеплановую поливку мэллорна. Хорошо, что хоть не пришили убийство Кеннеди.

Остроухие, пользуясь моим молчанием, костерили нас почем зря. Знающий меня народ, как более опытный, начал потихоньку продвигаться на выход. Я дала любителям природы целых пять минут, чтобы выговориться. Я же не сволочь, понимаю, что у них сегодня было серьезное потрясение. Как только лимит времени истек, грохнула кулаком по столу и заорала:

— А ну, быстро захлопнули варежки, пока кишки не простудили, пни ушастые!

Могу спорить на что угодно, еще никто и никогда так не рявкал на детей леса. Особо впечатлительные вознамерились упасть в обморок, смельчаки потянулись к оружию.

Заметив это дело, я многозначительно цокнула языком:

— Не советую даже дергаться, положу всех нафиг!

А потом встала из-за стола и пошла резать правду-матку:

— Вы, сборище надутых дебилов, возомнивших себя пупами земли! Кто вам дал право осуждать других за их образ жизни или гастрономические пристрастия?

— Мы перворожденные! — выпятил грудь какой-то хрен с горы.

— Вы чванливые дураки! — рыкнуло в ответ мое неприятие заносчивости. — Дракон, подскажи мне, кто в этом отсталом мире может претендовать на пальму первенства?

— Гноявка обыкновенная, — зевнул Владыка и нехотя пояснил: — Это такое земноводное, типа лягушки, только еще противнее. Кто не верит, могу сказать, куда ваши старейшины запрятали Книгу Жизни.

Некоторые из присутствующих тут же уныло повесили уши. Видать, в этом талмуде на них хранился нехилый компромат. Но уйти в тину народу не дал пес, решивший отыграться за свою вынужденную диету.

— Ой, не могу, эльфов даже квакушки опередили, — оглушительно заржало их наглючество.

— Не позволю порочить светлое имя Детей Рассвета! — выкрикнул с места какой-то седовласый пенсионер.

— А внуку жабы слово не давали, — показал язык хвостатый провокатор.

При виде начинающегося беспредела Автопром приподнял высокородный зад со стула и попытался открыть рот. Но не тут-то было. Я оказалась зла как никогда и желала выплеснуть весь свой негатив по отношению к эльфам, который накопился у меня еще со времен работы в издательстве.

— Теперь, когда вопрос о вашей исключительности снят, позволю себе кое-кому напомнить о долге.

— Им хана, — авторитетно гавкнул Сосискин, — если она заговорила высоким стилем, точняк размажет по стенке.

Я не стала обманывать ожидания публики.

— Вы сейчас сказали много теплых слов в адрес моих друзей. Вас послушать, так мы не достойны того, чтобы жить. Только вот почему-то такие отбросы, как мы, пошли вытаскивать из Лесного урочища рабов, среди которых оказалась одна из вас. И вместо того чтобы поблагодарить за спасение, она полила нас помоями, приняв, видимо, тех, кто ради нее рисковал своими жизнями, за дерьмо. Я вот чисто для себя хочу понять — вы все поголовно быдло или среди вас все же есть нормальные? Молчите? Тогда, может, ответите на мой предыдущий вопрос: что дает вам право считать себя выше других? Острые уши? Проживание на лоне природы? Труднопроизносимые имена на зубодробильном языке, которые нормальный человек не в состоянии воспроизвести? Смазливые рожи? Или, может, вы все поголовно крутые волшебники, искусные воины, великие полководцы или опупенные лекари? Что? Тоже не попала? Среди вас есть просто обычные эльфы? Тогда какого хрена вы возомнили себя чуть ли не богами? Что такого в этой жизни вы сделали, кроме того, что ушли жить в лес, отгородившись от всего мира? За что мне вас не то чтобы уважать, а хотя бы прислушиваться к вашим воплям? Ответа нет? Тогда я вам скажу — вы никто и звать вас никак. Для меня вы — жалкие трутни, паразитирующие на своих мордах и задуривающие всем мозги сказками о перворожденности.

— Тогда почему ты просишь нас о помощи? — вякнул «серый кардинал».

— Я прошу? — сделала круглые глаза. — Да мне вы сто лет не уперлись. Помощь необходима не мне, а вашему миру. Это раз, а два — я не прошу, а требую, и это разные вещи. И если сейчас кто-то тявкнет слово против, я вспомню, что мы вроде как очень корыстные, и озвучу вам счет за спасение блудной дочери. Поверьте, он будет такой, что вы продадите свою Священную чащобу на дрова, чтобы с нами расплатиться.

— Всегда знал, что людям чуждо благородство, — скорбно поджал губы Автопром.

Если наивный чукотский юноша думал своими стенаниями разбудить мою совесть, то, увы, она спала мертвецким сном.

— А что лично вы сделали хорошего для людей? — задала я вопрос и, не дожидаясь ответа, направилась на выход.

Следом за мной потянулись остальные. На прощанье сообщила правителю, что забиваю ему стрелку на утро, настоятельно порекомендовав не придумывать дешевые отмазки на тему занятости. Уходили мы под гробовое молчание ушастых. Очень надеюсь, что после моего разноса они наконец задумаются о своем месте в этом мире.

Едва вышли на улицу, как ко мне подскочил старшина и выразил общий настрой:

— Командир, кушать вообще-то охота!

— Ай-ай-ай, — нарочито закивала головой, — и это мне говорит тот, кто практически от пуза наелся пареной репы! Стыдитесь, юноша, много жрать вредно, живот начнет расти, а хвостик вянуть!

— Да пусть он хоть отвалится, но если мы сейчас нормально не поедим, то за боеспособность отряда я не отвечаю.

Сделала вид, что пребываю в раздумьях.

— Дашка, не будь гадиной, у меня сейчас случится голодный обморок, если я не заточу мясца! — заныл Сосискин, демонстративно свалившись на травку.

— Капитан, ну пожалу-у-у-у-у-у-у-уйста, хотя бы булочку, — хором запричитали дамочки, которым вроде как положено блюсти фигуру.

• Предыдущая
• 91/119
• Следующая