Коммандос из демиургов - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" - Страница 63
- Предыдущая
- 63/119
- Следующая
Но на заре зарождения «бизнеса» власть имущие пытались по-хорошему договориться с пойманными метаморфами, хотя те наотрез отказались сотрудничать по религиозным убеждениям, о которых не пожелали распространяться. Ни заманчивые посулы, ни пытки, ни шантаж не могли сломить их волю. И тогда на помощь пришла магия. Сколько пленников замучили маги, некроманты и прочие «ученые», пытаясь приручить их или заставить служить, история не знает, кто же считает «расходный материал», если впереди маячат царская награда, почести и очередное научное звание.
В ходе «экспериментов» было выяснено, что метаморф может прожить, не меняя облика, не больше одного дня, и ему необходимо хоть пять минут в сутки пребывать в своем естественном виде. Если этого не сделать, потенциальный диверсант погибает. Параллельно с таким открытием было совершено еще одно — меняющихся можно подчинить с помощью специального артефакта (как раз его-то и сняли наши кудесники) и одной хитрой травки, весьма похожей по своим свойствам на опийный мак. Эта отрава притупляла все реакции метаморфов, и они могли не меняться два дня. Вот только привыкали они к ней моментально и становились наркоманами от одной дозы. Средняя продолжительность (в буквальном смысле эксплуатации) живущего в неволе раба дурмана и артефакта составляла не более полугода, но даже за это время пленники приносили своим владельцам баснословную прибыль.
Помимо желающих обогатиться нашлись и радетели за чистоту крови, считавшие, что таких тварей надо уничтожать, дабы ни один папаша не сомневался в своем отцовстве, и им усиленно подпевали попы-фанатики, считавшие дивных созданий порождением злых сил. Напрасно меняющие облик пытались доказать, что от них не рождаются полукровки и они молятся светлым богам, — их никто не слышал. Запылали костры, закачались виселицы, заработали палачи. Кого-то казнили, кого-то выкупали работорговцы, кто-то умирал в застенках. Потом массовая истерия сошла на нет (жажда наживы сильнее любой веры), но в некоторых странах до сих пор действует закон, по которому пойманного метаморфа казнят только за один факт его существования.
В настоящее время их не только практически не осталось, они еще повсеместно занимают нишу между домашним скотом и человеком последнего сорта. Любой бедняк имел больше прав, чем они.
После рассказа мне срочно захотелось кому-нибудь разбить лицо, причем желательно — облеченное властью. И если до этого я планировала нанести визит местному монарху в ближайшее время, то сейчас просто распирало сделать это немедленно. Заметив, как у меня нехорошо задергался глазик и сжались кулаки, Владыка обреченно вздохнул:
— Я, конечно, понимаю, что ты жаждешь надрать королевскую задницу, но давай хотя бы пару дней отдохнем, дождемся недоумков и дадим восстановить силы остальным?
— У меня нет времени ждать сопляков! — отрезала злость. — И потом, в бой пойдут одни бессмертные, неизвестно, что нас ждет в жилище сиятельной особы. Поэтому, бронированный чемодан, завтра ты, я и Сосискин нанесем визит вежливости местному царьку.
— А чего сразу Сосискин? — возмутился резко оживший умирающий лебедь.
— Ну-у, если ты доверишь мне вопросы вытряхивания королевской сокровищницы, то можешь оставаться, — задумчиво протянула моя подленькая натура.
— Да я тебе не доверю бутылки пустые сдать! — подпрыгнул на месте пес. — Ты ж наивная, как Красная Шапочка, а там явно матерый волчище будет!
Вот что ни говори, а все мужики одинаковые, просто к каждому нужен свой подход. Кому-то лысынку погладить, кому-то пузико почесать, кому-то в уши сиропа налить, а с кем-то и примитивное манипулирование проходит. На какое-то мгновение мне даже стало жалко монарха: если меня еще как-то можно пережить, пусть с потерей зубов, но можно, то визит Сосискина чреват банкротством с последующим летальным исходом. Но я быстро подавила в себе приступ сострадания, припомнив увиденное в Лесном урочище. Кстати, не мешало бы узнать, там хоть что-нибудь от него осталось или так, одно пепелище?
Пока я вытрясала из ударной группы доклад о проведении операции (слава богу, обошлось без жертв среди мирного населения, а виновные понесли справедливое наказание), на крыльце появились падающие от усталости чародеи. Не задавая вопросов, драконы переместили их на базу, а все остальные почапали на своих двоих.
В кои-то веки я проявила себя как радушная хозяйка. Пока все мылись, переодевались, быстро приготовила ужин (ор Сосискина: «Ты меня по миру пустишь со своей благотворительностью!» — весьма стимулировал закончить все побыстрее.), накрыла на стол и позвала всех трапезничать.
Пока все насыщались, я молчала, но стоило только Ырку отложить вилку и сыто откинуться на стул, как я, утащив всех в гостиную, кинулась с расспросами о состоянии здоровья дроу, демиурчика и метаморфа. Полчаса Норкс и профессор запугивали научными терминами. От всяких страшных слов типа «многоступенчатая магическая интоксикация» я озверела и, грохнув кулаком по коленке Владыки, заорала:
— Не надо мне капать на мозги, они у меня только что напудрены! Можно просто сказать, какая засада была и что вы сделали, чтобы разрулить ситуацию! Иначе, клянусь слабительным, я вам поставлю клизму на сорок ведер!
Видимо, про клизмирование профессура была наслышана, рисковать своим здоровьем не захотела и очень быстро отрапортовала о состоянии здоровья каждого из пациентов.
Как нетрудно догадаться, хуже всех пришлось меняющему облик. Его организм был полностью отравлен наркотой и истощен под влиянием артефакта подчинения. Судя по состоянию магического фона, его не снимали почти четыре дня. Если бы браслет не удалось сломать, а отраву вывести, то к закату он умер бы. Сейчас он все еще находился в тяжелом состоянии, полностью дурман вывести не удалось, но Пилюлькин с Айболитом не теряли надежды справиться с недугом за несколько дней. Это что касается физического состояния, за целостность разума они ручаться не могли.
С Крысом ситуация была получше. Наша с Тайкой художественная штопка, помноженная на особенности организма демиурга, подкрепленные к тому же магической поддержкой шамана и прочих, дали потрясающие результаты. Через пару дней парнишка сможет встать в строй, но ему придется посидеть на диете, причем исключительно кровяной. Кабан, услышав такое дело, моментально вызвался стать донором.
— Молодец, хорошо командира воспитала, — умилилась гордость и изложила свои соображения по поводу награждения отличившегося, уж коли он от медали отказался.
Что касается Мечника, то по сравнению с остальными он, можно сказать, не пострадал. Попав под действие заклинания, дроу оказался под гипнозом, но как только чары развеялись, пришел в себя. Правда, его магические способности сейчас были на нуле, поэтому его верный друг гоблин, напичкав пострадавшего повышающими уровень силы отварами, погрузил его в оздоровительный сон и пообещал, что уже завтра красноглазый будет в полном порядке.
Я мило всех поблагодарила за проделанную работу и предложила разойтись по койкам. Но не тут-то было. Тайка потребовала объяснить мое молчание на тему второй ипостаси телохранителей. Пришлось напускать на себя покаянный вид и неразборчиво лепетать: «Я не хотела тебя пугать». На меня обиделись: видите ли, я приняла кадрового военного, видевшего на своем веку кучу нежити и нечисти, за кисейную барышню. Пришлось совершать все положенные по такому случаю реверансы.
Потом на меня накинулись Зорро и Кровавый, не желающие пускать мое высочество к их законному величеству. Мне вот интересно, за кого они больше переживали — за меня или за самодержца?
Тут пришлось вертеться, как вша на гребешке. Мужикам-то не скажешь, что там, куда меня зовет чувство справедливости, может быть крайне опасно. Сильный пол хлебом не корми, дай только пальцы веером раскинуть, и плевать, что потом, как правило, сопли кровавые пузырями!
«Вспомни, что ты женщина, хоть своеобразная, но вроде как с грудью, и ноги не кривые! — зашипел мозг. — Давай, хлопай ресничками, строй из себя великосветскую кокетку, иначе завтра на хвосте у тебя будет целый выводок рыцарей в сверкающих доспехах, и тебе испортят всю обедню».
- Предыдущая
- 63/119
- Следующая
