Башня Полной Луны - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 62

Но тут воздух наполнился лавинообразно нарастающим ропотом, переходящим в громоподобный дикий рев. Все, кроме нас с Альвой, повскакали на ноги.

Из темной норы вышла тварь.

В самом деле, в краю Мураби не было опасных диких животных. Зато имелись домашние.

Огромная свинья, в холке высотой с теленка, остановилась у выхода из норы, ошалев от воплей и подслеповато мигая. Из пасти вверх и вниз торчали острые кривые клыки. На спине и боках твари щетинились полосатые колючки, образуя на спине и холке живописный гребень.

Хассим увидел свинью и попятился, нашаривая на поясе рукоятку ножа. Но что тут можно было сделать жалкой полоской металла? Парень развернулся, подбежал к ограждению, подпрыгнул и зацепился руками за край трибуны. Его с азартными воплями спихнули обратно.

Свинья повернулась к нему и оскалилась. Трибуны ахнули, алькальд уронил кулек с оливками, — пасть скотины была полна натуральных волчьих клыков. Хассим вскочил на ноги и бросился наутек. Свинья нагнула голову и побежала за ним, все быстрее перебирая ногами.

— Хассим! — крикнула я, вскакивая. Тяжелые руки тут же прижали меня к скамье. — Альва, да очнись ты!

Альва не ответил. Нет, он был вполне в себе и внимательно следил за происходящим на арене. Я взглянула на него с искренней ненавистью.

— Жертвоприношение, — прошипела я. — Вот что это такое! Приносят в жертву чужаков! Потому-то к ним и перестали возить продовольствие. А когда кончатся и случайные путники, так они своих начнут кидать. На радость Господину Бед!

Альва ничего не ответил, но мне и не требовалось подтверждение. Я знала, что права. Демоны прожорливы, и со временем их голод только растет. Утолить его невозможно. Вот только наивные смертные об этом не догадываются. Начинается всегда с какой-то мелочи. Но только начни кормить демона — не остановишься, пока не будет сожрано и разрушено все, что возможно.

Трибуны взревели — Хассим прижался к дальней стенке. Тварь неслась прямо на него. Парень растерянно метнулся вправо, влево... И вдруг исчез!

Все завопили. Качнулось пламя факелов. Над головами пронеслась хвостатая тень. С дальней трибуны донеслись пронзительные крики — взмывший в воздух белколак грохнулся прямо в толпу. Зрители, толкаясь, спотыкаясь и падая, кто на четвереньках, кто ползком, кинулись в разные стороны. Белколак, покачиваясь, угнездился на скамье и испустил долгое, зловещее стрекотание. Хвост надулся, как шар, иглы растопырились и загудели.

Свинья с арены отозвалась рычащим хрюканьем. Белколак махнул хвостом. Над головами разбегающихся зрителей засвистели серые иглы. Люди попадали, закрывая головы руками. Залп игл ударил в ограждение арены. С полдюжины попало в бок свиньи, но не причинило ей ни малейшего вреда.

Белколак испустил разочарованный вопль, взвился и воздух, перескочил через стену и был таков.

Несколько мгновений было тихо. Потом амфитеатр наполнился громким ропотом, криками и возмущенным свистом. Люди вскакивали на ноги, на арену полетели огрызки... 

— Альва, давай отсюда выбираться, — быстро проговорила я, хватая мага за руку. — Сейчас самый подходящий момент...

— Нет!

— Что значит «нет»?!

— То, что мы останемся тут, — прошипел он, отцепляя от себя мою руку. — Ты что, не понимаешь?! Я жду, когда он появится.

— Кто?

— Господин Бед! И тогда мы атакуем!

Не успела я осмыслить сказанное, как меня окатило мертвящим холодом. Я медленно повернулась туда, откуда веяло темным и нездешним, — и встретила загадочный взгляд черных глаз дамы, что пролетела над нами вечером. Да, таким взглядом в самом деле убивать можно! Этой-то что от меня надо?

Дама, не меняя выражения лица, посмотрела на алькальда. В тот же миг неведомая сила подняла меня над землей. Рывок, короткий полет, удар — и на арене появился новый участник игры — я.

Отсюда снизу толпа сливалась в одно орущее пятно. Я различала лишь лицо Альвы. На нем повисло человек пять, но он и не сопротивлялся, сидел как прежде — только губы сжались в полоску да отметка амирской контрразведки пылала на щеке, как огненное клеймо.

Сидел и ждал, что со мной будет дальше.

Тут я и сама почему-то успокоилась. Все чувства словно выморозило.

Что ж, пусть Альва выжидает. Может, и увидит хозяина этого ада. Может, даже сразится с ним. Но я этого уже не увижу.

Я тщательно отряхнулась, убрала волосы с лица. На трибунах воцарилось выжидающее молчание, которое нарушал лишь тяжелый, убыстряющийся топот. Тварь приближалась. Разбег, бросок! В последний момент я шагнула в сторону. В тишине клацнули клыки, свинья пронеслась мимо. Трибуны заорали и разразились рукоплесканиями.

Свинья пробежала еще десяток шагов, развернулась и снова кинулась на меня. Я пропустила ее под рукой и ударила в спину стандартным пульсаром. Тварь взвизгнула, но даже не покачнулась. Пульсар не причинил ей никакого вреда. Он едва до нее долетел. Мне даже показалось, что он развеялся еще в полете. Сила ушла в пустоту.

Свинья пошла на третий заход. Я попыталась достать ее экзорцизмом... И словно увязла рукой в смоле, едва увернувшись от клацнувших возле бедра клыков. Заодно поняла, почему алькальд и его прихвостни вели себя так нагло. Башня Ронги блокировала чужую магию. На самом деле абсолютно нормально для магической башни: если она не приняла тебя и не подпитывает, то подавляет и отвергает как чужеродное тело. А подпитаться от башни Ронги — нет уж, увольте! Хотя, может, именно этого от меня и хотят...

В четвертый раз мне не повезло. Тварь оказалась умнее, чем я думала, — в последний миг изменила направление бега и ударила меня плечом, усаженным иглами. Я следила за пастью и успела только блокировать удар предплечьем, но он оказался слишком сильным. Я отлетела шагов на десять, упала мягко, перекатилась через плечо и сразу встала на ноги. Рукав был разодран на полосы и оказался мокрым... Почему он мокрый? Я провела по нему левой рукой — ладонь стала красной.

Боли я не ощущала совсем, но, судя по тому, как быстро кровь пропитывала плащ, порезы были глубокие. Я быстро провела ладонью вдоль предплечья, чтобы закрыть их и остановить кровь...

И обнаружила, что моя целительская магия здесь тоже не работает.

На миг я растерялась, как первокурсница, ведь привыкла чувствовать себя неуязвимой.

Вопли на трибунах отдалились, стали невнятными. Вдоль позвоночника пополз холодок. Кажется, мои дела плохи... Без магии и без оружия остается только уворачиваться. Но кровь с рукава уже капала на песок, и рука начинала неметь. Скоро начнет кружиться голова, замедлятся движения... У меня совсем мало времени, чтобы умиротворить эту скотину!

Свинья зафыркала, видно учуяв кровь, и неспешной рысцой направилась ко мне.

Воздух снова наполнился свистом и мельканием. Не совсем понимая, что происходит, я на всякий случай упала ничком на песок.

На этот раз залп получился более кучным и метким, Раздался хриплый визг. Я приподняла голову — свинья пятилась и вертела башкой, утыканной серыми иглами, Сверху налетел ветер, земля содрогнулась от удара. Один зверь-демон налетел на другого.

Адская свинья была крупнее, тяжелее и лучше защищена, но на стороне белколака имелось преимущество в скорости. Оборотень действовал чисто по-волчьи — налетел, резанул клыками, отскочил... Свинья вертелась, вслепую лязгала челюстями и уже не хрюкала, а рычала... Белколак плясал вокруг нее. За один удар сердца перекусил ей ногу (тварь упала на бок, пронзительно визжа), вспорол не защищенное иглами брюхо и выпустил кишки. Свинья забилась в агонии. Я поспешно поползла прочь, пока меня не размазали по арене. Белколак, наоборот, подскочил к врагу и стал рвать зубами горло. Хлынула кровь... Я отвернулась. Трибуны ревели.

Кто-то потрогал меня за плечо.

— Эй, Имахена, — раздался сзади знакомый голос.

Я повернула голову, приоткрыла глаза и увидела Хассима.

— Кровищи-то, — пробормотал он, оглядывая арену. — Как на бойне... Твоя работа?