Башня Полной Луны - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 30

— Посмотрим, — согласилась я. — Но знаете, чем мы займемся сначала? Как следует выспимся! Лично я собираюсь отдыхать. Вы как хотите. Но если кто-то опять полезет без разрешения...

Я выразительно повела глазами в сторону безмолвного паладина. Хассим разочарованно отвернулся.

— А с ним что будем делать? — спросила Эриза, показывая на мертвого мага. — Хочешь, я его загоню в землю?

— Угу... Чтобы он вернулся и снова начал допекать мирных жителей? Нет, тут годится только чистый, честный огонь. Идите, сейчас я им займусь...

Белколак лежал неопрятной рыже-серой кучей. По лицу колдуна уже бегали муравьи. Был ли смысл в его словах? И в его самоубийстве? Определенно, Брух был изрядно не в себе. И то верно, только безумец по доброй воле придаст себе такое обличье... А потом убьет себя безо всяких реальных причин. За кого же он нас принял?

На душе было пасмурно, как всегда после убийства. Вдобавок меня точило недовольство собой. Я достаточно спокойно отношусь к смерти. Если надо, лишу жизни врага без особых колебаний (спасибо урокам боевой магии). Но есть одно огромное исключение: ненавижу, когда умирает тот, кого я пытаюсь вылечить. Пусть даже он сам этого хотел, все равно — часть меня умирает с ним. Может, поэтому я и стала в итоге целительницей, хоть изначально к этому не стремилась. Чтобы сохранить в этом мире вместе с чужими жизнями как можно больше себя. И по мере сил удержать здесь тех, кто мне дорог.

В тот вечер я сидела на скамейке в сумрачном парке Академии, в тени раскидистого древнего дуба, пила воду и пыталась прийти в себя.

Перед глазами все никак не пропадала харя последнего демона, который маскировался под невинную головную боль с кошмарными снами, но при попытке вытащить его наружу оказался неописуемо вредоносной, мстительной и опасной дрянью. Мало того, что пациент остался недоволен («Чтобы я еще хоть раз обратился к экзорцисту! Нормальный бы врач просто дал макового настоя, а тут провозились полдня, чуть голова не лопнула, ощущение — словно полмозга выдрали!» и т.п.), так еще и демон, уже много месяцев уютно окопавшийся в опухоли, страшно на меня обиделся. И теперь в ушах до сих пор звучали вопли его агонии и прощальные угрозы.

Конечно, я поступила с ним скверно, выгнала, можно сказать, из родного дома. Но это же не причина обещать страшную смерть мне и всем моим потомкам до десятого колена! И теперь мне придется все время быть настороже. Зная, что стоит дать хоть немного слабины, как эта тварь вернется и отомстит по полной...

Страшно быть заклинателем демонов. Надо иметь душу чистую и крепкую, как алмаз. А я свою вовсе такой не считала.

Я сложила ладонь лодочкой, налила из меха воды, плеснула на лицо.

Харя демона постепенно трансформировалась в неподвижное, тонкое лицо Альвы.

Я отерла лицо рукавом — лицо не исчезло.

— Добрый вечер, почтенная алима, — приветствовал меня аспирант ироническим тоном, к которому я давно привыкла. — Простите, что мешаю вашему отдыху... 

— Альва, хоть ты мне не мерещишься! — неподдельно обрадовалась я. — Ничего, отвлекай на здоровье! А то стоит глаза закрыть, такое маячит! Ой-ой-ой...

— Что с тобой? На тебе лица нет.

— Да вот тут сейчас изгоняла одного... Никак не хотел возвращаться в пекло...

— Или в лед? — спросил Альва серьезно, с научным интересом.

Я мгновение подумала:

— Нет, этот — в пекло. Ушел, но обещал вернуться. Да еще посулил месть со стороны адских родственников. Всем, говорит, про тебя расскажу, всем пятнадцати миллионам! Как я теперь буду спать по ночам?!

Я содрогнулась. Альва пожал плечами.

— Ну и хорошо. Пусть расскажет. Известность в нижних мирах тебе, как практикующему экзорцисту, не помешает. Демоны будут пробовать тебя на прочность, вместе и по отдельности, пока не убедятся, что ты неуязвима. Надо нарабатывать репутацию! Ну а когда она будет, можно расслабиться — демоны начнут сами удирать при одном твоем имени... Оно станет для них страшнее печати великого амира!

— Да ну, хватит подкалывать! Ох, как я устала, в глазах красно... Пошли, пропустим по кружечке?

Альва вдруг стал серьезным.

— Зачем ты опять гоняешь демонов? Ты же вроде перешла на целительство?

Я скромно потупилась.

— Это тема моего диплома. «Болезнь как форма одержимости».

— А, что-то такое слышал, — усмехнулся он. — Вся кафедра целительства в шоке от твоей темы.

— И что тут такого?! Между прочим, мою «Окончательную Панацею» уже признали и даже методичку по ней выпустили... 

— Теперь понял, почему тебя лекарки прозвали Имахена Чертополох...

— Хе-хе, я тоже сначала не поняла. Думала — из-за моей прически... Надоели до смерти своими тупыми шуточками — о том, как правильно пытать больных! Идиотки! Кстати, я обнаружила — только тсс, никому ни слова! — что древние мурабиты были почти такого же мнения о природе полезней! К сожалению, в дипломе на них не сошлешься — переводов нет, только обрывки цитат без указаний источников...

— Ну-ка, ну-ка! Интересно!

— Они считали, что у демона нет самостоятельного существования. Он всегда привязан к человеку...

— Как симбионт?

— Нет, как паразит. У демона нет собственной жизненной силы. Человек добровольно его кормит собой. Цель существования демона — раскрутить его на это.

— Гм... Красивая теория.

— Только предположение. Не исключено, что демоны берут энергию и из других источников. Но согласись, оно многое объясняет.

— Это верно, — задумчиво протянул Альва, глядя в сумрак парка. — Но ретрограды с кафедры никогда не утвердят тебе эту тему. Уж скорее они признают болезнь живым существом, как несколько лет назад предполагал один чудак, который занимался исследованием эпидемий...

— А вот и нет! — торжественно заявила я. — Тему уже утвердили!

Альва бросил на меня пронизывающий взгляд.

— Отец замолвил слово?

Я смущенно засмеялась.

— Ну... угадал. Папа хохотал полдня, когда ее узнал, сказал, что если государственные дела не помешают, лично придет посмотреть, как я буду защищать диплом, — не хочет пропустить такое зрелище... Но самое главное — в его канцелярии мне выписали вот это! 

Я вытащила из рукава свернутую трубочкой бумагу с печатями. Альва развернул ее, быстро проглядел, перевел взгляд на меня и улыбнулся — одними губами.

— Направление на спецкурс практической демонологии?

— Ага! Я до сегодняшнего утра даже не слышала, что такой существует! То-то они там удивятся, когда меня увидят!

— Почему?

— Ну, ведь демонолог — это прожженный, опытный маг, взрослый мужчина, жестокий, без нервов... И тут появляется какая-то девчонка! Ха-ха!

— Ты уже ходила туда?

— Нет еще. Я только сейчас — с практикума по целительству, и сам видишь, едва сижу от усталости. Сегодня уже никуда не пойду, кроме ближайшей таверны, а завтра...

Я потянулась за направлением, но Альва, словно не заметив моего жеста, положил бумагу на колени и разгладил ее ладонями. Его лицо с опущенными уголками губ и тяжелыми веками вдруг показалось мне недобрым и постаревшим — видимо, от усталости.

— Амирская печать, — произнес он глухим голосом, проведя пальцами над поверхностью воскового оттиска, но не касаясь его. — Страшная вещь! Ее силой можно изгнать почти любого демона... И не подделать... А запись обычная. Стандартный бланк, чернила... Едва ли кому-то приходило на ум, что можно, не трогая печать, просто заменить имя...

— Это ты к чему?

— Отдай направление мне.

В первый миг я вообще не поняла, о чем он.

— Что?!

Альва, глянув на меня тяжелым взглядом, раздельно произнес:

— Я хочу пройти спецкурс демонологии.

Несколько мгновений, позабыв о демоне с его мстительными родственниками, я смотрела на друга, не веря своим ушам. Что за чудеса! Как странно, чтоб не сказать нелепо! Аспирант с кафедры истории магии говорит, что ему надо попасть на самый закрытый в Академии спецкурс! Зачем вообще Альве практическая демонология, он же теоретик! Он и так прочитал, наверно, все книги амирской библиотеки и знает о демонах побольше всех нас взятых!