Мразь - Алешко Алексей Владимирович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/69
• Следующая

На Шокальского, где они живут и куда Маша, согласно данным Пашки, по пятницам возвращается с работы ровно в 17:00, прибыли, по дороги заскочив за покупками, ровно в 17:30, как и планировалось. Машенька сперва мило распереживалась, но убедившись что её либимая Линочка просто спит под тяжестью 150 грамм коньяка на голодный желудок и ничего хуже головной боли ей не грозит, успокоилась. Мы мило побеседовали, она напоила меня чаем с домашним печеньем. Хотела накормить и напоить вином, но я отказался сославшись на предстоящую встречу. Расстались через час более чем довольные друг другом.

Она мне понравилась. В принципе, во внешности Маши нет ничего особенного: просто милая, миниатюрная девушка. У нее другая прелесть - живчик. Вся юркая и подвижная, ни секунды не пребывает в состоянии покоя. Словно ртуть. И, такая же как ртуть, плавная, изысканно текучая, не резкая, быстрая, но не торопливая. Стриптизом она больше не занимается - Линочка ревнует, занимается танцами, живет с денег от сдачи доставшейся по наследству квартиры. Последняя меня заинтересовала: стометровая трешка на Патриарших, надо будет подумать в этом направлении.

Я прервал размышления лишь когда машина остановилась около подъезда Марины. Посмотрел на часы - 18:57 - замечательно, пунктуален до безобразия.

-Помоги сумки поднять. - Приказал я водителю вылезая на улицу под неодобрительными взглядами оккупировавших приподъездную лавочку бабулек.

-Добрый вечер, Ольга Анатольевна. - Все еще жмурясь от непереносимого амбре превращенного в туалет лифта, приветствовал я мать Марины традиционно облаченную в розовый халат поверх какого-то замызганного свитера. Она не менее традиционно промолчала освобождая щель-проход на кухню. Водитель скинув на кухне сумки шустро ретировался, кажется даже приседая под её ненавидящим взглядом. Я едва успел сказать, что сегодня он мне еще нужен.

-Как ваше здоровье, Ольга Анатольевна, - подчеркнуто вежливо поинтересовался я проходя в Маринину комнату, - у вас очень уставший вид.

-Тебя не спросила. - Прошипела в ответ она обдав меня волной такой осязаемой ненависти, что я невольно притормозил торопясь впитать её до последней капли и только потом прошел к Марине.

-Привет, маленькая. - Наклоняюсь к лежащей на кровати девушке, целую в щеку и отправляю на стол её постоянного спутника - ноутбук.

-У тебя усталый вид. - Говорит она и гладит меня по щеке. - И колешься.

-Ты позволишь, - улыбаюсь в ответ, - я проветрю, а то у тебя очень душно. - Она кивает, я поправляю на ней одеяло и открываю окно.

-Ты писал, что есть повод что-то отметить. - Безжизненным голосом спрашивает она. Упс - предчувствия его не обманули. - Замечаю я но решаю пока ничего не спрашивать.

-Ах да! Точно! Совсем забыл. Одевай. - Подаю ей валявшийся на стуле халат. - Отнесу тебя на кухню и будешь рассказывать пока я займусь готовкой.

Марина резко откидывает в сторону одеяло вместе с халатом и улыбка сваливается с моего лица. Нет, дело вовсе не в том, что передо мной на кровати лежит обнаженная девушка. Футболка не в счет, она лишь прикрывает верх, но сбившись на животике открывает никогда не встречавшийся с бритвой лобок. Трусиков на ней нет и я знаю - не специально, просто их тяжело снимать чтоб сходить в туалет, вот Марина их и не носит. Дело не в этом. Равно как и не в её очаровательных, издевательски стройных и ладных ножках раскинутых словно её лоно только что покинул любовник. Нет. Её взгляд: она смотрит на меня и ждет. А я боюсь даже подумать о том, чего она ждет.

-Что случилось? - Я, не трогая одеяла, присаживаюсь рядом на корточки и беру её за руку. Заглядываю в глаза - плачет. Повторяю вопрос и терпеливо жду ответа гладя её по ладошке.

-Я. - Она всхлипывает, замолкает и взглядом показывает на дверь. Не отпуская её руки вытягиваю назад ногу и пинаю по раскрытой двери, она захлопывается глухо чвякнув висящим на ней полотенцем.

-Ты замерзнешь. - Поднимаю одеяло и кутаю до подбородка не сопротивляющуюся девушку. Она плачет. Беззвучно. Слезки, являясь словно из ниоткуда бегут по её худеньким щечкам вдоль подбородка и прячутся в подушке.

-Погладь меня. - Просит она. Голос спокойный, но слезки потоком, как сок из подрубленной березки в мае.

-Тихо, тихо маленькая. - Приговариваю я и начинаю гладить её по голове.

-Нет! - Она зло дергает головой сбрасывая мою руку. - Погладь меня там!

-Ты пробовала ласкать себя и ничего не почувствовала. - Догадываюсь я и ошарашено сажусь на пол. Она закусывает губу, зажмуривается и резко, часто-часто кивает. Слезы льют как из крана, сплошным потоком и я, впервые в жизни, не знаю что делать. Я растерян! Я. Черт подери. Растерян! Обнимаю её за голову, прижимаю к груди, баюкаю и не знаю что еще могу сделать. У Марины истерика, причем самая страшная - тихая. Она не кричит и не мечется, лишь бьющая её время от времени дрожь говорит что она жива. Да слезы. Сплошной поток пропитавших пиджак и рубашку, и уже добравшихся до моей груди слез. Они жгут. Они реально жгут мне грудь прилипая к ней расплавленным свинцом.

Бедная девочка, наверняка наткнулась на просторах изученного ею вдоль и поперек Интернета на порнушку, посмотрела как мастурбируют её сверстницы и решила попробовать. Пожалуйте результат - кушайте, с маслом. - Рассуждаю я продолжая баюкать никак не успокаивающуюся девушку. - Самое время, скоро 19, в постель попала в 15, как раз во время первой любви и первых шагов в познании своего тела и тех запретных удовольствий которые оно может подарить. Опыта никакого, пообщаться не с кем. Теперь организм требует свое и неебёт. Наверняка еще и сны с мальчиками сниться начали, причем давно. Бедная девочка.

Стоп, думаем: что она могла посмотреть - первое, и что она могла сделать своими еще плохо слушающимися ручками - второе. А что про это говорил доктор? - Ничего не говорил и, если я правильно помню, интимные удовольствия и двигательные функции - разные проводники в разные участки мозга.

-Мариночка, солнышко моё глупое, - я похлопываю девушку по спине, - я тут подумал, вспомнил что говорил доктор, и мне кажется что дело не в травме, а в том, что ты просто не умеешь доставлять себе удовольствие. - Чуть затихает, рискую слегка отодвинуть её от себя и заглянуть в красные заплаканные глазки. - Ты же чувствуешь когда хочешь писать? - Кивает. - И когда писаешь, тоже чувствуешь? - Снова кивает и опять начинает плакать, но уже не так страшно - просто плачет.

-Чи-чи-чи. - Баюкаю её неожиданно вспомнив то самое «чи-чи-чи» которое издавала моя бабушка когда я соизволял всплакнуть, а сам думаю: Ё-моё, дожили, на старости лет учить молоденькую девчушку мастурбировать - кошмар! Хотя, с другой стороны, может получиться забавно. Да и кто, если не я. «Никто, кроме нас» - гы-гы-гы. Ну вот, у самого почти истерика. Истерика. Истерика - от слова древнегреческого hysteria - матка, а у меня матки нет и истерить мне не положено, так что прочь ложный стыд, подарим девочке радость и пусть все, кто считает это развратом, идут на хуй стройными рядами.

-Душа моя, расскажи мне, что и как ты делала? - Мотает головой не отрываясь от моей груди. - Вот тебе раз! - С усилием отстраняю её и заглядываю в глаза. - То такая вся решительная - погладь меня там, а теперь, стоит мне согласиться, попку в кусты. Ты уж определись, чего хочешь, а потом слезы лей и истерики закатывай. - Я поднимаюсь. - Думай, а я пока схожу руки помою.

Первым делом я тихонечко проскользнув по коридору убедился в крайней занятости Ольги Анатольевны. Занята: как обычно пялится в телевизор и уплетает привезенный мною йогурт. Ну и пусть ей на здоровье, Марина йогурт не особо жалует, предпочитает Velle, его я тоже привез. Теперь можно и руки мыть, заодно намочить полотенце для гигиенических процедур.

-На, протри себя. - Зайдя в комнату, без предисловий распоряжаюсь я протягивая Марине до половины намоченное теплой водой полотенце. - Лицо сперва. - Я ласково улыбаюсь по прежнему закутанной до подбородка в одеяло девушке. - Заплаканная вся. А я окно пока закрою.

• Предыдущая
• 41/69
• Следующая