Корона клинков (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 9

Торки только этого и ждал.

— Ежели вашим милостям не зазорно будет сидеть со мной за одним столом, я бы очень хотел испытать удачу с этими красивенькими кусочками картона.

Фавн обманчиво неуклюжим жестом взял из рук Осокоря карты. При этом две или три выпорхнули из колоды. Парень поднял их и принялся с вниманием рассматривать искусно выполненные рисунки. Осокорь скептически покачал головой.

— Ты, Дурында, хоть представляешь себе, как играют в карты?

— Видал, а то, как же! Когда мой господин в казино ходил, я при нём был, кошель с деньгами держал. Потом ещё в Рие, на скотном рынке. Тогда у меня половина выручки за барашков как-то сама собой проигралась.

Он развёл большими руками со столь искренним недоумением, что все присутствующие невольно улыбнулись.

— Опосля тятенька долго меня уму-разуму учил, лопату о мою спину сломал, в смысле, черенок. И приговаривал при этом: «Не зная броду, не суйся в воду!»

— А ты, выходит, решил отцовский наказ нарушить, — одобрительно спросил капитан, — послать, так сказать, мнение старика куда подальше?

— Ага. В жизни всякое испытать охота. Вдруг во мне талант сокрыт насчёт игорного дела.

— Новичкам и правда нередко везёт, — заметил Осокорь, вполне профессионально тасуя колоду. — Коли у тебя в кармане звенят деньжата, и твой господин не станет возражать, я не вижу причины, отказываться от твоей компании.

— Господин Меллорн, сударь, — заканючил Торки, — дозвольте мне спробовать! Когда ещё выпадет счастье поиграть с благородными господами!

— Я тебе не отец, Дурында, — чуть запнувшись на имени, произнёс Этан Брэк, — коли есть охота просаживать только что полученное жалование, пожалуйста. Ты — вполне взрослый человек, поэтому распоряжаешься и собой, и своими деньгами сам.

Фавн изобразил на лице ликование и подсел к столу. Эльфу никогда раньше не доводилось наблюдать, как Торки обставляет в карты незадачливых простаков. И теперь он с интересом ждал, как будут развиваться события.

Тем временем Осокорь залихватски перетасовал колоду, и партия началась. Торки ёрзал на месте, прикрывал свободной рукой свои карты и придурковато осведомлялся, каков нынче козырь. В тот вечер переменчивая фортуна (эльф подозревал, не без участия фавна) во всей красе показала свой капризный нрав. Пока ставки росли, она явно благоволила к паре Осокорь-капитан. Но когда горка монет на столе стала напоминать дневную выручку процветающей лавки, и капитан «Ночной птицы», поблёскивая глазами, вторично отомкнул свой сундучок, ветреная богиня удачи решила сменить фаворитов.

— Гляньте-ка, — заикаясь, произнёс Торки, выкладывая на стол возле денег четыре карты, которые он с нелепыми ужимками прятал от посторонних глаз. — Четыре императорские короны.

Брэк уже вышел из игры и не без любопытства наблюдал за реакцией партнёров.

— Надо же, — улыбка капитана казалась немного натянутой, — не зря говорят, что дуракам везёт.

Но счастливый Торки, казалось, не слышал обидной фразы. Он ошалело таращился на четыре короны в обрамлении пик, кубков, сердец и кинжалов.

— Даже не представляю, как они все у меня скопились.

— Повезло, парень. Сразу видать, ты — счастливчик. Не удивлюсь, коли ты в рубашке на свет родился.

В замечаниях Лойко Сапсана завистливое раздражение не услышал бы только глухой.

Повезло новичку, вот и славно, — благодушно заметил Осокорь, собирая карты для сдачи, — не кипятись, капитан. Игра есть игра. Продолжим?

— Нет, довольно.

Настроение капитана испортилось окончательно и бесповоротно.

— У меня дела. Пора идти проверять вахтенных. Эти мерзавцы так и норовят завалиться спать. Думают, раз корабль у причала, то и работать можно, спустя рукава.

Он поднялся, с хрустом потянулся и вышел, бросив завистливый взгляд в сторону Торки, который, шевеля губами, пересчитывал выигрыш.

— Выходит, наша замечательная игра расстроилась? — наивно спросил фавн. — Только-только стало везти, и на тебе! А капитан говорил, я — везунчик…

— Ничего, Дурында, — подбодрил его Осокорь, — это не последняя твоя партия. Такие парни, как наш друг капитан, остро переживают свой проигрыш. Смотри и мотай на ус: сегодня тебе повезло, но в другой раз можешь остаться, извини за выражение, без штанов. Не теряй головы и умей остановиться вовремя.

Казалось, проигранные деньги абсолютно не заботили счастливого коннозаводчика.

Торки скрупулёзно разделил деньги и с горделивым смущением отдал половину Брэку. Тот ссыпал свою долю в поясной кошелёк и незаметно дал слуге знак выйти вслед за ним.

На палубе они уселись на канаты подальше от кучки матросов, которые пили пиво, развлекая друг друга байками о русалках и морских чудовищах. Русалки вызывали гораздо больше интереса, особенно вопрос, каким именно образом эти прекрасные и начисто лишённые предрассудков создания одаривают своей любовью немногих избранных счастливчиков.

— Ты не увлекайся, — вполголоса предупредил Брэк, — нам не стоит обращать на себя излишнее внимание.

— А что? Подумаешь, чуточку тряхнул толстосумов.

Фавн вытащил из кармана горсть семечек и принялся невозмутимо плевать прямо на палубу.

— Капитан не обеднеет. А второй, видали, бровью не повёл, потому как сам мухлевал. Заметили, небось: картишки сдаёт не хуже профессионального крупье. Со мной все чисто. Никто, даже вы не видели, когда Дурында передёргивал.

— И все же я напоминаю, мы не на увеселительной прогулке. А ставки в этом деле куда выше, чем за карточным столом. Мне бы очень хотелось, чтобы наши проблемы начались как можно позже.

— Ага.

Со стороны матросов донеслось очередное сногсшибательное предположение о физиологии русалок, и фавн аж подался в их сторону, навострив уши.

— И ещё: будь внимателен, следи, что говоришь о себе и о нас. А лучше всего помалкивай. Не нравится мне что-то этот коннозаводчик. Кучу денег отвалил за место в каюте.

— Подумаешь! — Торки выплюнул целую очередь скорлупок, — можно деньгами швыряться, когда они у тебя есть. Осокорь — мужик состоятельный, не скряга, к тому ж торопится. Он своим лошадиным аукционом все уши прожужжал. Про гонки на лёгких колесницах рассказывал, про тотализатор и все такое. Это, знаете, когда деньги ставят на того, кто быстрее всех к финишу придёт.

— Знаю, и все же он мне не нравится. Чересчур открытый, что ли. Когда смеётся, глаза серьёзные. Будь с ним поосторожнее.

Матросы отозвались дружным смехом на чью-то очередную плоскую шутку.

— Вот где они уединились! — раздался совсем рядом голос Осокоря, который в тёмном плаще был почти неразличим в двух шагах. — А я что-то заскучал. Сижу, думаю, куда это все подевались?

— Я сегодня слегка перебрал, — вялым голосом отозвался Брэк, — решил проветриться.

— С чего бы это, сударь, вас так развезло? Вы ведь и кружки не выпили.

— Здоровье не позволяет.

— Ай, ай, ай, — сочувственно поцокал языком попутчик, подсаживаясь рядом, — не повезло. Такой молодой, а вот на тебе! Никак хворь какая? Жалко, поди, лишаться такой радости, как добрая выпивка. Нам, мужикам, в жизни всего-то удовольствия и отпущено: попойка в хорошей компании да койка под боком у красотки. С этим, надеюсь у вас проблем нет?

— Нет, — отрезал Брэк.

— И то ладно.

Казалось, Осокоря невозможно сбить с оптимистического настроя.

— Ночь-то какая! Чудо, — продолжил он, — но вижу, к беседе вы не расположены. Что ж, не стану навязывать своё общество. Когда от похмелья муторно, дружеская беседа не поможет. Я вот знаю одно замечательное средство. Надо у кока морковкой разжиться, мы вам такой салат соорудим, что всю вашу хворь как рукой снимет. Хотите, я прямо сейчас подсуечусь?

— Не стоит беспокоиться, — слабым голосом отозвался эльф, выдерживая образ больного, перепившего человека, — я уже принял порошок. К утру буду, как новенький.

Но отделаться от услужливого попутчика было не просто.

— Вы уверены, что ваш порошок подействует? — спросил он.