Корона клинков (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 57

— Я тоже, — улыбнулся принц, — спасибо и пока.

— Пока!

Первое, что увидел Аэций, когда вошёл во двор почтенного заведения вдовы лысого ветерана, были купленный им лошади. Они стояли возле коновязи, и кто-то их постояльцев их восхищённо рассматривал. И только потом он обратил внимание на вдову, она стояла в дверях кухни и усиленно подавала Аэцию какие-то знаки.

— Скорее, молодой господин, — проговорила она весьма озабоченным тоном, — поторопитесь. Батюшка твой сильно сердиться изволит. Я уж сказывала ему, мол, это я — старая дура, тебе присоветовала на ярмарку податься, что скоро ты появишься, и беспокоиться не о чем.

— А он? — сглотнул Аэций. Нехорошее предчувствие начисто стёрло удовольствие от удачной покупки.

— Он даже бровью не повёл, — сокрушённо ответила женщина, — и так на меня посмотрел, что я сразу поняла, не моего ума это дело, советовать такому благородному господину. Сам после того вышел на террасу и стоял там, будто изваяние какое. Только перед самым твоим приходом в комнату пошёл. Ну а я тут дежурить осталась, чтобы тебя упредить.

Аэций кивнул и удручённо поплёлся к себе в номер.

— Вы-то хоть на меня не обижайтесь, — вслед ему крикнула вдова, — я и не предполагала, что всё так обернётся.

— Я и не обижаюсь, не берите в голову. — Откликнулся принц.

Хоть он и бодрился перед вдовой ветерана, ноги его сами замедлили ход, когда мальчик завернул в коридор второго этажа.

— Ну, ведь я всё-таки будущий император, — сам себе сказал принц, — почему я должен держать отчёт о своих поступках, будто школяр перед учителем? Просто зайду и скажу: так, мол, и так, задержался слегка с покупкой лошадей. Да мало ли какие дела могут быть в городе у взрослого ответственного человека! Пора привыкать, я уже не ребёнок, внук простого травника, я наследник Хелвуда Барса. Не зря дядя твердил об этом всю дорогу до Пригориц.

Перед дверью он сделал глубокий вдох и вошёл.

Ясень сидел и смотрел в окно, на вошедшего мальчика он не обратил никакого внимания. Аэций прикрыл за собой дверь.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Извини, я немного задержался, лошадей нам покупал.

— И как, — поинтересовался старший из эльфов.

— Что, как? — не понял Аэций.

— Я спрашиваю, преуспел ли ты?

— Ещё как преуспел. Посмотри в окно: вон какие красавцы стоят. Хозяин конюшни мне так прямо и сказал: «У вас отличный вкус, молодой человек!», — не удержался от похвальбы принц.

— А вот теперь выскажусь я, — Ясень встал, и весь его вид не предвещал ничего хорошего. — Такое поведение непростительно даже для деревенского парня с ограниченными умственными способностями и пробелами в воспитании. Для тебя же, молодой человек с отличным вкусом, оно могло иметь просто фатальные последствия.

Аэций, обиженный тем, что дядя не оценил его предусмотрительности, выпалил:

— Я, как будущий император, вполне могу предвидеть последствия своих поступков.

— Да? — Ясень сверху вниз посмотрел на племянника, словно увидел нечто страшно интересное, — почему ты тогда скрываешь эту свою замечательную способность?

— Я не скрываю, я подумал, что в случае чего лучше уехать из города на лошадях, чем опять топать на своих двоих.

— Это ты правильно подумал, — похвалил принца дядя, — жаль только ты не подумал о палачах, которые с отменным профессионализмом и без спешки уже успели бы превратить тебя в аккуратную кучку костей и мяса.

Аэций сдержал приступ тошноты и сказал:

— Никто ведь не знает, что мы здесь. Ты сам говорил, наша сила в скрытности.

— Именно поэтому тебе и не следует болтаться по городу, мы не можем быть уверенными, что наш старый добрый знакомец Осокорь не имеет сикофантов в славном городе Пригорицы — столице Серакского виноделия.

Эльф не успел как следует развить свою мысль, как его прервал требовательный стук в дверь. Ясень взял посох и подал племяннику знак отойти. В открытую дверь ввалился Кемар. С момента их с Аэцием встречи он явно прибавил в красноте лица и наглости. И первое, и второе было следствием принятого по дороге спиртного.

Злобные поросячьи глазки Кемара пробежали по скромной обстановке гостиничного номера, задержались на потёртых кожаных штанах Ясеня, а уж мнимую хромоту эльфа (он тяжело опирался на свой посох) взглянули с почти не скрываемым презрением.

— Чем обязан? — холодно осведомился Ясень.

— Обязан, ещё как обязан, — забухтел пришелец, — сопливец ваш меня нынче в немалые убытки ввёл.

Кемар извлёк из кармана мятый носовой платок и принялся утирать потное лицо.

— Не думаю, что вы пришли по адресу, — простонародный говор сделал речь эльфа типичной для жителя серединных провинций. — Полагаю, вам указали не тот номер, сейчас я вас провожу.

— Ничего-то я не ошибся! — заорал Кемар, для которого скорость перехода в злобное состояние стремительно возрастала от принятого на грудь, — не позволю всякому грязному эльфийскому отродью из себя посмешище делать!

Появление шумного крикливого незнакомца могло привлечь нежелательное внимание, поэтому Ясень посмотрел на виновато потупившегося Аэция и сказал примирительным тоном:

— Не изложит ли господин суть своих претензий?

— Изложу, ещё как изложу! Я в своём праве! Терпеть, когда меня на моём же пазьме дураком выставляют не стану. Оскорбили, ввели в расходы да ещё посредством противного всем богам колдовства. Это вам не пустячки какие-нибудь, навроде кражи груш. Тут убыток посерьёзнее получается.

— Ты стащил груши из сада этого господина? — строго спросил Ясень племянника.

— Честное слово, нет! Я их даже не видел.

— До фруктов моих он добраться не успел, — Кемар посмотрел на принца так, словно собирался прикончить на месте.

— Тогда от чего убытки? — Ясеня развязный пьяный толстяк раздражал с самого начала, и в другое время он, не мудрствуя лукаво, просто спустил бы его с лестницы. Но сейчас шумные драки, и, тем более, трупы были Брэку совершенно ни к чему. И ему ничего не оставалось, как уладить дело миром. Поэтому он стоял и слушал излияния пришельца.

— А каким замечательным охранником был мой Дракон! Половина из тех, кто к нам приходил, от испуга штаны пачкала, а другая половина вообще без сознания валялась. — С горечью вспоминал Кемар, — и что вышло? Занесла нелёгкая в наш двор вашего…, — он с трудом удержался от непристойного ругательства, — пацана, так он моего Дракона попортил, как есть попортил. А за него, небось, денежки немалые плачены.

— Постойте, постойте, — прервал собеседника Ясень, — вы утверждаете, что ваш приусадебный участок охранялся драконом?

— Какой там дракон! — воскликнул Аэций, в котором булькал смех при одном упоминании о недавнем своём подвиге, — Жулик он. Жуликом родился, Жуликом и помрёт. Зато сестра вашей жены рада будет.

— Стоп! — поднял руку старший из эльфов, — я совсем ничего не понимаю. Кто такой дракон и почему судьба его умереть жуликом?

— Его судьба была моё пазьмо охранять! — буквально взревел Кемар, и его физиономия побагровела ещё больше, — какая собака была! А ваш… заколдовал её.

— Ничего я не колдовал, — встрял Аэций, — ваш свирепый пёс с самого начала был шавкой, только зачарованной. Просто вы купили обманку.

— Так речь идет о собаке! — воскликнул Ясень, до которого дошла, наконец, суть конфликта.

— Конечно, — скривился незваный гость, — а вы что подумали? Был пёс — всем псам пёс. Жена миску с едой ему мотыгой пододвигала, подойти страшилась. И тут появляется ваш недомерок и превращает своей поганой магией Дракона в Жулика — дворняжку моей свояченицы. На что это похоже! За пса большие деньги плачены, не говоря уж о моей репутации. Никому не позволено Кемара на посмешище выставлять!

Ясень сделал несколько шагов в его сторону, тяжело опираясь на посох и отчётливо прихрамывая.

— Уважаемый господин Кемар, я — человек торговый, и мне отлично известно, как болезненно бывает терпеть убытки.

— Убытки, как есть убытки, — снова возвысил голос Кемар. Он явно считал, что громкость добавляет его словам значительности, — у нас в Сераке, знаете ли, чужаков не особенно жалуют, особливо, если они ветеранов задевают. Я на северных фронтах не зря свою кровь пинтами проливал!