Корона клинков (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 46

— Нет, только не он, — фавн тряхнул кудрявой головой, — мой хозяин так никогда не поступает. Когда он говорит тебе о смертельной угрозе, можешь быть уверен, так оно и есть.

— Но кому я нужен?

— Очень многим и почти никому живым. Твой старший сводный брат Аурон — сейчас регент, но это не значит, что он не мечтает о короне. Ты — непреодолимое препятствие на его пути. Вот тебе первая кандидатура из тех, кто непротив отправить тебя в Страну вечной тени.

— Думаете, есть и другие?

— А как же. Оба консула, которые являются фактически правителями, пока на троне сидит слабый и ничтожный регент. Уверен, родной дядя Аурона по матери Флорестан управляет им, как лошадью. Первый консул человек скрытный и хитрый. После убийства твоей матери он сам возглавил следствие и осудил собственную родную сестру. Это позволило сохранить ему своё положение при дворе, а впоследствии занять пост второго человека в государстве. Что касается Второго консула, то Марк Луций Бестия произвёл на меня впечатление человека амбициозного, скрытного и властного. А его беспринципность и злобность давно стали притчей во языцех. По-моему оба они способны отдать тайный приказ, чтобы претендент на Корону клинков не доехал до столицы.

— Бестия сам нанял вас, — Торки сосредоточенно обкусывал ногти, — я бы его исключил.

— Второй консул выполнял поручение императора, более того — его последнюю волю. Его собственные интересы в этом деле могут оказаться совершенно иными.

— Полагаете, что он послал тех двоих в хлебной лавке? — спросил Аэций.

— Не знаю. Но легионеры отказались от хорошей взятки и упоминали про голубые глаза. Они искали тебя.

— Неужели нет никакой возможности спрятаться, исчезнуть, поселиться где-нибудь в провинции, послав к воронам всех регентов, консулов со всеми их интригами в придачу? Жили же мы с дедом в Камышовом плёсе…

— Жили, — согласился старший эльф, — жили спокойно только потому, что вас никто не искал. Вскоре после твоего отъезда Барс пустил слух будто, наследник престола умер, не выдержав тягот военной жизни. Так было безопаснее. Когда претендент на трон мёртв, нет никакого смысла в покушениях. Тайна оставалась тайной до самого нашего выезда в Осэну, а когда нас опередили в Камышовом плёсе, мне стало ясно, что затевается серьёзная заварушка.

Ясень смолк, Аэций сидел, сгорбившись, словно на его плечи легла ощутимая тяжесть.

— Лирийская империя — централизованное государство, — продолжил эльф, — очень скоро наши описания будут разосланы по всем, даже небольшим, городам. Возможно, их даже сопроводят портретами, которые специальный художник нарисует со слов очевидцев. Выйти на наш след — всего лишь вопрос времени. Уверен, у меня на вилле в Рие уже устроена засада. Появиться там — всё равно, что просто сдаться в руки милейшему парню Осокорю.

— Но ведь можно официально отречься, — подумав, предложил мальчик, — монарх имеет такое законное право. Я просто подпишу все необходимые бумаги и превращусь в частное лицо. Аурон мечтает о Короне клинков, так пусть забирает её на здоровье. Консулам по душе марионетка на троне, они тоже окажутся не в обиде. По-моему, такой расклад устроит всех, и меня не в последнюю очередь. Вот тогда мы и поселимся в Рие. Вы ведь не выгоните за дверь единственного родного племянника, экс-принца?

— Конечно, не выгоню, — пообещал Ясень, подбрасывая в костёр хворост, — но с отречением тоже возникает немало проблем. И первая — твой возраст. Самостоятельно принимать решения ты сможешь только, когда тебе исполнится двадцать один год, то есть через шесть лет. Отречение сейчас просто не будет иметь законной силы. Теперь второе, отрекшийся монарх столь же нежелателен, как и претендент на престол. Сам факт его существования создает политическую нестабильность. Вокруг него начнут собираться недовольные, оппозиция, и рано или поздно он станет их знаменем. А тут уж и до гражданской войны рукой подать. Вот и подумай, допустят ли такое те, кто у власти.

— Убьют, — уныло согласился Аэций.

— И нас с хозяином тоже, это, как пить дать, — поддакнул Торки.

— Мы все приговорены, — спокойно объяснил Ясень, — ты, Аэций, — по положению, а мы с Торки, так как увязли в этой истории слишком глубоко.

— Но ведь вам тогда, после окончания Северной войны удалось отвертеться от Морозного трона. — Сказал Аэций с надеждой. — Давайте повторим это со мной.

— Можно подумать, тебе предстоит не императорство, а рабство, — фыркнул Торки, — прямо руками и ногами отпихиваешься.

— Власть — своего рода рабство, — парировал принц.

— И ещё какое, — согласился его дядя. — Но у меня была иная ситуация. Как бастард, я не имел никаких прав на Морозный престол. Да, наёмники, которыми я командовал, были на моей стороне, равно как и некоторая часть знати. Твоя мама не могла наследовать корону, а наш младший брат Эверетт целиком и полностью находился под влиянием тех, кто ставил чистоту крови и остроту ушей превыше всего. Я мог бы стать королём, пожертвовав жизнью хоть и недостойного, но брата. Временами мне казалось, что именно так и надлежит поступить, сдвинуть мой народ с многовековых заблуждений, заставить (если потребуется силой и кровью) идти правильным путём.

Эльф замолчал.

— У вас могло получиться, — заметил Торки, — северным эльфам явно не хватало твёрдой руки Ясеня.

— Для этого пришлось бы суровой рукой уничтожить недовольных. Слишком многие эльфы видели своё будущее иначе. Одним словом, назревала гражданская война. Я отказался от возможной власти, а вскоре и вовсе покинул Морозные земли. Мои бывшие сторонники не приняли Северного мира, который я подписал с Барсом, что тут уж говорить об Эверетте с его клевретами. До меня доходили слухи, что мой венценосный братец до сих пор опасается моего возвращения и претензий на Морозный трон. Так что мне будет лучше пока не появляться на севере.

— Как жаль, что ты такого невысокого мнения о короле эльфов, — воскликнул Аэций, — я-то думал, что в случае чего мы сможем укрыться в Эльферерри.

— Уж кому Эверетт обрадуется от всей своей не очень широкой души, так это тебе. И на твою защиту он сил не пожалеет. — Ясень снял с огня котелок со вскипевшим чаем. — Он спит и видит, чтобы ввязаться в новую войну за былое величие. Но твой отец был не тем человеком, против кого твой дядя осмелился бы тявкнуть, вот он сидел и не высовывал носа из Морозных земель. Твоё появление для него — козырная карта, неожиданно розданная судьбой. Во-первых, наследник Лирийского престола — наполовину эльф. Это в корне меняет, вернее, может изменить при соответствующих советах старших, положение эльфов в империи. Во-вторых, возглавлять этих самых «старших», кои будут руководить всеми действиями и помыслами будущего императора, собирается, естественно, сам Эверетт. Да ради осуществления такой цели он ни перед чем не остановится.

Чай разлили в кружки, а Торки жестом фокусника извлёк откуда-то здоровый лист лопуха, на котором истекали мёдом соты диких пчёл.

— Как-никак лес — мой дом родной, — пояснил он удивлённому принцу, — а в дома всегда знаешь, что где лежит. Ешь до отвала, кстати, спать потом будешь, как убитый.

Аэций с удовольствием положил в рот маленький кусочек, мёд оказался пряным на вкус, хотя и горчил.

— Не думаю, чтобы у Эверетта получилась задуманная авантюра, — сказал он, — невозможно присоединить к Морозным землям целую империю даже при наличии законного наследника. Сенат заявит, что меня эльфы запугали до полусмерти, а то и вовсе объявят меня сумасшедшим.

— Самозванство тоже не стоит сбрасывать со счетов, — встрял Торки, — мало ли какого мальчишку в Эльферерри считают сыном Барса! Тут и сходство, что с Меллорнами, что с варварами не поможет.

— Ну вот, а теперь подумайте сами, во что всё это выльется? — Ясень допил свой чай и отставил кружку.

— Война! — Торки выразительно взметнул над головой несуществующий меч.

— Война, — со вздохом согласился принц, — Северный мир перестанет действовать, а я — причина этой войны и знамя, как говорит дядя Этан.