Разбор полетов - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/72
• Следующая

— Как здоровье?

— Ничего, — сказал директор.

— Такой вопрос маленький, — промолвил Сазан, — почему ремонтникам зарплату не платят?

— Как не платят? Платят.

— Не валяй дурака, Виталий! У меня что, глаз нет? Второй месяц зарплату не платят, по всему аэродрому уже параша ходит: мол, Ивкин решил слинять и на прощанье карман потуже набивает.

— Не правда!

— А что не правда? Я как последний лох навернулся, получается! Я пришел его защищать, а он уже чемоданы упаковал!

— Я? — Ивкин чуть побледнел и схватился за сердце. — Я собрание отменил…

— Ага! Чтоб цену себе набить! Мол, без Ивкина у вас ничего не получится, платите Ивкину отступное. У тебя что, совсем крыша поехала? Если ты собираешься бороться, так плати зарплату! А то люди тебя допрежь СТК сожрут.

— Денег нет на зарплату, — сообщил Ивкин, — банк не дает.

— Какой банк?

— Наш. Авиационный. Мы всегда в нем ссуды на зарплату брали, а теперь на них СТК нажало, и они нам отказали. Валерий заложил руки за голову и начал раскачиваться на стуле. Рукава сероватого пиджака вздернулись кверху, полы распахнулись, и вот теперь Ивкин действительно заметил кобуру с небольшим, словно игрушечным пистолетом.

— Я что-то не въезжаю, — сказал бандит, — у вас самолеты летают?

— Да.

— Билеты на них продаются?

— Ну.

— Пассажиры за билеты деньгами платят или там векселями «Нижновэнерго»?

— Деньгами.

— И куда же делись эти деньги? — поинтересовался Сазан.

— Они идут на погашение банковской ссуды, объяснил директор.

— Которой ссуды?

— Которая на зарплату.

Сазан даже перестал качаться, так его поразила процедура выплаты зарплаты на одном отдельно взятом авиапредприятии.

— А что, — изумленно сказал бандит, — выплатить зарплату сразу нельзя? Только левой ногой через правое ухо?

— Если деньги за билеты придут на наш банковский счет, — пояснил директор, — они будут списаны в бюджет. Поэтому они приходят на счет фирмы, которая продает билеты, а фирма погашает нашу задолженность перед банком.

— А кто хозяин фирмы?

— Глуза. Мой зам. И немножко я.

— И какого хрена Глуза не может дать тебе денег?

— Поймите, Валерий Игоревич! Я не могу давить на Глузу! Он и так не знает, с какой стороны масло масляней! Если я на него надавлю, он перейдет к СТК!

— А у других банков просили?

— Да кто ж мне даст?

Валерий, не возражая более ни слова, вынул из кармашка сотовый телефон и набрал номер председателя правления Межинвестбанка.

— Александр?

— Да.

— Тут у меня директор «Рыково-АВИА», им их банк отказал в ссуде. Ты им ссуду на зарплату дашь?

— Я бомжей не кредитую, — отозвался Шакуров.

— У меня что-то плохо со связью, — вкрадчиво сказал Сазан. — Я тебя не расслышал. Ты ссуду им дашь или нет?

В трубке наступило молчание, такое продолжительное, что Сазан решил было, что связь и в самом деле приказала долго жить, благо в районе Рыкова она была ужасной — небо то и дело обшаривали военные радары с соседнего аэродрома.

— Сколько? — наконец прошелестел в эфире не то вздох, не то стон.

Сазан передал трубку директору и сказал:

— Договорись с банком.

В продолжение всего разговора бандит стоял, оборотившись лицом к окну и обозревая листву в больничном саду. Ивкин закончил разговор и протянул Нестеренко мобильник, и, протягивая, он вдруг осознал одну простую вещь: он уже не может сказать человеку по кличке Сазан, что не нуждается в его услугах и не верит ему. Только что Сазан дал для аэропорта деньги, вернее, не дал, а добыл за чужой счет. Если говорить честно, Сазан только что по телефону ограбил банк, заставив кого-то из своей паствы дать кредит скандальному директору загибающегося авиапредприятия, то есть человеку, которого в противном случае в банке не пустили бы дальше будки с охраной.

И получалось, что деньги — банка, а обязан Ивкин — Сазану, и у директора было нехорошее ощущение, что с такой же легкостью, с которой Сазан только что наказал подопечный банк на несколько миллионов. Сазан может наказать и аэропорт.

— Что говорят врачи? — спросил Сазан, не слушая благодарностей Ивкина, которые тот почел своим долгом выразить.

— Что через три дня я буду на работе.

— Ни в коем случае. Останешься дома

— Но я…

— Останешься дома. Будешь всем рассказывать, как ты ужасно болен и как доктора качают головами при виде твоей кардиограммы.

— Но зачем?

— Никто не будет затевать разборок в компании, пока ты лежишь бревно-бревном. Во-первых, это будет дурно выглядеть, во-вторых, зачем, если ты не сегодня-завтра помрешь?

Способ, избранный Сазаном для дальнейшего выяснения проблем аэропорта, был несколько прямолинеен и характерен скорее для кроманьонцев, нежели для человека, именовавшегося высоким титулом заместителя генерального директора. Хотя бы и по безопасности. Спустя пятнадцать минут после разговора с Ивкиным Сазан подъехал в аэропорт, где поднялся в директорский кабинет в сопровождении нескольких быков.

Алексей Юрьевич Глуза восседал в кабинете на правах и.о., и Сазан с изумлением заметил, что тот даже успел привинтить на двери табличку с причитающейся фамилией. При виде Нестеренко Глуза заискивающе улыбнулся и продолжал говорить по телефону. Нестеренко подошел к и.о, гендиректора, взял телефонную трубку из внезапно омертвевшей руки и хлопнул ею о рычаг.

— Почему зарплату людям не платят? — спросил Нестеренко.

— У аэропорта временные финансовые трудности…

— Но у «Авиетты» этих трудностей нет?

— А?

— У «Авиетты», у шарашки твоей, которая билеты продает?

— Видите ли, счета «Авиетты» находятся в Авиапромбанке, и в настоящее время, в связи с уменьшением пассажиропотока…

Алексей Юрьевич Глуза хорошо знал, как реагируют люди на слова «денег нет». Они начинают просить, плакать, скандалить и иным образом унижать свое человеческое достоинство. И он никак не ожидал того, что произойдет дальше. Нестеренко не стал ни скандалить, ни угрожать. Он несильно размахнулся и ударил и.о, гендиректора прямо в солнечное сплетение.

• Предыдущая
• 22/72
• Следующая