Промзона - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/100
• Следующая

Денис отметил про себя секундное колебание Царандоя. Авторитет прищурился: он явно не желал садиться за стол у окна, но, учитывая, что собственно напротив стекла находился Черяга, а стул, оставленный Царандою, стоял при стене из толстых просмоленных бревен… Царандой сел. Он явно недоумевал насчет присутствия Дениса в Черловске. По его расчетам, Денис должен давно быть в Швейцарии, и прятаться не только от черловской ментовки, но и от Интерпола. Если Денис приехал в Черловск, да еще и с такими понтами, значит, Царандой что-то не понимал в раскладе. А когда что-то не понимаешь, легко на что-то нарваться.

Фаттах с улыбкой взял третий стул и сел рядом.

– Ты мне поясни ситуацию с казино, – сказал Денис Царандою.

– У меня была шахта, – сказал Царандой, – бабки с нее снимал Гриша. Теперь шахты у меня нет, а у Гриши есть казино.

Улыбнулся и развел руками.

– Гриша проворонил шахту. Пусть и отвечает. Все ясно?

Денису было ясно все. После скандала с Самариным Царандой решил мириться с группой «Сибирь», а за счет кого? Разумеется, за счет слабого партнера. Царандой отдавал Фаттаху казино, которое ему не принадлежало, а взамен получал прощение долгов. Это была классическая манера мелкого российского бандита: придраться к чему-либо, хоть к цвету носок, и отобрать бизнес.

В обычной ситуации Денису бы даже в голову не пришло ввязывать в разборку между бандитом и блатным коммерсантом, замазанным дерьмом по самые ушки. Тем более, когда у него самого дымился зад. Но у этого коммерсанта была сестра Настя.

– А ты здесь при чем? – спросил Денис.

– А я у Гриши казино покупаю, – сказал Фаттах.

– Задорого?

– Не обидим, – сказал Фаттах, – уголовное дело прекратим. Ну, и тысяч сто заплатим.

Денис помолчал. Ремонт казино обошелся минимум в полтора миллиона. Долгов на Грише висело тысяч пятьсот: Гриша, широкая душа, бесплатно угощал в ресторане половину города и вообще был едва ли не единственным в России хозяином казино, который работал мало что не в убыток. Если Гриша отдаст казино даром, его просто убьют, – те самые кредиторы, которые на халяву напивались в «Версале». Царандоя это наверняка устраивало: чем мертвей Гриша будет, тем меньше вероятность, что он сможет как-нибудь сровнять счет.

Денис помолчал.

– Ты понимаешь, в чем дело, – сказал Денис, – ты не у Гриши казино отнимаешь. Ты его у меня отнимаешь. Потому что моя доля в нем – половина.

Маленькие колючие глазки Царандоя вонзились в сидевшего напротив Черягу. Это было плохо. Совсем плохо. Царандой полагал, что красный примчался сюда, потому что положил глаз на Настю. Фиг ли! Оказывается, у него с Гришкой деловые завязки! Интересно, откуда этот парень взял личных семьсот штук?

– Тебя что ж, вместе с Гришей посадить? – усмехнулся Фаттах. – Это нетрудно. Мансур, когда выйдет из комы, много чего наговорит.

Денис повернул голову:

– Фаттах, можно тебя на два слова?

– Куда?

Денис безразлично ткнул пальцем куда-то на лестницу.

Фаттах пожал плечами и вышел вслед за ним.

Фаттах оперся о лестницу и заулыбался. У него всегда была обаятельная улыбка проказливого школьника, и круглое, как луна, белоснежное лицо, сводившее с ума женщин.

– Ты пойми меня, Денис. Если б ты убил Мансура, ситуация у вас в области была б одна. А сейчас, когда Самарин в бегах, она совсем другая. Мне это казино очень нужно, а денег нет. Ты мне объясни, как мне выйти из этой ситуации, не сажая тебя в тюрьму, и как ты скажешь, так я и сделаю.

– Нет проблем. Заплати полтора миллиона и забирай казино.

– Я же тебе сказал: у меня столько нет.

– Укради у Альбиноса.

Олжымбаев оскорбительно засмеялся.

– Я не сумасшедший. Тот, кто обманывает Костю, долго не живет.

– В таком случае у тебя печальные перспективы, – сказал Денис.

Медленным, почти ласкающим движением он достал из внутреннего кармана сюртука небольшую фотографию и показал ее Фаттаху. Тот недоуменно посмотрел на нее. Фаттаху потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что на снимке запечатлен он сам – в постели с Ниной.

– Ты все-таки заплатишь полтора миллиона, – сказал Денис.

– Я не смогу вынуть такие деньги.

– Ну хорошо, я согласен на миллион. А на оставшиеся деньги объясни Анастасу, что санкцию на мой арест придется порвать. В противном случае я казино не продам.

Денис поднялся и исчез за занавеской.

Через пять минут в кабинет заглянул Царандой.

– Ну что, договорились? – сказал Царандой.

– Да, – ответил Фаттах, – договорились. Тысяч триста я Денису плачу.

Шестисотый «Мерс» Фаттаха покинул площадку у ресторана в полседьмого вечера. Царандой, вышедший провожать нового партнера, задумчиво смотрел, как схлопываются ворота за уехавшими машинами.

– Красиво всех мусор развел, – сказал Царандой своему заместителю. – Ты заметил, что он все бабки себе потребовал? Мамой клянусь, он из этого дела ни копейки Гришке не отвалит.

– А Гриша?

– А что Гриша? Из тюрьмы вышел, шкуру спас – оно и так ему хорошо, и так хорошо. Ты думаешь, у этого мента и правда доля в казино?

– А что, нет?

– Мозги у него варят, вот что! Учись, как разводить надо! Триста штук ни за что себе в карман стряс, и еще будет везде говорить, что доброе дело сделал!

Гришу Епишкина освободили на следующий день. Никто ничего ему не говорил – просто подписали бумаги, сняли наручники и вытолкали вон из ворот следственного изолятора.

Гриша в некотором обалдении щурился на августовское солнце и на дожидавшийся его шестисотый «Мерс» с ахтарскими номерами. За «Мерсом» черным гробом высилась машина сопровождения. Стекло «Мерса» опустилось, и из машины высунулся Черяга:

– Ну что ждешь? Давай быстро садись! Настя уже твой любимый салат устроила!

С собой Настю Денис не взял, мало ли какие у СИЗО его ждали неожиданности.

Гриша съел любимый салат и пирог с грибами. Он съел заливное из осетрины, два помидора, печеную свиную ножку и куропатку в кляре. Гриша явно поставил себе целью отъесться за три дня в СИЗО. Вероятно, он также не прочь был бы и напиться, но Денис предусмотрительно отнял у него спиртное. Гриша был ему нужен трезвым и серьезным.

Когда Гриша покончил с печеной ножкой и все присутствующие перешли в гостиную, к телевизору и чаю, Денис вкратце рассказал о своих переговорах с Фаттахом.

– Казино я продал, – сказал Денис, – за лимон. Сколько ты кредиторам должен?

– Штук семьсот, – хмуро сказал Гриша.

– На хлеб хватит, на икру хватит, на «Мерседес» не останется, – констатировал Денис. – Ты понимаешь, что тебе в Черловске больше жить нельзя? И Насте тоже нельзя?

– Ну?

– У меня есть место. На Павлогорском ГОКе. Зам директора по безопасности. Раньше нас там прикрывал Самарин, а теперь Самарин далеко.

Помолчал и добавил:

– Ты уж извини, Гриша, мест на заднем сиденье «шестисотого» мерина у меня для тебя нет. Сумеешь развести ситуацию в Павлогорске – можешь просить у Славы что угодно, хоть замок в Калифорнии. Не сумеешь – влетишь круче, чем здесь.

Григорий Александрович Епишкин, тридцати девяти лет от роду, врач-оталоринголог по первой профессии, полученной им в медицинском институте, и кандидат на роль главы службы безопасности Павлогорского ГОКа, был представлен стальному магнату Вячеславу Извольскому на следующий день: дело было в Ахтарске.

На собеседование ушло около пятнадцати минут; Гриша пытался было шутить, был встречен ледяной внимательностью собеседника, однако не стушевался, отпустил пару удачных шуток и в конце концов все-таки заставил Извольского улыбнуться.

По окончании встречи Гришу отправили ждать в приемную, а Денис со Слябом остались одни. Извольский сидел в кресле, рассеянно обмахиваясь бумажкой из папки, которую притащил ему Денис. В бумажке Черяга узнал справку о прекращении уголовного дела.

– Почему не мент? – спросил Извольский, – почему блатной?

• Предыдущая
• 42/100
• Следующая