Урожденный дворянин - Корнилов Антон - Страница 15

• Предыдущая
• 15/78
• Следующая

Спустя пару минут из полумрака выплыла невообразимых размеров бабища, завязывая на ходу поясок халата.

– Все гуляем, Зина? – осведомился санитар.

Буркнув что-то невразумительное, исполинская Зина просунула пухлые руки между прутьями и отперла замок.

– В какую? – спросила она, когда Олега ввели в отделение.

– В седьмую, – ответила медсестра, кладя на стол бумажный листок.

Зина протянула санитару ключ с привязанным к ушку грязным обрывком бинта резиновым номерком. В отличие от всей прочей больницы, палаты отделения усиленного надзора были снабжены дверями.

Седьмая палата оказалась последней перед поворотом, через несколько шагов за которым коридор заканчивался тупиком.

Отперев металлическую, снабженную глазком дверь, отличавшуюся от двери КПЗ только тем, что она была покрашена не зеленой, а белой краской, санитар втолкнул Олега в палату.

Парень по обыкновению коротко поклонился, но никто – ни находящиеся в палате, ни санитар – на его поклон никак не отреагировали.

Палата была небольшой, в одно окно (конечно, зарешеченное), на четыре койки. Две койки у окна оказались заняты. На одной лежал похожий на труп иссохший старик с восковым лицом, на другой сидел, несуразно поджав под себя ноги, мужик средних лет, обрюзгло толстый, в грязной и рваной пижаме. Толстяк этот мелко тряс косматой головой и тупо, явно ничего не видя, смотрел прямо перед собой.

Санитар подвел Олега к одной из свободных коек. На крайних продольных скобах этой койки (как и на других койках, впрочем) были закреплены широкие кожаные ремни, по два с каждой стороны – для рук и для ног.

– Ложись, – проговорил санитар и зевнул. – Щас я тебя… зафиксирую…

– Это столь необходимо? – спросил Олег.

– В сопроводилке написано – буйный, – пояснил санитар. – А кто проверять будет, я, что ли? Врачи только в понедельник появятся. А сейчас у нас что? Правильно, суббота. Полежишь немного, отдохнешь… Укольчик тебе сделаем. А к обеду отвяжем. Правила такие в надзорке. Ложись, говорю. Или помочь?

– Не стоит, – сказал Олег и улегся.

Верзила-санитар прикрутил руки и ноги парня к койке. Отступил, вроде как полюбоваться своей работой. И, словно вспомнив о чем-то, цокнул языком:

– На толчок тебя сводить надо было… Прямо из головы вылетело. Ну ладно, потерпишь до обеда.

Отворив незапертую дверь, в палату вошла медсестра со шприцем.

– Мне угодно знать, что это за препарат, – приподнял голову Олег.

– Ишь ты… угодно ему… – безразлично усмехнулся санитар.

– Хлорпромазин, – сказала медсестра.

– Мне угодно знать фармакологические свойства этого препарата, – не отставал Олег.

Медсестра насмешливо посмотрела на привязанного к койке парня:

– Ну, послушай, если угодно. Хлорпромазин блокирует рецепторы допамина в гипотоламусе и ретикулярной формации, контролирует чрезмерную моторную и психическую активность, контролирует мышечный спазм, потенцирует действие анальгетиков, снотворных, алкоголя… Что еще? Обладает также слабым атропиноподобным, антигистаминным, ганглиоблокирующим и хининоподобным действием. Достаточно, сударь?

Санитар хихикнул.

– Я вообще только два или три слова понял! – сообщил он.

А Олег, выслушавший медсестру внимательно, проговорил:

– Вполне достаточно. Но этот препарат мне не надобен.

– Какие пациенты умные пошли! – изрекла медсестра. – Скоро они нас лечить начнут, а не мы их… – и наклонилась, чтобы сделать укол.

Резким рывком Олег поднял правую руку. С хлестким щелчком лопнул в месте прострочки прочный кожаный ремень на скобе. Санитар, вскрикнув, отшатнулся. Медсестра в изумлении уставилась на свою пустую ладонь, в которой только что был шприц. А потом, разинув рот, посмотрела на парня, держащего в кулаке этот шприц. Олег ловко перебрал пальцами, надавил на поршень, выпустив тонкой струйкой из иглы весь препарат без остатка, и протянул шприц обратно медсестре.

– Я ведь говорил – мне не надобен этот препарат, – веско произнес он. – Я совершенно здоров.

– Ты офонарел, козел?! – кинулся было к Олегу санитар, но… остановился на полпути. Видно, сообразил, что человек, с легкостью порвавший такой ремень, способен оказать очень даже не слабое сопротивление.

Впрочем, Олег не выказывал никакого намерения подраться. Он спокойно улегся, удобно положив освобожденную руку под голову. Медсестра, ни слова больше не говоря, выскользнула за дверь. А санитар отошел на несколько шагов, поскреб пятерней бритую макушку и снова вернулся к койке.

– Ты это… братан… – неуверенно начал он. – Ты это… косишь, что ли?

Олег повернулся к нему, непонимающе сощурился.

– Ну, в смысле – не в натуре псих, а просто косишь под психа? – уточнил санитар. Выдержал паузу, на протяжении которой всматривался в лицо парня. – Не переживай, братан! – заговорил он быстрее и четче, вероятно, утвердившись в своем прозрении. – Я тут давно работаю, а ты не первый такой пациент. Недели две назад одного парнягу выписали. Ну, как водится, ментам на лапу сунул, и сюда отдыхать приехал. Главврач тоже от него свое получил. Сто одиннадцатая – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью – парняге маячила. Веселый пацан был. Мы тут с ним сла-авно зажигали…

Он коротко оглянулся на больных и махнул рукой:

– При этих придурках можешь свободно говорить. Все равно ничего не соображают. Как тебя, ты говорил, зовут? Меня – Егор.

– Олег Гай Трегрей, – представился Олег, пожимая протянутую руку.

Санитар Егор, хмыкнув, игранул бровями, показывая, что прекрасно понимает: имя парень назвал явно вымышленное.

– Повезло тебе, Олежа, – ласково проговорил Егор, – что я тут работаю. Если чего понадобится – что угодно – курево, пиво, водка… ну или… посерьезней чего, сразу ко мне. Я все достану. Ну, сам понимаешь, не за просто так… А кормят тут нормально. И хавчик человечий, и порции большие. Я уж на что – вон какой – мне двух порций за глаза хватает… Так, значит, по рукам, Олежа?

Олег внимательно смотрел на него.

– Вы напрасно полагаете меня скрывающимся от правосудия преступником, – сказал он.

Санитар подмигнул ему и усмехнулся – уже несколько укоризненно. Мол, чего там осторожничать, я же все-таки свой человек. Со всей душой к тебе, а ты не веришь…

– Но если вам угодно услужить, примите, пожалуйста, просьбу…

– Ага! – навострился Егор. – Валяй. Какую?

– Мне надобны газеты и книги. Какие угодно и как можно больше.

Егор захлопал глазами:

– И только-то?.. Ладно, посмотрю сейчас. В комнате отдыха чего-то такое валялось. Или в магазин смотаюсь, на крайняк. А ты, братан, отдыхай. Насчет препаратов не беспокойся. Витаминчики будешь принимать, я подшустрю. Пока Адольф Маркович не вышел, главврач наш. Он уже в курсе насчет тебя или пока нет?

– Этого я не могу знать наверное, – ответил Олег. Взгляд санитара отвердел настороженностью. Но – только на мгновение. Потом, вероятно, Егор вспомнил о том, какое преимущество дарит прислуживание состоятельным пациентам-псевдобольным, и эти сладкие воспоминания затмили возникшее было подозрение. Он снова улыбнулся Олегу:

– Ну, если еще не знает, так узнает скоро. Пойду я, Олежа…

У самой двери он душераздирающе зевнул и сказал, обернувшись:

– Спать охота – сил нет. Прямо с ног ведет. Больным же нейролептики колят, испарения потом по всей больничке… За то и надбавка за вредность нам, персоналу, полагается. Отдыхай, братан, я скоро…

Вернулся санитар через час. Он приволок с собой целую кипу газет – и старых, и относительно свежих, несколько сильно потрепанных журналов «Советская психиатрия», пару детективов в ярких обложках, с которых целились из пистолетов в читателя железноскулые хмурые парни, и толстенный том без обложки.

– Вместо ножки у шкафа был, – пояснил Егор происхождение тома, усаживаясь на край кровати с явным намерением поговорить.

Олег (к этому времени он освободился от ремней, удерживающих его ноги и левую руку) сел на кровати. Первым делом он взялся за газеты. Принялся ловко тасовать их, рассортировывая заново.

• Предыдущая
• 15/78
• Следующая