Ловец тумана - Игнатьев Сергей - Страница 7

Мурин говорил хорошо поставленным, актерским голосом, артикулируя на последних слогах, на манер западных СМИ.

Его монолог успокаивал Севу, обволакивал – как ватное одеяло. Он давал ответы на вопросы. Он разъяснял.

«Со мной все в порядке, – думал Сева, – так и должно быть. Это не психоз, не следствие депрессии или личной неустроенности. Это истинное, настоящее. Всегда пребывало во мне и всегда будет. Неужели я нашел, наконец, собственное предназначение?»

Будто прочитав его мысли, Мурин кивнул:

– Я хочу помочь тебе, Сева. Я хочу, чтобы ты пробудился. Раскрыл глаза. Это очень просто.

Дальше он повел речь о фокус-группе, которую собирает под эгидой своей организации, и о неких работах по изучению скрытых потенциалов человеческого разума. Среди прочего, озвучена была сумма, единовременно выплачиваемая всем участникам проекта.

В первый момент Севе показалось, что он ослышался. Но выражение лица Мурина было предельно серьезным.

– Собственно, ты можешь посмотреть на все сам. Если не прочь прокатиться на машине до моего офиса. И, конечно, если у тебя на сегодня не запланировано что-нибудь другое.

Министерство Внутренней Цензуры, что между левым и правым ухом, отчаянно семафорило в том смысле, что шальные деньги – это, конечно, хорошо, и Мурин-Альбинский – личность не сказать, чтоб смутная и совсем уж незнакомая – вон у замдиректора Шалевич на каком счету, а уж она небось из придирчивых! Но все же… Но все же… Не лучше ли отказаться, сославшись на крайнюю занятость? И убраться отсюда подобру-поздорову – «рубилово-точка-ру» ждет не дождется своего героя, да и чем там закончилось с зомби-колдырями у героя культовой франшизы «Агрономикон» – совершенно необходимо узнать поскорее!

– Я не прочь прокатиться, – сказал Сева неожиданно для самого себя. – Никаких особых планов нет.

Мурин щелкнул пальцами, подзывая официантку.

– Тут и ехать совсем недалеко, – добавил он, подхватывая с диванчика свое пижонское пальто. – Водила ждет в переулке. Давай, Сев, допивай, и погнали!

Молчаливый водитель, комплекцией немного схожий с платяным шкафом, распахнул перед Севой дверь представительского «Бентли».

Затем обошел машину и проделал то же самое для собаки Мурина-Альбинского. Та, вильнув черным хвостом, устроилась по соседству с Севой.

Они ехали минут пятнадцать, светофоры, улицы и переулки сменялись за окном с такой частотой, что Сева оставил попытки хотя бы примерно представить, в какой район Москвы его везут.

Спрашивать у Мурина, благоухающего «Эгоистом» по соседству, как-то не хотелось.

«Еще решит, что у меня приступ паранойи. Хотя… так оно и есть!»

Наконец, «Бентли» притормозил перед шлагбаумом, за которым обнаружилось массивное здание, ярко блистающее стеклами широких панорамных окон, водруженное на длинный ряд титанических бетонных опор, по виду – один из многочисленных НИИ советской поры, какой-нибудь безымянный «почтовый ящик».

Сопровождаемый Муриным и его собакой, Сева миновал прозрачные двери. Кивнув скучающим на ресепшене охранникам, Мурин приложил к панели магнитный пропуск, отвел турникет и широким хозяйским жестом предложил следовать за ним.

Они миновали длинный коридор, вошли в лифт весьма футуристического вида. Лифт поднимался долго и величественно. На электронном табло, венчавшем панель с кнопками, неспешно сменялись цифры. На «шестерке» раздался мелодичный звон, и двери плавно разъехались в стороны.

Перед Севой открылся широкий холл подковой, покрытый мягким ковролином, с полудесятком дверей красного дерева – совершенно гладких, без ручек, но зато с магнитными панелями для пропусков. Двери чередовались с низкими диванами, с развешанными по стенам гравюрами на черных паспарту и стальными пепельницами, которые выглядели так, что казались побочными детьми космической гонки. На гравюрах изображалось что-то средневеково-рыцарское.

В самом названии организации «Стражи Поднебесья», несмотря на восторженные придыхания замдиректора Шалевич и представительность муринского транспорта, Севе померещилось сначала нечто эзотерически-любительское, прекраснодушное подвижничество с легкой ноткой фанатизма. В глубине души, он скорее ожидал увидеть захламленный полуподвал, эдакий филиал магазина «Путь к себе», пропахший ароматическими палочками, мебель в котором заменяют стопки пестрых брошюр с каким-нибудь Ганешей на обложке, где портрет Кастанеды соседствует с основательно прокопченным бонгом.

Но муринский офис начисто опровергал эту первую ассоциацию, красноречиво говоря о том, что владелец его занимается вовсе не глупостями, а делом серьезным, основательным и, судя по всему, очень доходным.

Из полумрака выплыла стройная девушка, чья азиатская внешность подчеркивалась заколками-спицами и офисным вариантом платья-ципао. Препоручив Севу заботам секретарши, Мурин сообщил, что должен сделать пару безотлагательных звонков и покормить Зидду (кивок в сторону смирно усевшейся на ковролине возле лифта черной зверюги), попросил чувствовать себя как дома и не скучать.

Сева не скучал. Расположившись на мягком диванчике, наслаждался острым несоответствием своего внешнего вида (мятый свитер и линялые джинсы) и окружающего интерьера. Когда секретарша принесла сигары и виски со льдом, несоответствие, достигнув критической отметки, перешло в стадию своеобразного психоделического опыта, вернее даже сказать, трипа.

Прихлебнув из стакана и пустив струю дыма в подсветку потолка в стиле «звездное небо», Сева окончательно расслабился и действительно почувствовал себя, как дома.

Но насладиться этим новым чувством Сева не успел.

Раздался мелодичный звон. Двери лифта плавно разъехались, и в холле появился человек, которого Сева меньше всего ожидал здесь увидеть.

Красно-черно-рыжие «перья» Жанны пребывали все в том же тщательно устроенном беспорядке, на щеках легкий, с мороза, румянец. Выглядела отлично.

Секретарша, соткавшись из полумрака, деликатно заступила девушке дорогу.

– Я на собеседование, – пояснила ей Жанна. – Мне на полтретьего назначено. Решила пораньше подъехать, ничего?

Секретарша успокоила ее в том смысле, что ничего страшного, и предложила занять любой диванчик из представленного широкого ассортимента. Шеф вот-вот подойдет, может быть, чаю или кофе?

Жанна отказалась и от чая, и от кофе и тут заметила Севу.

Вопросительно приподняв тонкую бровь, подошла:

– Вот так встреча! А ты тут какими судьбами?

– Привет, – Сева только теперь осознал всю нелепость своего образа, принялся тушить сигару, отодвинул стакан с выпивкой и как-то вдруг разволновался. – Да вот тоже… Вроде как на собеседование, или типа того.

– Тоже с Муриным вчера пообщался, значит?

Сева ответил неопределенным междометием в том смысле, что практически так все оно и было.

– Нас Артем познакомил, – сообщила Жанна, приземляясь на диванчик рядом с Севой. – Он вроде ничего такой дядька, увлеченный. А я как раз работу ищу. Думаю, ну прямо знак, надо сходить, глянуть.

– Тоже скрытыми ресурсами организма интересуешься?

Жанна, занятая содержимым своей обшитой длинной бахромой сумки, посмотрела на Севу, как на сумасшедшего:

– Ты о чем?

– Ну, я по поводу этого проекта, всякие там сноходческие дела, Кастанеда… да?

– Х-ммм, – Жанна вытащила из сумочки зеркальце, погляделась, поворачивая голову так и эдак. – Уж не знаю, чего тебе Мурин посулил, но я тут вроде как по своей специальности. Я, если ты помнишь, закончила полиграфический.

– Круто. Я вот тоже дизайнер. Рисую прикольные открытки.

– Я помню, ты мне вчера рассказывал.

– Да-а-а?

– Не отложилось в памяти? Это меня, в общем, не удивляет, учитывая твое тогдашнее состояние.

– Да какое состояние, – обиделся Сева. – Так, выпили слегка. Все я помню прекрасно.

– И как замуж меня звал?!

– А такое было?!

– Ну да, ты как на крыше появился, с бутылкой наперевес, в шапке этой дурацкой, сперва пялился на меня с минуту, так что я уже волноваться начала. Потом сигарету попросил. А потом и предложение сделал. В весьма, надо отдать тебе должное, поэтических выражениях.