На краю архипелага - Каменистый Артем - Страница 45

• Предыдущая
• 45/80
• Следующая

Поведение Кирпича было непонятным и необычным. Тот догадывался, что думают на его счет, и наконец сжалился, выдав сокровенное:

– Рядом с островом на ровном дне лежит, по сути, легкий танк. Роман говорил, что топлива завались, движок после капиталки, проходимость такая, что хоть по болоту, хоть по горам. Макс, если готы придут сюда устраивать разборки, то при виде такого дела обхезаются не по одному разу, потом слиняют за горизонт – и больше шагу не сделают в нашу сторону.

Макс, все осознав, вздохнул:

– «Челленджер» не поднимет такой тяжести. Максимум, на что он способен, – микроавтобус. А если бы и поднял, то что толку? Где патроны достать к пулемету? Какой прок от танка без оружия!

– Да ты поставь себя на место черных. Подходят к берегу – а тут выкатывается такое чудо и начинает на них башню наводить. Зачем вообще стрелять при таком раскладе? Там все путем будет. Я эту шваль знаю – бой вряд ли получится. Пугнуть хорошенько, чтобы знали, у кого здесь самая длинная палка, – и убегут, поскуливая громко. Я вообще проблем не вижу, кроме одной: как достать со дна морского это чудо. Но это Пикара напрячь надо. А потом Рома подшаманит технику, если надо будет, – он в этом деле сечет хорошо. В помощь ему ребят, что хоть что-то в железках волокут, выделить обязательно. Сделают – советская техника чугунная, ее фиг убьешь.

Макс покачал головой. Не так уж далеко от них расположился немалый отряд готов, с нетерпением дожидающихся возвращения товарищей, а здесь такие прожекты…

– Слушай, Кирпич. Может, у тебя и хорошая идея, но давай в другой раз ее обсудим. Мне кажется, сейчас не время фантастикой заниматься.

– А ведь это не фантастика, – вдруг произнес странно задумавшийся Роман.

– И ты туда же?

– Да, Максим. Я ведь машину знаю, и на что она способна, тоже знаю. По берегу пройдет везде. Расставить дозоры с рациями – и по тревоге она уже через пять минут помчится. Не думаю, что готы решатся на высадку, увидев на пляже такую технику.

– Я о том же! – обрадовался неожиданной поддержке Кирпич. – Но надо что-то решать с оставшимися. Если они завтра сорвутся с места и уйдут, то очень скоро вернутся с подкреплением. И тогда начнется неслабая заварушка. А если не вернутся, то черные будут долго ждать, и, не дождавшись, неспешно соберут новую экспедицию, уже очень серьезную. Мы время выиграем и успеем поднять Ромину «мамалыгу». Еще бы патронов надыбать где-нибудь – и у нас Аларих ноги будет целовать, не забывая при этом благодарить. Ведь этот танк еще и плавать может. А ну как в гости приплывем? Что они нам сделают, если его автомат не пробивает!

– Плавает мотолыга медленно очень, – встрял Роман.

– Ну и фиг с ней! Куда нам торопиться? Я тут, конечно, не бугор, но, будь на вашем месте, что-нибудь начал решать. Расклады таковы, что нельзя нам этих готов отпускать. Их ждут назад приблизительно через неделю. Пока призадумаются над причинами задержки, пока вышлют новый отряд, пройдет еще столько же. У нас такая орава, что к тому времени голыми руками машинку вытащим.

Макс устало улыбнулся:

– Вот почему все проекты спасения здесь всегда связаны с водолазными работами?

– …А с этими ивановскими у нас по жизни терки были – мы к ним особо не ходили, они к нам тоже. А кто заглянет – тот потом к стоматологу в очередь записывается с утра. И вот шагаю я, никого не трогаю, думаю, что уже все – проскочил и жить буду, не зная адреса аптеки, – и тут опаньки: «Приветствуем тебя, друг наш Кирпич. А не изволите ли объяснить уважаемой публике, что это вы на чужом районе делаете? А не попутали ли вы рамсы?» Ясное дело, я молчать не стал: «Ты там что-то провонял, шерсть паленая? Или проспал, не услышав будильник? Так тебя на зоне петухи разбудят, и попадешь ты туда за то, что тебя бомжи поимели». Короче, слово за слово – и пошел у нас конкретный махач. Я одному, другому, третьему. Ну и мне прилетает неслабо сразу со всех сторон. Замесили бы меня, ясное дело: против такого митинга в одно рыло не попрешь. Но мусора подкатили, и я первый раз в жизни рад этому был. Подняли меня с земли уже, спрашивают: «Молодой человек, есть ли у вас жалобы к этим юношам, которые только что ногами вашу тушку пинали?» Я же не козел по жизни и отвечаю правильно: «Да какие жалобы, начальник? Шел по улице, упал с бордюра. Никто меня не пинал – эти тимуровцы, наоборот, мне подняться помогали, но сами нечаянно оступились при этом. Уж очень у вас, товарищ командир, скользкие бордюры на районе». Ну, раз такое дело, желают мне приятного пути, и шагаю я дальше. Шагаю, надо сказать, без энтузиазма, потому как отбуцали меня не жалеючи. Я ведь человек, а не черепаха с панцирем, со мною бережно надо обращаться, а не как с мячом для футбола. Голова гудит, перед глазами плывет, из носа красная юшка не останавливается, и брюхо выворачивает. Добредаю до трамвайной остановки, падаю на скамейку, дух перевожу. Темно вокруг, хреново так, что вот-вот ласты склею. И тут из окружающей меня тьмы выползает конкретное чмо мужского пола и озвучивает предложение эротического характера. Я сижу, не знаю, сдохнуть или пойти кого-нибудь прибить. Аж кулаки сводит от желания такого, и тут держи, парень, – такая фортуна нарисовывается.

Вы прикидываете? Оно ведь во тьме кромешной не видит, что у меня мордень в хлам разбита, – за красивого мальчика принял. Ну, я упускать такого случая не стал. Дай, думаю, вломлю ему за все, что сегодня было. Даром, что ли, кулаки свербят? Ивановские ведь мне, ясное дело, побольше наваляли, чем я им: у меня ведь не двенадцать рук. Говорю ему радостно: «Согласен-согласен! Давай. Подходи. Ближе». А он мнется, забоялся чего-то. Почуял задницей угрозу ущерба для морды. Я кулаки сжимаю – и подстрекаю дальше: «Ну давай же! Подходи. Начинай». И тут происходит облом – из-за угла выруливает лоховоз и всеми своими фарами прямо по мне. Я сразу четкий стал, хоть фотографируй для паспорта. Шмот грязный, рваный, ряха избитая, везде кровища, кулаки на изготовку. Этот гной как разглядел меня во всей красе – рванул оленем в ближайший огород. Одним прыжком через забор двухметровый сиганул и скрылся в кукурузе. Вот сижу я здесь сейчас, и кулаки почему-то так же свербят. Дыня не сказать чтобы друг мне был, но очень хочется кого-нибудь порвать за него. Не смотрите, что балагурю и веду себя весело, – у кулаков другое настроение. Вроде эти, что здесь сидят, пальцем его не трогали, но вломить хочется почему-то именно им. Такие вот странные дела в голове происходят.

Слушая очередную историю из бурной жизни Кирпича, Макс через бинокль, временно реквизированный у Пикара, наблюдал за лагерем готов. Никто не опасался, что разговор услышат враги. Берег острова, обычно ровный, в этой части изобиловал заливами и мысами. На одном длинном выступе, заросшем кустарником и кокосовыми пальмами, расположился отряд островитян. Враги находились на другой стороне бухты, метрах в двухстах. Даже в полной тишине на такой дистанции тихий голос трудно различить, а под плеск волн даже покрикивать можно, если негромко.

Помимо Макса и Кирпича в зарослях скрывались Дина, Бродяга, Роман, Маса и оба водолаза Пикара – Хорек и Гиря. А еще здесь был Олег – без него никак не смогли обойтись. Точнее, он сам затеял бучу, уверяя, что лишь один способен поражать цели издали, потому что уже понял, куда и как косит винтовка, а стрелять из положения лежа можно даже без обеих ног. Скрепя сердце Макс согласился. А куда деваться, если положение безвыходное? Боеспособных ребят нет – пришлось даже остатки команды корабля привлечь. На «Челленджере» сегодня ночевало все население поселка, потому как оружие там осталось только холодное, а тех, кто может с ним обращаться, и вовсе по пальцам одной руки можно сосчитать. Если что-то пойдет не так, неизвестно, смогут ли вывести судно на большую воду. Уж больно мало там народа серьезного.

Никто не спал. Прижавшись друг к дружке, грелись – несмотря на тропический климат, ночью здесь нежарко. Кирпич, нервничая не меньше других, хорохорился, скрашивая ночевку комическими монологами, остальные подремывали, слушая одним ухом. У Олега ныла рана, и он, чтобы отвлечься, наблюдал за лагерем врага через оптический прицел. Иногда Макс брался за бинокль и занимался тем же.

• Предыдущая
• 45/80
• Следующая