На краю архипелага - Каменистый Артем - Страница 26

• Предыдущая
• 26/80
• Следующая

Готов здесь, мягко говоря, ненавидели абсолютно все.

– Может, хоть водички подгоните? Слышал я, что у вас она холодненькая.

Олег, держа Кирпича под прицелом карабина, сплюнул сочно и метко – под ноги – и ответил грубовато:

– Только теплая есть – из моего краника.

– Такой мужа своего угощай, того, который серой масти. Кто у вас здесь за бугра? Бизон?

Вопрос был сложный – вождя у островитян больше не было, хотя разговоры о том, что надо бы его выбрать или как-нибудь назначить, велись постоянно. Пока что эту роль в какой-то степени играл Эн, но назвать его полноценным руководителем нельзя – в некоторые стороны жизни поселка он вообще не вникал или делал это лишь в самых критических ситуациях, когда без централизованного командования никак не обойтись.

Из присутствующих на берегу трое состояли в совете, играя там важные роли: Пикар, Олег и Макс. Первого интересовало лишь то, что касалось его корабля. Второй не любил брать на себя ответственности, к тому же был сейчас главной боевой единицей благодаря карабину в руках – лучше его не отвлекать.

Пришлось отвечать Максу:

– Можешь считать, что главный здесь я.

– Хрен с коня? Братишка, да ты не похож на Бизона.

– А я и не он.

– Опа! Так Бизона тоже слили?!

– А тебе какое дело? – Раскрывать готу всю подноготную поселковой жизни в планы Макса не входило.

– Я не наезжаю и за черных не предъявляю, вот и ты не гони волну. Короче, у нас с черными постоянно терки были. При последнем задвинули нас за шкаф, грев порезали, и вообще пацаны гнилые базары вели, что глушить нас собираются. А когда от Люца первые терпилы прискакали и Аларих узнал, что Тигров, по ходу, на цифру «ноль» помножили и водолазов ему больше не видать, тут до меня и дошло, что самое время валить – теперь гнилыми базарами не отделаться. Пока Тигры были при Аларихе пригреты, нас из одной задницы в другую кидали, куда им западло было соваться. Мы хоть масть и держали, но против катка не попрешь – ясное дело, что задавят теми же Тиграми. Времена, братишка, другие настали – не так все раньше было. Короче, срываться я решил. Срочно. Да только Аларих тоже просек, что, пока он новых Тигров не организует, мы у него как кость в горле будем. Короче, ушли мы, но с кровью. Братишек потеряли, сами еле вырвались. Потом прикинули хрен к носу – и пошли к поселку Люца, искать подмогу. У вас терки с черными, у нас тоже терки. Сам должен понимать – вместе и папу бить легче.

Дедал не обманул – разговаривал Кирпич на уровне тринадцатилетнего дегенерата, получившего в подарок широкие спортивные штаны, выучившего от алкоголика-соседа четыре блатных слова, после чего на радостях поспешившего за ближайшие гаражи с целью отобрать у кого-нибудь мобильный телефон. Но высший организм всегда поймет речь одноклеточного – Макс тоже понял.

– Значит, Аларих решил вас поубивать, так как испугался, что без Тигров вы станете опасными для него?

– Ты все вкурил правильно.

– И как же он тогда вообще с вами справился?

– Да гвардия у него – не войско, а стадо петушиное, но много их, и прикинуты получше. Все стволы и маслята им в первую очередь, а нам хлам и ржавчину. Дай время, мы бы, может, и порешали че, да только не дали. Ну так че? Братишка! Как решать будем? У меня там пара пацанов в лодке совсем плохие – им бы доктора хоть какого-нибудь.

Макс переглянулся с Олегом – в глазах друг друга товарищи прочитали аналогичные мысли. С этими остатками от Пантер проблемы, скорее всего, неизбежны. Тем более не вовремя прибыло это «подкрепление» – в поселке эпоха частично управляемой анархии на фоне намечающегося грандиозного переезда. Отказать? Тоже не вариант. Некуда им деваться – по Кирпичу, как бы он ни пытался это скрыть, было видно, что он с ума сходит от жажды. Взгляды, которые тот бросал на сетку с кокосами, были весьма красноречивы.

Дать воды и еды? И что дальше? Получим отряд, который шатается где-то неподалеку и не питает великой любви ни к готам, ни к белым. Никому этого не надо.

Ну почему здесь нет Эна или хотя бы Старосты? Не приходит Максу в голову решения, которое устроило бы всех.

Эх…

– Ладно. Мы вам сейчас поможем, а потом решим, что дальше делать будем. Но вы отдадите все оружие: стволы, копья, ножи, луки – абсолютно все. Если узнаем, что отдали не все, – пожалеете.

– Э! Да ты че? Мы не беспределить пришли!

– Или отдаете все, или плывите дальше – мы мешать не будем. Решай сейчас.

– Круто загибаешь. За нами, чтобы ты знал, черные идут. Звери, а не люди: народ базарил, что это ваще сомалийцы. Им там, дома, в Африкании, даже пиндосы башляют, чтобы кораблей на гоп-стоп не брали. У них на воде чуйка что у собаки – рыбу по запаху находят. Вот если налетят, а мы пустые?

– Если найдут, мы вас защитим.

– Ну-ну…

То, с какой легкостью бывшие готы сдали свое оружие, доказало первоначальные выводы Макса. А когда он увидел, как жадно они лакают воду и кокосовое молоко и в каком состоянии их раненые, то последние сомнения отпали. Это не хитрость вроде троянского коня – так играть невозможно. Хотя Люц в свое время это проворачивал не один раз, но он был гением в деле обмана, а эти жалкие дилетанты – достаточно пятнадцать секунд пообщаться с их лидером, чтобы убедиться.

Из огнестрельного оружия у Пантер остались лишь старый автомат Калашникова и курьезного вида самопал. Олег, жадно вцепившийся в шедевр российских оружейников, уже через три секунды разочарованно выдал:

– А патроны где?

– Братишка, да будь они у нас, разве бы мы скинули такой хабар? – почти добродушно ответил Кирпич, на миг оторвавшись от кокоса.

Кирпич вел себя почти прилично – временами даже отвечал на языке, близком к человеческому. Неудивительно – в этот момент решалась его судьба. Причем он мог наблюдать за каждым шагом важного процесса: сидел в окружении членов совета и выслушивал все доводы «за» и «против» от каждого участника совещания.

Собственно, вариантов продолжения биографии у него было ровно два. В первом его банде дают воду, немного еды и пинок в область мягкого места с целью придать ускорение процессу их дальнейшего путешествия куда-нибудь подальше отсюда.

Второй вариант подразумевал, что Кирпич и его бойцы остаются в поселке. Точнее, вливаются в коллектив и участвуют в переселении и дальнейшей жизни на новых землях (хотя об исходе пока помалкивали).

На первом варианте настаивал Олег, причем настаивал с нездоровым энтузиазмом – никогда раньше на советах он не был столь разговорчивым и напористым. На Кирпича при этом поглядывал нехорошо, тот ему отвечал аналогично – в общем, дружбы у них, похоже, не получится.

Олега активно поддерживал Староста. Доводы что у одного, что у второго, были идентичны: готы бывшими не бывают, тем более отморозки из Белых Пантер – сегодня они поцапались с Аларихом, а завтра с ним помирятся или захотят и здесь навести такие же людоедские порядки. Кирпич вяло отбрехивался: дескать, он в готах совершенно случайно оказался, и вообще невероятно пушистый и добрый человек. А здесь его абсолютно все устраивает, и ничего менять не хочется, тем более что человек он простой и на сложные интриги не рассчитан. Хороший парень – крепкий и надежный, сообщники его такие же. Если понадобится, то будут пахать как проклятые; а если что нехорошее – помогут отбиться от тех же негров, которые, ясное дело, в покое поселок ни за что не оставят. «Как? Вы мне не верите? Да я ведь даже оружие сдал, причем совершенно добровольно. Братишки, да я свой в доску!»

А еще Кирпич вывалил целую гору новой информации касаемо готов, их соседей, географии дальних областей отмелей и прочего. О многом из этого островитяне знали на уровне перевранных слухов, а о некоторых вещах даже не подозревали.

Если верить Кирпичу, власть Алариха не сказать чтобы очень уж прочная, а неоднородность общества готов вынуждала его лавировать, учитывая интересы различных группировок, гасить в зародыше конфликты между ними, предотвращая угрозу раскола. Периодически приходилось устраивать «ночи длинных ножей», вырезая своих же – жертвуя малым ради сохранения большого. По тем же причинам радикально настроенные общины соседей иногда не уничтожали, позволяя влиться в «империю» на равных, хоть это бесило многих. Ну и чудесно – будут противовесом и мишенью для внутренней агрессии. Пусть злятся друг на дружку, а не косятся нехорошо в сторону бамбукового трона.

• Предыдущая
• 26/80
• Следующая