Призрак и другие соучастники - Романова Любовь Валерьевна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/51
• Следующая

— Черт! Они нас сейчас прижмут! — запаниковала Саша, — Здесь дорога расширяется! Нам не уйти!

— Давай, дави! Трассу уже видно! — заорал оператор.

Но всем, даже, наверное, дочке Пегасова, стало ясно, что деваться им некуда. Впереди виднелась большая прогалина — метров двести дороги с широкими, накатанными грузовиками обочинами. Сейчас машина преследователей их обгонит и перекроет путь к шоссе.

Оператор продолжал лихорадочно набирать подряд все известные его телефону номера, но сигнала не было. Саша тихо ругалась, такими словами, которых Гарик даже никогда не слышал, а Горчаков что-то нашептывал девочке, пытаясь отвлечь от вида черной машины, следовавшей попятам.

Гарик посмотрел вперед. Их автомобиль, отчаянно рыча, вылетел на открытое пространство. Преследователи начали уходить в сторону, готовясь к обгону. Все. Мэментум морэ…

И вдруг произошло то, чего беглецы ждали меньше всего. Откуда-то справа показалось огромное темное пятно. Оно выплыло из-за веток деревьев и обрело форму еще одного, черного, как ньюфаундленд, внедорожника. Неизвестный автомобиль уверенно двинулся наперерез погоне. Пропустил перед собой «Ниву» и рванул вперед, перекрывая дорогу преследователям. Гарик резко оглянулся, но успел только заметить, как «Ниссан» вылетел на обочину. Что было дальше, он не видел. «Нива» уже неслась по шоссе к ближайшему отделению милиции.

— Ну, что, друзья, я вас поздравляю! Вы действительно спасли дочь Пегасова! — сообщил Стас, сидевшим в коридорчике милицейского участка журналистам, учителю рисования и близнецам. Стасю уже минут сорок где-то носило. Сказала, что ей «нужно уточнить пару деталей», и пропала.

— Как Дина? — заволновался Горчаков, — Отцу звонили?

— Звонили, — Стас присел рядом, — Только он две недели как за границей. Послезавтра должен вернуться. О пропаже девочки никто не заявлял. Она оставалась в особняке с мачехой, Альбиной Пегасовой, двоюродной сестрой вашей директрисы, кстати. Пытаемся ее сейчас найти, но пока — увы. Дома нет. Сотовый не отвечает. Прислугу она отпустила на несколько дней. В общем, темная история.

— А где ребенок сейчас?

— В больнице. Я звонил — все нормально. Истощение, стресс, а так ничего. Скоро поправится. Бандитов мы, к сожалению, пока не нашли. Воспитательницы этой вашей тоже след простыл.

— А Талдыко?

— Талдыко дома. Леонов ее сейчас допрашивает.

Гарик заметил, что Горчаков смотрит на Стаса с сомнением. Мол, стоит ли этим остолопкам из милиции доверять судьбу ребенка? Особенно, после истории с Алисой. А ведь ее так и не выпустили из тюрьмы. Адвокат не смог убедить судью отпустить учительницу под подписку о невыезде. Бедный Константин Васильевич.

— Стас, ты нам синхронничик дашь? — Журналистка решила ковать железо, не отходя от кассы, — Ну, пожалуйста! Будь человеком! Может, по центральному каналу покажут!

Перепелкин сначала отнекивался, но в упрямстве с Александрой Кандалинцевой оперативнику было не тягаться. Гарик даже подумал, глядя на нее, не поступить ли ему после школы на журфак. Все-таки это очень прикольно быть журналистом, но потом решил, что сыщиком быть еще прикольнее и отошел в сторону. Стас кому-то звонил, что-то согласовывал, а затем долго говорил на камеру. Сначала немного смущаясь, но позже разошелся и начал очень уверенно шпарить о блестяще проведенной операции, о грамотной работе с агентурными источниками и незаменимой помощи тихореченских журналистов. Про Стасю и близнецах не было сказано ни слово. Ну и леший с ним! Пусть радуются…

— Может, пойдем? — толкнул Гарика брат, — Они тут и без нас разберутся.

— Ага. Пойдем. Дедушка ждет, — ответила за близнеца неизвестно откуда появившаяся Стася.

Ребята неторопливо побрели к автобусной остановке. Снег совсем перестал. На улице потеплело, и он таял, сползая с домов и тротуара, словно остатки грима. Как-то незаметно подкрались сумерки. Город начал погружаться в темноту, украшая себя, точно стареющая кокетка, ожерельями огней.

— Да ладно, ребята! Хватит грустить! — весело сказала Стася, — Ну не похвалят нас по телевизору, так и что с того! Главное, девочку мы спасли!

Гарик тяжело вздохнул. Да уж, герои, блин…

— Мне другое интересно, — Продолжала подруга, — Кто это нам помог? Ну, на той, черной машине? Вы номера не заметили?

— Не-а. Она боком к нам ехала, — Вадик задумчиво пинал комки мокрого снега, — Странно, конечно. Будто нас там ждали.

— Точно. Будто ждали, — эхом откликнулась Стася.

— Так что же выходит, — встрял Гарик, — Это Стервелла что ли убила Забияко? Ну, чтобы скрыть свое преступление? Он узнал про дочку Пегасова и решил сообщить милиции…

— Нет. Она не убивала. Это сделал другой человек.

Близнецы в недоумении уставились на Стасю. Даже остановились.

— И ты знаешь, кто?

— Знаю. Но доказать пока не могу.

Это было сказано особым тоном. Гарику внезапно почудилось в Стасе что-то незнакомое. Чужое. В сгущающихся сумерках ее лицо напоминало белую маску, а глаза казались совсем черными. Словно две маленькие черные дыры, которые готовы втянуть в себя половину вселенной. Может, она и вправду прилетела с другой планеты? Гарик почувствовал как по спине и рукам побежали мурашки.

— Ты не шутишь?

— Нет, — Стася улыбнулась, шагнула под свет разгорающегося фонаря и снова стала самой обычной девочкой. Ну, разве только прическа немного старомодная. — Давайте заскочим на полчасика в интернат? Я кое-что уточню и сразу все вам расскажу. Идет?

Гарик было надулся, но любопытство взяло верх над обидой. Решили ехать в интернат. Оттуда позвонить дедушке, чтобы не волновался, и на ночь вернуться домой. Гарик попытался вытянуть из Стаси ее догадки, но она только улыбалась и молчала. Упрямая инопланетянка!

Через двадцать минут старенький автобус, кашляя и отплевываясь клубами подозрительно черного дыма, остановился у ворот интерната. И тут подруга близнецов подбросила им еще один повод для обиды.

— Подождите меня в Убежище! — настойчиво попросила она, — Мне с одним человеком нужно поговорить. Наедине.

Гарик, ничего не ответив ей, пошел к детской площадке, год назад поставленной спонсорами возле центрального входа. Сел на качели для малышей и начал остервенело раскачиваться. «Это настоящее свинство! — думал он, — Кого она из себя воображает? Шерлока Холмса? Эркюля Пуаро? Тоже мне, великая сыщица Стася!»

— Что, брат, обломала тебя девушка? — близнец и не заметил, как его брат подошел к качелям, — Вот такая она, непостоянная любовь…

— Отстань!

— Ничего, не расстраивайся. Это только начало. Дальше она из тебя веревки вить будет…

— Слушай, чего ты вообще на нее взъелся? Сам же защищал от Акуловой.

— Ага, защищал. Вот только домой на выходные не приглашал, и Убежище не показывал.

— Может, ты просто ревнуешь? А, скажи честно.

— Да пошел ты!

— Сам пошел!

— И пойду.

Вадик резко развернулся и побежал к воротам, ведущим с территории интерната. Гарик удивленно смотрел ему вслед. Чего это с ним?

— Вадь, стой! — заорал близнец, но силуэт брата уже пропал в осенних сумерках, — Псих! — Гарик обиженно сплюнул под ноги, — Ладно, сам прибежит.

Прошло минут десять. Совсем стемнело. В окнах интерната мелькали силуэты воспитанников. Качели тихо повизгивали. Этот визг напоминал Гарику крики толстых чаек, которые вперевалочку ходят по прибрежной гальке в поисках объедков. Курлык — курлык, курлык — курлык…

Ноги начали замерзать.

— Эй, Соболев! Ты чего тут делаешь? — От интерната к нему вперевалочку шла сердитая Такса, — Почему не на ужине? Ну-ка, марш в столовую!

Гарик попытался протестовать, но Такса была непреклонна. Она и слышать не хотела, что его отпустили на выходные. Раз находишься на территории интернате — будь добр, ешь вместе со всеми. И мальчишка поплелся на ужин, ненадолго отложив выяснение отношений.

Стася появилась только к концу ужина. Она выглядела очень довольной.

• Предыдущая
• 38/51
• Следующая