Журнал «Если», 1995 № 05 - Хигон Альбер - Страница 29

Я постарался отбросить мрачные мысли, но они вернулись в тот момент, когда я прикинул, что среди моих знакомых подобные «видения» являлись только Томми и Дине. Томми что-то наблюдал — однажды. Я кое-что заметил — дважды. И Дина что-то видела. «Феи», — сказала она. Или, точнее, «кольцо фей».

Замечательная компания, ничего не скажешь…

Я вернулся в свой кабинет и целый час напряженно работал.

Когда зазвонил телефон, я совершенно механически поднял трубку, продолжая размышлять над проблемами страхования.

— Вэл, — донесся голос Шейлы, — теперь электрику нужно в летний домик.

— Проклятие, — простонал я.

Я должен был это предвидеть. Вся электропроводка в доме не менялась, как я подозревал, со времен королевы Анны. Я бы, скорее всего, и теперь не стал ее трогать, но недавно к нам зашел представитель нашей компании из Лондона. Он заметил проводку и довольно ясно намекнул, что менеджеру столь крупного страхового общества не пристало жить в условиях такой высокой пожароопасности. Так в нашем доме появился мистер Джером.

Кабель, идущий в летний домик, был, наверное, самым древним.

Очевидно, Шейла уже пыталась просить Дину освободить летний домик. Дина могла отпраздновать свой детский триумф — она обещала, что будет сидеть в своем укрытии до моего возвращения. Теперь ничто не заставит ее нарушить данное мне слово.

— Я не могу сейчас вернуться домой, — твердо заявил я. — А он не зайдет завтра?

— Он говорит, что если не закончит сегодня, то сможет снова вернуться только через неделю.

— Ну так заставь ее выйти, — с неожиданным раздражением резко сказал я. Перестань без конца звонить мне.

— Она твоя сестра.

— Верно, но я здесь, а ты там. Неужели ты не можешь перехитрить Дину?

— Значит, заставить ее выйти, так ты сказал? — жестко повторила Шейла. Ладно. Я старше, чем она, крупнее и сильнее. Я заставлю ее выйти. Более того, я получу от этого настоящее удовольствие. У меня сегодня будет праздник души!

И она с громким стуком бросила трубку.

Мне было уже наплевать. Я был сыт по горло и Шейлой, и Диной. Почему ни одна из них не может хотя бы на время оставить меня в покое? И та, и другая постоянно преследовали меня. Но мог ли я сдать Дину в лечебницу? Нет. Помимо всего прочего, она даже не была слабоумной в полном смысле этого слова. Во многих случаях она соображала очень неплохо. И довольно быстро. Она была достаточно умной для восьмилетнего ребенка, только вот тело ее было на девять лет старше.

С тяжелым сердцем я снова принялся за работу.

Мне пришлось задержаться в конторе с одним из агентов почти до семи, а когда мы закончили дела, я пригласил его выпить. Так как ему не нравились современные шумные бары, мы отправились в «Коппер Бич».

Когда мы вошли в зал, там было пусто. Люди, которые после работы хотели выпить, обычно заходили в пивные. «Коппер Бич», в интерьере которого доминировали стекло, хром и пластик, удивлял посетителей высокими ценами сюда в основном заглядывали парочки, а начиная с восьми часов, здесь часто устраивались вечеринки.

Агент проглотил пиво и ушел, а я пил свою пинту горького не торопясь. Я уже делал последний глоток, когда в зал вошла большая компания молодежи. На вид им можно было дать от четырнадцати до девятнадцати лет. Вели они себя для ребят такого возраста довольно тихо и сразу направились в дальний угол.

Все были одеты в шорты и футболки, и сначала я подумал, что это выпускники нашей средней школы. Но потом я заметил, что им всем больше восемнадцати лет слишком взрослые и высокие. Юноши были под шесть футов ростом, а девушки немногим меньше. Бросив на них равнодушный взгляд, я поднялся. Летом через Шатли проезжают сотни всяких туристов, мотоциклистов и прочих путешественников.

И тут я заметил, что одна из девушек и есть та, которую я встретил, когда пешком шел в контору. А другую, с иссиня-черными волосами, я видел утром.

Я заказал еще пинту и вернулся к стойке.

Юношей было восемь и столько же девушек. Они совсем не шумели и явно собирались держаться своей компанией — сразу заняли угловой столик. Один из них сделал заказ на всех, остальные молчали, пока официантка не отошла. Да и потом разговаривали между собой сдержанно, словно боялись, что их кто-нибудь услышит.

Но это как раз и привлекло мое внимание. Определенно, они совсем не были похожи на обычных туристов.

«В чем же дело?» — задал я себе вопрос. И тут же ответил на него: безупречная чистота. Каждый из них был образцово чистым и аккуратным, словно сошел со страниц рекламного журнала.

Да, дело было именно в этом. У всех юношей прически — волосок к волоску, рубашки просто сияли чистотой, на туфлях — ни пылинки. А одежда девушек выглядела так, словно была скроена на каждую специально по ее мерке — нигде не было видно ни складочки, ни морщинки.

Мелочь? Конечно, но мелочь невозможная. Может быть, у этих ребят были раздевалки где-то у входа в «Коппер Бич»?

Девушки выглядели милашками, как и положено юным созданиям. Но вот лицо одной из них… Такое лицо невозможно забыть, увидев хотя бы один раз. У нее были иссиня-черные волосы, очень белая кожа… Да, это была та самая девушка, девушка в розовом костюме. Кроме удивительной красоты и белизны кожи, еще кое-что выделяло ее среди остальных. Она была самой хрупкой — ее рост не превышал пяти футов и четырех дюймов. И еще она показалась мне немного старше остальных. Да и обращались к ней иначе, чем к другим, с каким-то подчеркнутым уважением.

Я потягивал свое пиво, и исподволь наблюдал за необычной компанией. Мне даже удалось расслышать несколько слов. Разговор шел о дуэли. Дуэль, считали одни, дело стоящее. Другие возражали, утверждая, что это безумная затея.

Очевидно, они видели мемориальную доску на одном из старых домов, что стоял неподалеку. Здесь произошла одна из последних дуэлей в Англии: между местным землевладельцем и богатым путешественником, которые ухаживали за одной красоткой. В результате она не досталась ни тому, ни другому — оба оказались смертельно ранены. В течение тридцати лет о дуэли остерегались говорить вслух, пока она не стала фактом истории, которым теперь можно было даже гордиться.

Еще они упоминали о некоем Греге, которого с ними не оказалось. (Значит, были еще и другие.) Когда произносилось это имя, все бросали на мою Белоснежку странные взгляды, смысл которых был мне непонятен.

«Белоснежка и великаны, — подумал я, — Белоснежка — гном среди великанов».

Продолжая незаметно наблюдать за ними, я сумел заметить еще кое-что. Никто из них не курил. И не пил пива. Многие тянули через соломинку соки и лимонад. Другие предпочитали портвейн, шерри, виски или ром. Они явно не были трезвенниками.

Я прикончил вторую кружку. Наступил решающий момент. Теперь мне, наверное, следует смело подойти к Белоснежке и великанам и дерзко заявить: «Все кончено. Я понял, что вы не те, за кого себя выдаете». Или просто заказать еще пива и продолжать незаметно следить за ними?

Я не сделал ни того, ни другого, а встал и собрался уходить. И в тот самый момент, когда я поднялся, Белоснежка посмотрела в мою сторону и… узнала меня. Я отчетливо понял это по ее лицу, хотя она сразу отвела взгляд, как-будто ничего не произошло.

Узнала… Но я был абсолютно уверен, что она не видела меня тогда, в окне второго этажа «Красного Льва». Во-первых, я не помню, чтобы она поднимала взгляд, во-вторых, ее глаза говорили нечто большее, чем «я уже вас где-то раньше видела».

Белоснежка знала меня. Она не ожидала увидеть меня здесь, но в тот момент, когда это произошло, она сразу подумала: «Это Вэл Матерс…» — и еще много чего другого.

И мне ужасно захотелось узнать, в чем это другое заключается. Надо подойти к ней.

Вместо этого я отправился домой.

Когда я закрывал двери гаража, ко мне подбежала Дина. Она по-прежнему была в своем золушкином платье; теперь, вдобавок, ее руки и ноги оказались замотаны бинтами, которые она явно завязывала себе сама.