Возвращение в темноте - ван Ластбадер Эрик - Страница 73

• Предыдущая
• 73/102
• Следующая

Однако он не стал никуда звонить. Вместо этого он взял в руки план второго дома Барбасены, в Майами-Бич. Внимательно изучив его, он сказал:

– Приблизительно то же самое. Оба эти дома – смертельно опасные ловушки. Даже если тебе удастся проникнуть туда незамеченным и добраться до Барбасены, тебе все равно не удастся уйти оттуда живым.

Кроукер кивнул:

– Дело выглядит чистым самоубийством.

– Конечно, если ты станешь действовать именно так, – отозвался Рейф. – Может, именно этого и добивается Бенни?

– Я уже думал об этом, – медленно проговорил Кроукер.

Рейф снова уселся в свой шезлонг.

– Тогда мы должны найти альтернативный ход, – сказал он, теребя пальцем край листа. – Когда я был мэром, то мои телохранители просто сходили с ума. Почему? Потому что я слишком часто показывался на публике. Они не уставали твердить об опасности попасть под прицел снайпера. Именно так, говорили они, был убит Джон Кеннеди, а потом и Бобби Кеннеди. Для телохранителей каждый мой выезд превращался в кошмар. – Он многозначительно поглядел на Кроукера. – Эти парни хорошо знали свое дело и не зря опасались снайперов.

Наклонившись вперед, он многозначительно постучал пальцем по планам.

– Забудь про это. Тебе ни за что не удастся добраться до Барбасены таким образом, если ты, конечно, не один из братьев Марио. Ты сможешь ликвидировать его только за пределами дома, когда он отправится куда-нибудь поразвлечься или еще что-нибудь в том же духе.

– Великие умы мыслят одинаково, – усмехнулся Кроукер. – Кажется, Барбасена вегетарианец? За время путешествия он успеет проголодаться и первым делом устремится куда-нибудь подкрепиться.

– Хм-м-м... тут не так уж много вегетарианских ресторанов.

– И не все они работают по ночам, – добавил Кроукер, думая о том материале, который дал ему Майер.

Внезапно лицо Рейфа осветила широкая улыбка.

– Догадался! Если мы угадаем, куда Барбасена отправится поужинать после долгой дороги, он твой!

Приободрившись, Кроукер стал вспоминать, какие он знает вегетарианские рестораны.

– Только один работает после полуночи, – сказал Рейф с волчьей улыбкой на лице. – «Аншай», азиатская кухня в субтропических декорациях. Очень стильное заведение.

– Вот туда-то и отправится отужинать Барбасена, – сказал Кроукер.

Внезапно он резко отвернулся и отошел к поручням. Повернувшись спиной к Рейфу, он уставился на свой биомеханический протез. «Полночь все ближе, – думал он. – И у меня не осталось времени, чтобы найти выход из безвыходного положения».

Так он стоял, не двигаясь, обхватив живыми пальцами холодное металлическое запястье другой руки.

– Так бывает, дружище, – раздался за его спиной мягкий голос Рейфа. – В самый последний момент тебя начинают одолевать страхи и сомнения. Они искалечат твою душу, если ты им поддашься.

Рейф замолчал, глядя, как Кроукер медленно и осторожно нажимает на пять крохотных кнопок, расположенных на внутренней стороне запястья. Подождав три секунды, он снова нажал на них, но уже в другом порядке. Потом он резко повернул протез влево, и он легко отсоединился. Кроукер бережно и ласково взял его в правую руку.

– Знаешь, в Юго-Восточной Азии я знал одного старика, который вот так же держал в руке крайта, страшно ядовитую змею. – Кроукер взглянул на Рейфа. – Ты слышал что-нибудь об этих змеях, Рейф? Нет? Крайты – самые ядовитые змеи во всем мире. Старик имел с ними дело каждый день. Интересно, осознавал ли он, что достаточно одной ошибки – и он погибнет?

Кроукер повернул свой протез ладонью вверх. Абсолютно естественно согнутые пальцы, казалось, отдыхали.

– В руках старика крайты казались совершенно безобидными тварями. И очень красивыми. – Он повернул протез так, что металл засверкал на солнце синими искрами. – У этих змей фантастическая окраска. Однако огромной ошибкой было бы думать, что от этого они становились менее опасными.

На лице Рейфа появилось выражение боязливого восхищения.

– Да, дружище, эти японские технохирурги отлично знают свое ремесло. Вот это рука!

Ни один из них не смотрел на обрубок кисти, взятой в металлическую оправу, из которой торчали проводки, волокна, микродвигатели и прочая электронная начинка. Казалось, смотреть на это так же неприлично, как и на гениталии.

– Интересно, – сказал Рейф, – чувствуешь ли ты себя голым без этой штуки?

– Этот протез давно стал моей неотъемлемой частью, такой же, как и моя живая рука из плоти и крови. – Кроукер отвернулся. – С каждой секундой приближается неотвратимое... Я видел фотографию Барбасены, и теперь он для меня не просто имя, и я знаю почти наверняка, где он будет в эту ночь.

Его передернуло от омерзения.

– Рейф, это невыносимо. Вплоть до сегодняшнего утра я находил все более изощренные способы обмануть самого себя. Из чувства самосохранения я стал считать себя двумя разными людьми. Я постоянно уговаривал себя, что смотреть в прицел снайперского ружья буду не я, а кто-то другой. И кто-то другой нажмет на курок и снесет ему голову... Но теперь иллюзии рассеялись, все эти действия совершит не кто-то другой, а именно я, ты понимаешь, это буду я!... Мой глаз будет смотреть в оптический прицел, мой палец нажмет на курок ружья, в моих ушах раздастся грохот выстрела, мое правое плечо ощутит отдачу...

Кроукер так крепко сжимал свой биомеханический протез, что у него даже побелели пальцы.

– Да, Барбасена умрет. Рейчел получит донорскую почку. А я каждое утро буду просыпаться с сознанием страшной цены, которую заплатил за то, чтобы распоряжаться человеческой жизнью и смертью.

– Ты испытываешь сейчас страшную муку, и я понимаю тебя. Но овчинка стоит выделки, дружище! И в глубине души ты и сам это знаешь. Он злодей и заслуживает смерти за все то, что натворил, и за все то зло, что может натворить в будущем. – Рейф сжал плечо Кроукера. – А когда ты увидишь улыбку на лице выздоравливающей племянницы, все твои сомнения испарятся сами собой.

Неужели Рейф прав? Хотел бы Кроукер быть таким же уверенным в своей правоте, как Рейф.

И тем не менее в одном он был, несомненно, прав. Кроукер присоединил протез кисти к обезображенной левой руке. Нажав на соответствующие кнопки, он соединил все нервные окончания и связки с электронными сенсорными устройствами внутри биомеханического протеза. Потом он расправил титановые пальцы, выпустил стальные когти и снова убрал их. Рейф был прав в том, что он действительно чувствовал себя ущербным без этого биомеханического придатка.

Катамаран тем временем приближался к берегу. Солнце отражалось в окнах небоскребов, окрашивая их в цвет красной меди.

Только теперь он понял, что прошлой ночью в церкви он искал спасения не только от возможного убийцы, но и от участи стать хладнокровным наемным убийцей.

Кроукер направлялся в больницу «Джексон Мемориал», когда заметил позади своей машины проблесковые маячки полицейского патруля. На всякий случай Кроукер взглянул на спидометр, хотя был и так уверен в том, что не превысил скорости. Сейчас ему не хватало только застрять из-за какого-то рьяного полицейского! Но деваться было некуда.

Он свернул к обочине, патрульный автомобиль остановился за ним, едва не уткнувшись в задний бампер.

Кроукер видел в зеркале заднего вида, как полицейский разговаривает по рации. Очевидно, он запрашивал сведения на машину Кроукера. Обычная процедура.

Тут у Кроукера зазвонил телефон. Наверное, это Дженни хотела сообщить ему, что у палаты Рейчел уже выставлена охрана. Однако это оказалась вовсе не Дженни.

– Лью? Хорошо, что я дозвонился до тебя, – раздался в трубке голос Роки Сагуаса, одного из друзей Кроукера, лейтенанта полиции.

– А уж как я-то рад тебя слышать! – улыбнулся Кроукер. – Тут как раз один из твоих фараонов сел мне на хвост!

– Что, прямо сейчас?

– Да, – сказал Кроукер, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида.

– Это плохо, – встревожился Сагуас.

• Предыдущая
• 73/102
• Следующая