Искатель. 1961–1991. Выпуск 2 - Иннес Хэммонд - Страница 29

• Предыдущая
• 29/110
• Следующая

— Я сказал, что так могло случиться, — подчеркнул Петч.

Смайлс снова вскочил, но Боуэн-Лодж опередил его.

— Вы, кажется, забываете о мотивах того, почему судно было оставлено. Вы считаете, что мистер Деллимер вызвал пожар в кормовом трюме?

— Нет, — ответил Петч.

— К тому времени он был уже мертв?

— Да, — голос Петча упал до шепота.

Но тут Смайлс, все еще продолжавший стоять, спросил о том, какой смысл компании уничтожать свое же собственное судно.

— Судно было предназначено на слом, и, если судить по цифрам, представленным вам, уважаемый господин председатель, компания получила бы за это несколько более пятнадцати тысяч фунтов стерлингов. Судно было застраховано на сумму в тридцать тысяч. Может быть, свидетель предполагает, что получение чистых пятнадцати тысяч являлось достаточным мотивом для того, чтобы подвергать риску жизнь целого экипажа?..

— Мне кажется, что на этой стадии, уважаемый господин председатель, — сказал сэр Лайонел, — уместно задать свидетелю один чрезвычайно важный вопрос: поджигал или не поджигал он сам груз в трюме номер три ночью восемнадцатого марта или содействовал этому поджогу?

— Нет, я не делал этого, — заявил Петч, и голос его звучал ясно и твердо. Потом, обратившись к сэру Лайонелу Фолсетту, он добавил: — Если бы я поджег судно, зачем бы я стал тушить пожар?

Ответ был логичен. Председатель взглянул на часы, а затем, склонившись в сторону своих помощников, о чем-то заговорил с ними. Наконец он объявил перерыв.

— До завтра, джентльмены, до десяти тридцати.

Петч очнулся от своего оцепенения и направился через зал к выходу. Я тоже встал и непроизвольно последовал было за ним, но в это время Хэл положил мне на плечо руку.

— Лучше оставь его, — сказал он. — Бедняге нужно подумать.

— О чем подумать? — спросил я сердито; я все еще находился под впечатлением заседания.

— О том, что ему говорить завтра, — ответил Хэл. — Он еще не рассказал суду всю историю, и сэр Лайонел знает об этом. Он расскажет ее завтра, или ему придется сделать это в уголовном суде! Но рано или поздно, рассказать все же придется.

Уголовный суд! Внезапно решившись, я, расталкивая толпу, стал догонять Петча.

Он не расслышал, когда я окликнул его. Казалось, его ничто не заботило, кроме желания побыстрее выбраться на улицу. Я схватил его за руку, и он резко обернулся.

— А-а-а, это вы. — Его всего трясло. — Что вам нужно?

Я ужаснулся его изможденному, затравленному виду. На лбу его застыли крупные капли пота.

— Какого дьявола вы не сказали им? — спросил я.

— Что не сказал им? — Внезапно его глаза потеряли всякое выражение.

— О Деллимере, — сказал я. — Почему вы им не сказали?

Глаза его блеснули, и он отвернулся.

— А как я мог? — выдохнул он. А затем, когда я стал убеждать его, что суд имеет право на правду, он сказал: — Оставьте это, — и, повернувшись, поспешно зашагал прочь, к выходу.

Я последовал за ним. Пробившись сквозь группку людей с «Мэри Диар», я догнал его.

— Послушайте, — сказал я. — По окончании расследования я отвезу вас туда.

Он отрицательно покачал головой, продолжая шагать к выходу.

— Слишком поздно, — сказал он.

Его отказ вывел меня из терпения, и я, схватив его за руку, грубо остановил его.

— Вы что, не понимаете? Я предлагаю вам свою яхту. «Морская ведьма» находится сейчас в Лалуорт-Коув. Мы сможем добраться оттуда за сутки.

— Я же сказал вам, что уже поздно. — Он высвободил руку и зашагал прочь.

Я обернулся и увидел Хиггинса и Юлса. Я стал искать взглядом Хэла, но Хиггинс внезапно с такой невероятной силой схватил меня за руку, что я чуть не потерял сознание.

— Я слышал, о чем вы только что говорили. — Он наклонился ко мне, и я почувствовал исходивший от него сильный запах пива. — Если вы только попробуете отвезти его туда… — он не докончил фразу, и его маленькие, налитые кровью глаза сощурились. — Я имею в виду… лучше сторонитесь его, — проскрипел он. — Он во всем виноват, даю вам слово. А не то вас ждут крупные неприятности. — И, резко повернувшись, он направился к выходу, пробивая в толпе себе и Юлсу дорогу.

Но тут подошел Хэл. Вид у него был озабоченный.

— Я только что разговаривал с Лайонелом Фолсеттом, — сказал он, когда мы направились к дверям. — В общем, все так, как я и предполагал. Они считают, что он что-то скрывает.

— Кто — Петч? — Я все еще находился под впечатлением угрозы Хиггинса, раздумывая о том, догадался ли он, что мы говорили о «Мэри Диар».

— Да. Это пока только предположение. Лайонел ничего не сказал, но… — он немного подумал, — ты не знаешь, где остановился Петч? — И когда я кивнул утвердительно, Хэл сказал: — Ну что ж, если ты абсолютно уверен в этом парне, я бы на твоем месте нашел его и рассказал ему, как обстоят дела. Сейчас важна правда и только правда, если он не хочет иметь неприятностей. Вот тебе мой совет. Поговори с ним вечером.

Мы зашли в ближайший паб[16] и выпили пива. Оттуда я позвонил Петчу. Он снимал комнату возле доков. Его квартирная хозяйка сообщила мне, что он приходил, надел пальто и снова ушел. Я позвонил ему чуть позже, когда мы приехали к Хэлу, и еще раз после обеда, но его все не было. Меня это настолько обеспокоило, что долгое время я никак не мог уснуть.

Утро оказалось солнечным, пели птицы. Но когда мы ехали в Саутгемптон, мир показался мне на редкость прозаическим, обыденным — по дороге мчались грузовики, почтальоны на велосипедах развозили почту, дети спешили в школу. Было четверть одиннадцатого, когда мы подъехали к зданию суда. Мы приехали пораньше в надежде до начала заседания переговорить с Петчем. Но его еще не было. Пришли только несколько свидетелей и среди них Хиггинс, разместивший в кресле свою огромную тушу так, чтобы хорошо был виден вход.

Хэл направился к своему месту, а я тем временем, вышел в коридор, стараясь среди множества лиц не пропустить Петча.

— Мистер Сэндс. — Чья-то рука коснулась моего плеча, я обернулся и увидел Джанет Таггард. Ее глаза показались мне необычно большими на фоне бледного лица. — Где он? Я не могу его найти.

— Кто?

— Мистер Петч. Его нет в суде. Не знаете ли вы, где он?

— Нет, не знаю.

Она нерешительно помялась.

— Я очень беспокоюсь, — прошептала она. Теперь она совсем не походила на того освещенного солнцем подростка, каким она показалась мне на фотографии. Солнце больше не играло в ее волосах. Она выглядела взрослой, совсем женщиной.

— Он сейчас придет, — произнес я мягко, стараясь усыпить ее и свое собственное беспокойство.

— Да, да, конечно! — Она продолжала стоять в нерешительности. — Я видела его вчера вечером. Тогда я многого не поняла. — Она пристально смотрела на меня своими большими глазами, в которых сквозила озабоченность. — Он все мне рассказал. Он был таким… — Она стояла в нерешительности. — Как вы думаете, с ним все в порядке? — А так как я не ответил, она вдруг воскликнула: — Боже! Мне следовало бы убить себя за то, что наговорила ему тогда! — Но это она сказала не мне, а себе.

Заседание началось. Коридор опустел, а Петч все не появлялся.

— Пойдемте в зал, — сказал я мягко.

Она не произнесла ни слова, только согласно кивнула. Мы вошли в зал и заняли свои места. Холланд поднялся со своего кресла, в руке его был листок бумаги, и, как только в зале установилась тишина, он обратился к Боуэн-Лоджу.

— Уважаемый господин председатель! Я только что получил сообщение от эксперта по кораблекрушениям, который уведомляет суд, что «Мэри Диар»… не затонула. Начальник порта в Сент-Хелье, на острове Джерси, сообщает, что судно находится на рифах Плато-де-Менкье и французская спасательная экспедиция предпринимает попытки вернуть судну плавучесть.

Боуэн-Лодж подался вперед над своим столом.

— Тогда это в корне меняет ситуацию, мистер Холланд. Насколько я понимаю, это означает, что эксперт по кораблекрушениям сможет полностью обследовать судно?

• Предыдущая
• 29/110
• Следующая