Французский поцелуй - ван Ластбадер Эрик - Страница 23
- Предыдущая
- 23/149
- Следующая
Выйдя из церкви, они увидели, что улица совсем опустела. Яркие фонари на стоянке выкрасили окружающие деревья в сине-фиолетовый цвет. В машине Сив достал из кармана пластиковый пакет.
— Когда мы вернемся в город, отдай это в лабораторию, вместе с купюрой. Пусть срочно сделают тщательный анализ.
— Что здесь такое? — спросила Диана, заводя двигатель.
— Кто знает? — ответил Сив. — Может быть, ничего. А, может, улика, которая выведет нас на убийцу моего брата.
Диана включила передачу и машина тронулась.
— Как насчет того, чтобы перекусить? — предложила она. — Кажется, у меня будет голодный обморок, прежде чем мы дотянем до города.
— Я знаю одно местечко неподалеку, — сказал Сив, указывая туда, где ей надо будет свернуть. — Брат, бывало, возил меня туда, когда я приезжал повидаться с ним. — Он включил свет в салоне и попытался редактировать докладную записку по поводу инцидента с Питером Чаном, которую он набросал по пути сюда, но смысл читаемого никак не доходил до него. Впечатление было такое, словно он держал в руках выкопанные из земли остатки пергамента с таинственными знаками на нем. И все время неотвязно стучала одна мысль: о Дом, кто же это сделал с тобой эту подлую штуку? И как я скажу об этом нашей матери? Ведь эта весть убьет ее! Но и скрыть это от нее я тоже не смогу.
— Я закину эти улики в лабораторию, — говорила между тем Диана, — а потом отвезу тебя к Елене Ху.
Сив кивнул, прижал к глазам подушечки пальцев. Старею, подумал он. Всего 08.30, а уже устал. В котором часу я заступил на службу сегодня? И тут только до него дошло, что он на ногах с девяти часов вечера, когда началась облава на Дракона. О, Господи, подумал он, нет ничего удивительного в том, что никто не позарится на такую развалину, как я.
— Да тебе в глаза хоть спички вставляй, — заметила Диана. — И нужна тебе сейчас мамочка, которая уложила бы тебя в постельку. А я кто? Так, с боку припека. Но, с другой стороны, без моей помощи тебе не добраться до Восточного Побережья...
Сирену за спиной они услыхали одновременно.
Сив взглянул в зеркальце заднего вида и в глаза ему замигали красные огоньки проблескового маячка.
— Не думаю, что это из-за нашего превышения скорости, — прокомментировал он. — Они что, не знают номеров Нью-йоркской полиции?
Диана снизила скорость и синяя с белым полицейская патрульная машина поравнялась с ними.
— Лейтенант Гуарда? — справился сержант в форме, высовываясь из окна. — Из Нью-Йоркской полиции?
— Да.
— Тогда не последуете ли за нами, сэр, — это было сказано без вопросительной интонации.
— А что стряслось, черт побери? — недовольно спросил Сив. — У нас в городе срочные дела.
— Детектив Блокер хочет поговорить с вами, сэр. — Сержант выбросил руку вперед и вверх, как Уорд Бонд в фильме «Кибитки в прерии», и патрульная машина с завыванием умчалась в ночь.
— Как это там, в фильме? «О-хо-хо, Сильвер! Хошь не хошь, а ехать надо!» Дуй следом, — сказал Сив, и Диана надавила на педаль газа.
Только в одном вопросе Мильо чувствовал уверенность по поводу мосье Логрази: ему нельзя доверять. И поэтому он чувствовал себя в его компании вполне комфортно. Самое главное в жизни, думал Мильо, это уверенность. Тогда знаешь, на чем стоишь, и какие меры предосторожности следует предпринимать в процессе взаимоотношений с «приятелем».
Поэтому он предусмотрительно припрятал в резиденции мосье Логрази подслушивающее устройство. Нельзя сказать, что мосье отличался легкомыслием и не заставлял тщательно «подметать» свою квартиру на предмет электронных жучков, но у Мильо был свой человек в штате Мильо, а, именно, горничная, которая снимала жучка перед уборкой и аккуратно сажала его на место после нее.
Мильо открыл дубовую дверь, за которой находилась его armoire, ниша для святых даров. Это была маленькая комната, в которой раньше хранился всякий хлам. Теперь здесь размещался впечатляющий набор электронного оборудования чрезвычайно специализированного назначения. Среди него выделялась шестифутовая колонка с огромными катушками магнитной пленки. В данный момент только одна из них медленно вращалась. Перед аппаратом сидел маленький человечек с испитым лицом, которому огромные наушники придавали какое-то страдальческое выражение. Он поднял глаза на Мильо и молча указал на прибор, соединенный с апартаментами Логрази.
Мильо сел, тоже надел наушники, нажал на кнопку перемотки пленки и подождал, пока не раздастся характерный писк, указывающий начало подслушанного разговора. Затем нажал на кнопку «пуск».
«Должен сказать, я не ожидал, что ты появишься здесь», — услышал Мильо голос Логрази. В нем была прямота, типичная для американцев, к которой Мильо относился так же, как он относился бы к какой-нибудь черте папуаса с Новой Гвинеи: со смесью восхищения и снисходительности.
«А я как подброшенная монетка, — ответил незнакомый голос. — Орел или решка, — какая разница? Главное, что рано или поздно я упаду, причем, туда, куда надо. И Старик знает это. Он просто использует знание этого в своих интересах». Стариком, насколько Мильо знал, мафиози называют своего саро di capi, то есть главу.
«Я слышал, что ты связал себя договором», — сказал Логрази.
«Да, пожалуй, так можно выразиться, — усмехнулся незнакомец. — И, сказать по правде, первое время чувствовал себя чертовски неуютно. Старик умеет сушить мозги нашему брату. Но, как видишь, все обернулось к лучшему. Может, потому, что я теперь в одной компании с праведниками, вроде тебя». Он опять засмеялся.
«Ну а что касается меня, — сказал Логрази, — то я чертовски рад, что ты здесь. Это большая честь работать с живой легендой. И я также доволен, что Старик по-прежнему стоит горой за нашего Белого Тигра».
«Да нет, последнее время у него энтузиазма поубавилось», — возразил незнакомец.
«Ну, тогда ты не осудишь меня за то, что немного нервничаю. Какие-то ограничения, причем, распространяющиеся на все группы».
«Тем больший резон скорее проталкивать Белого Тигра. Старик все еще верит, что эта операция — наша последняя надежда. Наша старая сеть в Гонконге уже не отвечает текущим нуждам и, более того, — скомпрометирована. Я не знаю точно, как, но подозреваю, что кто-то на линии продался АБН». Мильо понял, что человек говорит о федеральном Агентстве по борьбе с наркоманией. «Так или иначе, мы прикрываем ту сеть. Это означает, что надо ускорить подготовку операции Белый Тигр. Наши уличные продавцы жалуются, что не хватает товару. Отсюда и все ограничения. Поэтому и укорачивается запальный фитиль операции. Старик не устает напоминать, что мы не можем позволить роскоши провала».
«Получить доступ к сети Терри Хэя — одно дело, а наладить ее удовлетворительную работу — совсем другое, — напомнил Логрази. — Проколы неминуемы. Кроме того, все испытывают трудности, работая в Юго-Восточной Азии. Кто поймет этот народец?»
«Предоставь Юго-Восточную Азию мне. Я ее знаю лучше, чем собственную страну. Это такой вонючий отстойник дерьма, что сделал один неверный шаг — и завязнешь так, что без компаса не выберешься».
Логрази засмеялся.
«Белый Тигр — это контроль, — продолжал разглагольствовать незнакомец. — А контроль в нашем случае — это фонды — неограниченные фонды. Мы получим все, что хотим, а именно — абсолютную независимость, гарантию от всякого бездумного вмешательства в наши дела».
«Кстати о контроле, — сказал Логрази, — как мне поступить с Мильо?»
«Ну, во-первых, я должен поздравить тебя, что ты организовал его на то, чтобы убрать Терри Хэя. Этот подонок последнее время создавал нам все больше и больше проблем. Черт побери, он всегда был занозой в нашей заднице. Старик сказал мне, что это была твоя идея натравить на него Мильо. Ты молодец, Фрэнк. Ей-богу молодец».
«Ты, вроде, знал Хэя в доброе старое время, верно?»
«Знал. Можно сказать, корешами были во Вьетнаме».
«Но что-то потом произошло между вами, да? Я слыхал, Хэй наколол тебя на чем-то...»
- Предыдущая
- 23/149
- Следующая
