Хроники Раздолбая - Санаев Павел Владимирович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/105
• Следующая

— Так и не положила, кстати, — оскорблено закончил Мартин. — Начала обзывать меня свиньей, грозить выселением… Дерьмо! Новое мыло сейчас дико по кайфу было бы.

— Ладно, надо убирать это быстро! — деловито сказал Валера.

— Не кипиши, для этого есть специальные люди. Повесим на дверь номенклатурную табличку «уберите комнату» и пойдем ужинать.

— Март, это перебор. Боец, помогай!

Валера зашел в ванную и вынес оттуда намоченные полотенца. Одно он бросил под ноги Мартину, другое дал Раздолбаю, а третьим стал вытирать белую пудру с мебели. Пудра оказалась водоотталкивающей и упорно не желала покидать насиженные поверхности. Раздолбай включился в помощь. Мартин стоял, скрестив руки на груди, и взирал на лежавшее у его ног полотенце с брезгливым недоумением.

— Давай, бизнесмен, шевелись! — поторопил Валера. — Окурки собери с пола.

— Может, мне еще на улице их собрать? — взорвался вдруг

Мартин. — Я не буду ни фига шевелиться, потому что здесь существуют уборщицы, которые должны отработать деньги, заплаченные за этот номер. И предлагаю тебе перестать демонстрировать при посторонних свою дикую правильность.

Я этой правильностью наелся еще вчера.

— Какая «правильность»? — начал злится Валера. — Ты погром устроил!

— Я что, разбил зеркала, бросил в ванну телевизор и помадой вчерашних шлюх расписал матюгами стены? Когда Мик Джаггер громит в отелях апартаменты, его целуют в жопу и пишут об этом в таблоидах. Кит Мун одних только унитазов в гостиницах на полмиллиона взорвал.

— Ты не Джаггер.

— Тебя мой статус не устраивает? Будь я Джаггером, ты рассказывал бы всем, как круто со мной кутить и громить отель, но раз я всего лишь твой друг, можно отчитывать меня как школьника и заставлять убирать пол? Так? Признайся! Почему-то бить по моему самолюбию стало последнее время твоим любимым занятием. Вчера ты взял сторону той компании, прекрасно зная, что драку начал не я. Сейчас ты предлагаешь мне подбирать окурки и презрительно бросаешь «шевелись, бизнесмен». Что будет завтра? Шнурки завязать попросишь?

— По-моему, ты не в себе.

— Нет, просто меня взбесила твоя «правильность». Может, перед малознакомыми людьми, как, например, перед ним, — Мартин указал на Раздолбая, — ты и сойдешь за «правильного», но я слишком хорошо знаю, что правильность эта деланая. Когда на Валдае ты заблевал коридор, тебя не смущало, что это убирали другие. Но сейчас почему-то нужно изображать себя диким джентльменом и навязывать мне приличия. Хотя бы со мной будь таким, какой ты есть!

— А ты не веди себя слишком свински!

— Тебе что, очень неудобно из-за меня?

— Да, неудобно!

— Что ж ты ездишь со мной отдыхать? Так номенклатурно, что неудобства по фигу?

— Все, достал!

Валера швырнул на пол мокрое полотенце и подхватил свой чемодан.

— Бабки верну потом, — сказал он Мартину, стараясь на него не смотреть, и вышел из номера.

— Боец, что за дикие обиды?! Я просто… — крикнул Мартин вдогонку, но его перебила хлопнувшая дверь.

Раздолбай растерянно мялся посреди комнаты. Он считал, что Валера прав, но не хотел вмешиваться в чужие отношения и переживал, что ссора друзей между собой лишила его дружбы с одним из них. Валера был ему симпатичен, но уйти из номера следом за ним казалось ненужным позерством.

— Зря вы так, — сказал он Мартину. — Поссорились из-за фигни.

— Это не фигня, а лицемерие, которое я ненавижу. Когда он бухой и веселый, то может шутки ради поссать в чужом подъезде, и ему это дико в кайф. Но сейчас почему-то надо выставлять себя комильфо. Не было бы здесь тебя, он бы так не выпендривался. Мне убраться не западло, я показной правильности не люблю.

Мартин опустился на корточки и стал собирать в руку рассыпавшиеся окурки. Раздолбай продолжил вытирать мебель. В дверь постучали.

— Вот он — король. Дверью хлопать горазд, но куда он денется?

Вместо Валеры на пороге номера оказался худощавый мужчина в деловом костюме и круглых очках, делавших его похожим на филина.

— Was soll es sein, sehr geehrter Herr?[48] — осведомился Мартин.

— Разрешите войти? — строго потребовал мужчина.

— Verstehe kein Russisch. Sprechen Sie Deutsch?[49]

— Сэрэтэм кирандульми! — крикнул из комнаты Раздолбай, решив, что раз Мартин заговорил по-немецки, то ему тоже следует повторять вчерашнюю роль.

— Все они понимают! — послышался голос горничной. — Русская морда, пусть не придуривается, свинья! Весь номер загадили, сволочи, посмотрите!

— Ich verstehe gar nichts… Я нье знай этот жьенщин… Wo drangen Sie sich nach, sehen Sie denn nicht, ich bin nicht angezogen?[50]

Мужчина, закованный в броню костюма, двинулся на полуголого Мартина как танк, отодвинул его в сторону и вошел в номер.

— Та-ак, — протянул он, оглядев комнату.

— We are going to clean it, don’t worry,[51] — все еще цеплялся за образ иностранца Раздолбай.

— Я главный администратор отеля, — отчеканил мужчина. — Вы заплатите сейчас за разбитый стол, заплатите штраф в размере суточного проживания и покинете гостиницу в течение получаса.

— Ich bin ein Vertreter der Firma Siemens. Wir bieten Melkan-lagen an.[52]

— Bieten Sie Ihre Anlagen in einem anderen Hotel an. Und kein Wort mehr auf Deutsch oder ich spreche lettisch und rufe die Polizei damit man es Ihnen ubersetzt. Alles klar?[53]

— Сколько стоит стол? — спокойно спросил Мартин, переходя на русский.

— Сто рублей.

— Это чешское говно тянет на сорок, а ваша кляузница будет счастлива вылизать комнату за десятку. Я дам вам пятьдесят рублей под расписку, или вызывайте милицию, а я вызову представителя компетентных органов, который, в свою очередь, задаст пару вопросов.

— Не надо меня пугать.

— Я не пугаю. Я предложил полтинник, и больше у меня все равно нет. А в том, что представитель валютного контроля приедет в течение часа, можете не сомневаться.

— Расписка об отсутствии претензий? — уточнил администратор после секунды раздумий.

Через полчаса они стояли в сквере перед гостиницей. Мартин укладывал в чемодан целлофановый пакет с одеждой, испачканной порошком из огнетушителя, а Раздолбай тщетно пытался впихнуть в свою маленькую сумку сверток с Мишиной книгой, после чего махнул рукой и положил ее в корзину с фруктами.

— Этот филин стопудово имеет долю от местных шлюх, и можно было его нахлобучить, но мы сами косили тут под иностров, платили телкам баксами, так что гнать волну могло быть себе дороже, — говорил Мартин, словно оправдываясь. — Разошлись достойно, но я отдал ему последние деньги. Теперь мы — дикие короли: в последний день стоим на улице без копейки, и утреннее бухло начинает меня отпускать. Надо дико догнаться!

Он достал из корзины бутылку шампанского, хлопнул проб кой и стал отпивать маленькими глотками прямо из горла.

— У меня остались пятнадцать рублей, которые ты вчера дал, — напомнил Раздолбай.

— Слушай, ты дикий Рокфеллер! Но сильно секвестрировать твой бюджет ни фига нельзя, потому что тебе надо купить цветы и, возможно, выступить диким королем, иначе зачем ты вообще остался. Снимем рублей за пять какую-нибудь халупу и на мелочь купим плюшек пожрать. Ужинать и завтракать будем фруктами, после которых совершенно дико просремся.

Мартин сделал еще глоток из бутылки и протянул ее Раздолбаю.

— Хлебни и начинай втыкать, какой контрастной бывает жизнь.

Номер за пять рублей они сняли в гостинице «Baka». Девушка-портье провожала их до двери и щебетала извиняющимся голосом:

— У нас вообще-то все номера хорошие, с удобствами, этот пятирублевый с умывальником один такой. Но весь сервис доступен! Утюжок у администратора, заказ по меню из ресторана, приготовление и доставка в номер чая…

• Предыдущая
• 32/105
• Следующая