Колумб Земли Колумба - Вяли Хейно - Страница 12

• Предыдущая
• 12/45
• Следующая

Сегодня коза опять явилась и заставила пионеров целый час гоняться за собой, но затем задышала тяжело, вздрагивая всем телом, и Мадис Муйст успел наступить ногой на конец поводка. Роби Рибулас, сам дышавший не легче, чем коза, решил как следует выдрать ее, наказав за прошлое и настоящее, а заодно и впредь на будущее.

Но не успел Роби всыпать козе даже то, что причиталось ей за первый день, а уж Мадис, начавший почему-то оглядываться, вдруг сказал, что, хотя эта бородатая напасть и заслужила хорошую баню, все же неудобно: человек в пионерском галстуке бьет животное, да еще в публичном месте. И Тийа его поддержала. Но Роби ответил, что не сочтет за труд отойти с козой куда-нибудь в сторонку, где чужой глаз не увидит, а ухо не услышит, как он будет ее воспитывать. Но Тийа и Мадис решительно воспротивились, и вышло так, что подлая скотина, отделавшись легким испугом, затрусила по знакомой дороге в парк.

Трое пионеров сели на землю и стали держать военный совет. Три дня они пытались выяснить, кто хозяин козы, но все, у кого только они ни спрашивали, лишь пожимали плечами. Сама же коза по вечерам незаметно исчезала. Куда? Поди знай!

И тут у Тийи вдруг возникла прекрасная идея: козу надо отвести в милицию! Существо без определенного местожительства и нарушает общественный порядок! Пусть милиция и разберется!

Улица Пикапыллу — длинная и узкая — считалась в пригороде самой богатой садами. Царили здесь Аннус Раазуке, Яак Тильбути и Тынис Ассаку.

Эта троица мечтала о геройских подвигах и называла себя мушкетерами, а пока что на Пикапыллу не было ни одного лаза в сад или тайника во дворах, не разведанного ими, и не было ни одного дерева или ягодного куста в садах, с которого они не сняли бы пробу по своему желанию и усмотрению.

Капитаном мушкетеров считался Аннус Раазуке, и его рота из двух человек всегда была готова к тревогам и сражениям.

Сейчас рота готовилась к боевым действиям против Юхана Ласилы, владельца большого сада, где красовались краснощекие осенние яблоки. В последнее время старик Юхан с утра до вечера торчал в саду. Старый жмот разнюхал все четыре хитроумно подготовленных ротой потайных лаза в сад, ловко замаскированных кустами, и даже пятый, самый секретный — отодвигающуюся доску забора в углу сада. Старик безжалостно выкорчевал большие кусты у забора, забросал подкопы землей, проверил одну за другой все доски забора и, не экономя гвоздей, приколотил их. В придачу ко всему этот собственник натянул поверху еще два ряда колючей проволоки.

По мнению роты, подобные действия были наглым посягательством на привилегии мушкетеров Раазуке. Это был вызов — прямой и публичный. И теперь в ответ на него мушкетеры разведали шаг за шагом все четыре стороны крепости Ласилы. После длительного обсуждения вариант нападения из соседних садов был отклонен. Во-первых, Ласила эти три стороны укрепил более всего. Во-вторых, имелась угроза оказаться между двух огней. В-третьих, «атака с открытых позиций», как назвал свой план капитан, требовала отваги, а это приятно щекотало нервы. К тому же и подготовленная Ласилой оборона свидетельствовала, что возможность нападения с улицы старик считал нереальной.

Однажды рота уже произвела «разведку боем». Капитан взобрался на забор и даже занес одну ногу над колючей проволокой. Но именно в тот момент, когда он занимался на заборе акробатикой, ища, куда бы поставить ногу, из-за деревьев со злым рычанием выскочил пес Юхана, полунемецкая овчарка Пойс, и капитан так стремительно покинул свою позицию, что выдрал клок из штанов и поцарапался. Вся троица пустилась наутек.

Рота долго бранилась и смачивала слюной окровавленную икру капитана. Затем мушкетеры, прихватив с собой полбуханки хлеба, вернулись для переговоров с Пойсом. Отламывая куски хлеба, они бросали их через забор, сопровождая свои действия дружескими и льстивыми возгласами. Пойс за забором ловил пастью дары и иногда то помахивал хвостом, то рычал. Когда таким образом полбуханки было скормлено, выяснилось, что затаенные опасения капитана сбылись: общего языка стороны не нашли.

— Чертова псина! — подытожил капитан результаты переговоров и сплюнул. Его хмурый взгляд скользнул вдоль по Пикапыллу и остановился на странной группе в конце улицы.

Пришельцы были еще так далеко, что капитану пришлось прищуриться. Взгляд его стал настороженным. Глаза капитана даже округлились и он, словно ужаленный, обернулся к роте. Но и подчиненные капитана Раазуке уже узнали идущую под конвоем Нети — козу своего высокочтимого командира.

То ли Нети в такой незавидной роли не хотелось встречаться со своим законным пастухом Аннусом Раазуке, то ли у нее имелись другие причины, но, как бы там ни было, она решительно уперлась копытами в землю и стояла, как козлы для пилки дров.

Строптивость козы вызвала замешательство среди конвоиров. Они поочередно дергали за поводок, но коза не сдвинулась ни на шаг. После этого они, яростно жестикулируя, принялись наперебой объяснять что-то друг другу. Наконец мальчишка, который держал поводок, махнул рукой и пустил веревку в дело.

— Как это вам нравится, мушкетеры? — хмуро спросил капитан и мрачно сдвинул кепку со сломанным козырьком на затылок.

Мушкетеры усмехались, но помалкивали, пока Яак Тильбути не бросил:

— Довольно забавно!

— Дурак! — сказал ему капитан.

За это время группа с козой сильно приблизилась, потому что поводок, прогулявшись по козьим бокам, заставил Нети шагать.

Аннус Раазуке скрестил руки на груди, расставил ноги, и вся рота последовала примеру своего капитана. Когда же пришельцы, за которыми мушкетеры следили искоса, почти поравнялись с ними, рота Раазуке вдруг перестроилась и загородила пионерам дорогу.

Несколько мгновений царило напряженное молчание. Затем на круглых щеках Рибуласа возникли розоватые, пока едва заметные пятна. Исподлобья смерив всех троих взглядом, он бросил:

— Ну… пропустите-ка.

— Но-о? — снисходительно протянул капитан Раазуке, не двигаясь с места. Рота помалкивала.

— Мы и рядом можем пройти, — заметила Тийа Тийдус.

— Но-о? — снова протянул капитан Раазуке, а когда пионеры попытались обойти роту, мушкетеры снова оказались у них на дороге.

Пятна на щеках Рибуласа были уже светло-красными.

— Освободите вы наконец дорогу или нет?

— Нет!

Капитан хранил спокойствие. Яак Тильбути усмехнулся. Пионеры обменялись тревожно-растерянными взглядами.

— Значит… украли козу? — Капитан взял на себя инициативу в разговоре.

— Но-о? — передразнил Роби Рибулас капитана.

— А ну давай поводок сюда!

— Но-о?

На большеротом лице капитана Раазуке возникло нечто вроде оторопи. Он подозрительно надул губы и неуверенным жестом попытался закинуть кепку на затылок, но, обнаружив, что она и так уже на самом затылке, дернул за кургузый козырек и натянул ее глубоко на глаза.

— Слышь, ты, — сказал он, — давай сюда поводок.

Вместо ответа Роби раза два-три обкрутил конец поводка вокруг кисти.

— Это моя коза, — заявил капитан. — Давай поводок!

— Но-о? — протянул Роби Рибулас.

— Слышь… ну ты! — Капитан повысил голос и глянул на своих подчиненных, как бы ища легкой поддержки. Но подчиненные выглядели не слишком умно. Подобное сопротивление роте видели на улице Пикапыллу впервые.

— Так это твоя коза? — спросил Мадис Муйст.

— Моя, — подтвердил Аннус Раазуке. — Давай, парень, поводок!

— Козу ты получишь в милиции! — заявил Роби Рибулас.

Весь личный состав роты разинул рты. Затем капитан недоверчиво засмеялся, а за ним и вся его команда.

— Нечего кудахтать, — заметил Рибулас решительно. — Ну, пошли дальше. Освободите дорогу!

— Знаете что? — сказал капитан серьезно. — Вы идите отсюда подальше и побыстрее. А коза останется здесь!

— Ладно! — подала голос молчавшая до сих пор Тийа Тийдус. — Коза может остаться и здесь. Но вы дайте слово, что больше не пустите ее бесчинствовать в парке.

• Предыдущая
• 12/45
• Следующая