Я украл Мону Лизу - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 32
- Предыдущая
- 32/64
- Следующая
– Именно так, светлейший государь, – отозвался граф Вителли. За ним, поотстав на полшага, следовало трое кондотьеров.
– А графиня мила, – подмигнул он Вителли. – Правда, бедра у нее не такие пышные, как хотелось бы. Ха-ха! Надеюсь, граф, у вас будет возможность убедиться в этом лично.
Граф Вителли нахмурился:
– Не дело обсуждать благородную женщину, светлейший государь.
– Хм, вы смелы не только на поле брани, но и в разговоре с государем, – буркнул невесело Чезаре. – Мне будет жаль терять такого мужественного солдата.
В конце коридора, где замерли в почетном карауле швейцарцы, герцог остановился, подождал подошедших кондотьеров и вошел в кабинет, предупредительно распахнутый начальником стражи.
– Я обещал вам подарки, – посмотрел он на вошедших. – Вот они, берите, – показал он на два мешка, лежавших на полу комнаты. – Это то, что вам нужно. Надеюсь, что теперь я с вами в расчете… Ну что же вы стоите, – поторопил он вошедших следом кондотьеров. – Или вы хотите, чтобы светлейший государь расплачивался с вами лично? – свел Чезаре к переносице широкие брови.
Взяв один из мешков, Вителли попробовал его на вес.
– Надеюсь, что здесь вся недостающая сумма?
– Здесь даже больше, чем вы ожидаете, – довольно осклабился Чезаре Борджиа.
– Что ж, сейчас посмотрим, – сказал командующий и, приподняв мешок, вытряхнул из него содержимое.
На мраморный пол с глухим стуком выкатилась голова и, немного прокатившись, уставилась немигающим взором на вошедших. Голова принадлежала барону Саундеру, бесстрашному солдату и искусному артиллеристу. Стоило ли с победой пройти тысячи боев и выживать сотни раз на полях брани, чтобы оказаться убитым предательской рукой в замке светлейшего государя? Графу вдруг подумалось о том, что голова, срубленная на поле брани, пусть даже если это голова врага, выглядит куда более благородно, чем та, что сейчас лежала посредине комнаты с неподвижным взором, обращенным в вечность, заливая кровью паркетный узорчатый пол.
Обрывки мыслей, не связанных между собой, сплетавшихся в единый общий клубок, промелькнули в его сознании за сотую долю секунды калейдоскопом каких-то неприятных ощущений. Из живота капитана-кондотьера, стоявшего рядом, вдруг выглянул окровавленный меч. Узкие губы, скривившиеся от страшной боли, исказили красивое лицо, и на глаза легла белесая вуаль смерти; ноги обломились, и кондотьер умер до того, как ударился лицом о мраморный пол. В следующее мгновение Вителли ухватился за рукоять меча, чтобы наказать герцога за вероломство, но горло графа Вителли заточенной сталью захлестнула узкая удавка, лишив возможности к сопротивлению. Меч, наполовину вырванный из ножен, был позабыт, теперь он желал единственного – наполнить легкие частицей воздуха. За крошечный глоток воздуха он готов был отдать половину своего состояния. Да что там золото и серебро? Чего оно стоит?! Заберите все, только оставьте жизнь!
Рядом замертво упал полковник, и раздувшиеся вены, стиснутые тонкой петлей, напоминали струны органа. Вот только что-то в нем крепко разладилось, и из стиснутого горла вырывались лишь хрипящие немузыкальные звуки.
Рухнул еще один офицер, заколотый кинжалом в спину. Сделав несколько беспомощных движений, как если бы пытался закрыться от невидимого убийцы, он застыл и вытянулся во всю длину немалого роста.
Неожиданно удавка ослабела, и через трахею в легкие со свистом проник поток воздуха. Вителли невольно подался вперед, но в спину, в левую сторону груди, кольнуло что-то острое, предостерегая от опрометчивого шага.
– Ты был храбрый солдат, Вителли, и заслужил право на последнее желание, – услышал он голос герцога. – Говори, я попробую его исполнить.
Смерть пришла быстрее, чем он предполагал, причем в том месте, где он совершенно не ожидал с нею столкнуться. Следовало уйти достойно, как если бы это было его последнее сражение.
Подняв голову, Вителли увидел герцога Чезаре Борджиа.
– Сегодня я должен был прийти к графине Бенквинуто. Передайте ей, что я не смогу этого сделать, потому что… мертв.
– Хорошо, я исполню твою волю. Мне жаль будет с тобой расставаться, – печально произнес Чезаре, – ты был хорошим солдатом.
Ответить Вителли не сумел, шею стянули веревки. Еще некоторое время Вителли сумел противостоять смерти, а потом ноги подкосились, и его укрыла тьма…
Часть II
Кому продать «Мону Лизу»?
Глава 9
Неожиданное письмо
ДЕКАБРЬ 1913 ГОДА. ФЛОРЕНЦИЯ
Альфредо Джери подошел к окну и посмотрел на площадь Всех Святых, переполненную в полуденный час праздным людом. Флоренция осенью невероятно хороша, деревья меняют зеленые сарафаны на карнавальные платья, не отстают и горожане, предпочитая в одежде яркие, почти вызывающие цвета.
Альфредо Джери поднял спичечный коробок, лежавший на подоконнике. На него с шероховатой этикетки взирала пропавшая «Мона Лиза». Некоторое время он разглядывал изображение, отмечая, что печать выполнена вполне качественно, с применением ароматических красок и лаков, удалось передать даже цвета картины, полутона одежды и дымку за спиной…
Чиркнув спичку о коробок, Альфредо Джери прикурил сигарету и сладко затянулся. Производителям следует гордиться проделанной работой. Такую вещь приятно держать в ладонях, дарить друзьям, она доставляет настоящее эстетическое удовольствие. Установив коробок, где стояли раритеты стоимостью в десятки тысяч франков, довольно хмыкнул: он весьма органично смотрится между древнеегипетским божеством с головой орла и греческой Афродитой.
Месяц назад государственное монопольное издательство начало изготовлять этикетки для спичечных коробков с изображением известнейших картин из государственных собраний. И надо же было такому случиться, что выпуск спичечных коробков с изображением «Моны Лизы» совпадет с ее пропажей из Лувра. Теперь каждый француз, закуривая сигарету, невольно чертыхался, вспоминая о бесследно исчезнувшем шедевре. Свершившуюся кражу иначе как национальным позором не назовешь.
Альфредо Джери, занимаясь антикварным бизнесом, как раз находился в это время в Париже и в память о величайшей картине купил сразу с десяток спичечных коробков, чтобы по возвращении в Италию дарить их своим коллегам в качестве необычных сувениров.
Теперь у него осталась всего лишь одна коробка. Однако выбрасывать ее он не думал – когда спички заканчивались, он просто заполнял ее новыми, уже итальянскими.
Края этикетки слегка пообтерлись, но сама «Мона Лиза» от этого не становилась хуже, она по-прежнему была все так же притягательна, все столь же таинственна и прекрасна.
Интересно, где может быть эта картина? Скорее всего, «Джоконда» попала к какому-то крупному коллекционеру масштаба Моргана или Рокфеллера, где даже полотеры умеют хранить тайну. По большому счету, обладание такой вещью сулит большие неприятности, велик риск быть разоблаченным. А это, в свою очередь, конец репутации, какой бы железобетонной она ни была.
Докурив сигарету, Альфредо швырнул окурок в мусорную корзину. Ладно, хватит об этом, предстоящий день обещал быть невероятно хлопотным, – через неделю он планировал организовать в одном из своих салонов выставку из частных коллекций, для чего в ведущих газетах Европы разместил объявление о покупке наиболее значимых картин.
И вот запрос уже дал первые результаты – неделю назад один обедневший итальянский граф предложил ему неизвестную работу Рубенса за весьма подходящую цену. Поначалу в удачу не хотелось верить – нередко под личиной разорившихся аристократов скрывались породистые плуты, стремившиеся разжиться на фальшивке. Но после того как трое независимых экспертов подтвердили подлинность картины, он немедленно ее приобрел.
А три дня назад немецкий барон принес картину Дюрера, доставшуюся ему от прабабки. Понизив голос, он поведал о том, что некогда ее связывали романтические отношения с художником, и во время одного из свиданий он преподнес ей картину «Карающая Диана», где в образе античной богини изобразил баронессу. Трудно сказать, насколько правдоподобной являлась семейная легенда, но вот представленная картина была просто восхитительна! Не торгуясь, Альфредо Джери выложил ровно ту сумму, которую запрашивал поистрепавшийся за карточными баталиями прусский барон. Так что редкий день не радовал его удачей.
- Предыдущая
- 32/64
- Следующая
