Шестая печать - Ларионова Наталия - Страница 46

• Предыдущая
• 46/78
• Следующая

Заглянув через плечо водителя, он увидел, что стрелка спидометра неумолимо ползла все к большим и большим цифрам.

– Святослав, нам некуда спешить. Успеем.

Он собирался сказать еще что-то, но в этот момент машина на всей скорости начала входить в поворот. Он почувствовал, что колеса теряют сцепление с дорогой и машина начинает нестись совершенно, не управляемо слетая с дороги. И еще успел вцепиться в ремни безопасности, когда автомобиль закувыркался по склону, сметая своей массой молодую поросль. С сухим треском высыпались стекла и дальнейшие кувырки сопровождались только грохотом и скрипом сминаемого металла.

Дорожная служба, вызванная очевидцами происшедшего, подъехала на место аварии через пятнадцать минут.

Когда– то роскошный правительственный лимузин, изготовленный на базе «АУДИ А-8», теперь представлял собой груду искореженного металла. Около часа спасатели выстригали металлические стойки, пытаясь добраться до пассажиров автомобиля.

Водитель был мертв. Кусок капота, сорванный при переворотах машины, размозжил ему голову. А вот пассажиру повезло больше.

Казалось просто чудом, но он остался жив. И все же после тяжелых ушибов и возможной травмы позвоночника находился без сознания.

Узнав в нем министра юстиции, они тут же вызвали вертолет и доставили его в центральный военный госпиталь, где традиционно лечили всех высокопоставленных особ.

Он пришел в себя, через сутки и с удивлением увидел над собой белый потолок, по которому в одном ведомом порядке перемещались лучики света. Двигаться совершенно не было ни каких сил. Хлопнула входная дверь.

– Вы счастливчик. Когда мне показали, что стало с вашей машиной – то ваши ушибы и трещина шейных позвонков это просто чудо. Полежите у нас с месяц, потом полгодика в шейном корсете и опять будете как новый. Да я распорядился, пока что не пускать к вам следователей из министерства внутренних дел. Пусть сами разбираются в случившемся. За то им деньги платят. А вот с другим посетителем, я думаю, вам пообщаться полезно будет.

И говоривший, так и не появившись в его поле зрения, куда то пошел. Дверь вновь хлопнула. Раздались тихие шаги, и он увидел склонившегося над ним священника.

– Наставник!

– Молчи сын мой, ну что же, вот теперь, – он интонацией выделил это «вот теперь», – я вижу, что у тебя была объективная причина отказаться от встречи. Ну да ладно. Врач сказал, что ты поправишься, а пока для улучшения состояний тебе необходим только покой. Так что ты поправляйся и перед твоим выходом из этой палаты, мы поговорим еще раз.

И больше ничего, не добавив, он так же тихо, как и вошел, повернулся и вышел.

Встретиться в аэропорту Будапешта было моей идеей. Стеклянные стены аэропорта отражали, в этот солнечный день все окружающее, безобразно искажая его. Будапештский аэропорт, после недавней реконструкции стал похож на остальные аэропорты мира.

Возможно подобная архитектурная однообразность и может быть раскритикована, но иногда, вот как сейчас она помогает быстро с ориентироваться и найти нужный тебе терминал. Не говоря о табличках, на всех языках дополненных символами, с указанием зон прилета, отлета кафе и торговых павильонов, продающих как и везде, всевозможные ненужные вещи, скучающим пассажирам.

Зону прилета отличить от остальной территории аэропорта всегда безошибочно по присутствию здесь людей с цветами в руках, с табличками на которых написаны имена, фамилии и какие-то странные слова, обозначающие названия фирм, отелей и невесть чего еще.

На табло, укрепленном здесь же, среди прилетевших рейсов я нашел и рейс Джея.

Только глядя на то, как уверенно прилетевшие находили встречающих по табличкам в руках, я подумал, что моей сообразительности не хватило на такую мелочь, благодаря которой не пришлось бы лихорадочно выискивать глазами среди выходящих, кого-нибудь похожего на корреспондента.

Поймав себя на этой мысли, я задумался, а что значит похожий на корреспондента. В суматохе подготовки к этой встрече, такая простая и очевидная мысль, почему-то не посетила мою голову.

Рассчитывая на то, что господин Уолш, согласно нашей договоренности тоже будет высматривать меня, выйдя в зал аэропорта, а таких прилетевших пока, что не наблюдалось – одних встречали, другие же уверенно направлялись или к выходу или к расположенным здесь же пунктам проката автомобилей. Одним словом – никто из них не разыскивал встречающих. Но на всякий случай я решил позвонить по тому номеру телефона, который у меня был записан в мобильном телефоне.

Гудки вызова еще отзывались в моем телефоне, когда двери, отгораживающие таможенную зону раздвинулись, и из них вышел человек с большой черной сумкой через плечо. Такие сумки я видел у профессиональных фотографов, для их аппаратуры. К тому же он немного неловко из-за багажа пытался достать свой звонивший мобильник.

Я невольно примерил внешность вышедшего под мои представления о корреспонденте серьезного издания. Этот молодой человек, одетый в костюм вполне соответствовал моим представлениям о корреспонденте серьезного издания. Вот только, что-то не осознаваемое мной беспокоило меня.

Но в этот момент мужчине, наконец, удалось справиться со своим багажом и, достав телефон ответить на вызов.

– Сергей? Как хорошо, что вы звоните. Я уже прилетел и полон надежд, что мне не придется сидеть в этом аэропорту.

– По-моему я вас даже уже вижу.

– Вот это вряд ли. Я пока, что стою в очереди к паспортному контролю, но надеюсь, что в ближайшие пять минут пройду эту процедуру и скоро выйду в зал. А вы уже в аэропорту.

Я не сразу ответил. Остановившись на пол пути, я все еще провожал глазами мужчину, принятого за господина Уолша. Он, говоря по телефону, уверенно шел к выходу из здания аэропорта.

– Сергей, нас не разъединили?

– А, нет. Простите, я на секунду отвлекся. Вы разрешите, я вас попрошу набрать мой номер, когда вы выйдите из таможенной зоны. Я уже в аэропорту.

– Ну конечно.

Господин Уолш мог бы и не звонить. Стоило ему появиться из дверей, как я сразу узнал его и понял, что меня обеспокоило в предыдущем мужчине, ошибочно мной принятом за Уолша.

Слегка полноватый, со схваченными на затылке светлыми волосами корреспондент умудрился двигаться так, как свойственно женщинам. В каждом его движении присутствовала своеобразная плавность и женственность. Эту же его особенность уже подсознательно отметил для себя в телефонных разговорах, которые он вел тоном и с интонациями больше свойственным женщинам.

Церемония знакомства отличалась от сотен состоявшихся в моей жизни только тем, что ни когда еще мужчины не смотрели на меня с такой откровенной заинтересованностью.

– Сергей для чеха у вас прекрасный английский.

– А я и не чех – я русский.

– Не может быть, да, а вам говорили, что вы очень интересный мужчина.

Уж и не знаю, может быть, кто другой и умеет вести себя в таких ситуациях, только не я и чтобы не заводить положение совершенно в тупик я сказал.

– Господин Уолш, вы знаете, я придерживаюсь традиционной ориентации.

Моя реплика, кажется, совершенно его не смутила.

– Зовите меня просто Джей, а что касается остального, так право мы не дети и это все, в общем-то, не имеет ровным счетом ни какого значения.

Морду Стена, лежащего на заднем сиденье, я не видел, но мне показалось, что создавшаяся ситуация его очень развеселила. Во всяком случае доносившееся сзади похрюкиванье свидетельствовало о весьма веселом настроении моего друга.

И хотя в дальнейшем по пути до Шалготарьяна наш разговор шел о предстоящей операции и ни разу не соскальзывал на щекотливые темы, я все же ловил на себе заинтересованные взгляды Джея.

Отель Каранч, построенный еще в годы развитого социализма в Венгрии, предлагал стандартные двухместные номера, как и большинство гостиниц по всему миру. Не знаю, много ли постояльцев обитало в нем к моменту нашего приезда, но портье без каких либо вопросов предоставил нам отдельные номера и не возражал против моего заселения вместе со Стеном. Время приближалось к вечеру, так что мы договорились встретиться в холле, за чашкой кофе через пол часа.

• Предыдущая
• 46/78
• Следующая