Самый честный робот - Саломатов Андрей Васильевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/40
• Следующая

Скалапот мотал спасателя из стороны в сторону, но, сколько животное ни крутилось, достать биолога было невозможно, он повис на хвосте как приклеенный.

Через несколько минут, совсем закружившись и запутавшись в веревках, скалапот со стоном повалился на пол. Тулес едва успел соскочить с шеи зверя.

– Скорее проталкивайте Туу-Паня! – закричал ему Алексей Александрович. – Сколько смогу, буду держать зверюгу за хвост.

– Можете пока оттащить его в тоннель, – на ходу пошутил Тулес.

Тулес очень быстро справился со своей задачей. Схватившись руками за бревна, он уперся животом в своего друга, хорошенько нажал, и совершенно раскисший биолог с жалобным криком вылетел из своей ловушки.

– Уходите! – приказал Алексей Александрович Тулесу. – Уходите с ними. А я попытаюсь проскочить за вами.

Стоящий у самой решетки Тулес обернулся и посмотрел на скалапота. Зверь поднимался на лапы, и видно было, что очень скоро Алексею Александровичу придется туго.

– Сюда вы уже не успеете, – бросившись вглубь пещеры, крикнул ему Тулес. – Пока не поздно, бегите в боковой тоннель. Попробуем все сначала.

Спасатели встретились в боковом тоннеле. Они обнялись, как будто не виделись долгое время, поздравили друг друга с благополучным возвращением в лабиринт и побежали к главному проходу. Но позади почему-то не было слышно шума погони. Скалапот, видно, не торопился, и когда спасатели вернулись к пещере с другой стороны, они застали зверя стоящим перед решеткой. Животное как будто разгадало план пришельцев.

– Крепитесь, уважаемые коллеги! – закричал Туу-Пань из-за решетки. – Главное, мы открыли проход. А зверя мы обязательно обманем.

– Сомневаюсь, – тихо проговорил Тулес. – У меня совсем сели аккумуляторы в фонаре. Еще час, и мы окажемся в полной темноте.

– Да, времени у нас нет, – печально сказал Алексей Александрович. – Надо действовать. Только как?

– Не знаю, – вздохнув, ответил Тулес.

Алеша с мимикром ехали на тележке под охраной шестерых тимиуков и смотрели в безоблачное небо. Чтобы ослабить веревки, Фуго сделался тоньше и только делал вид, что не может пошевелиться.

– Я могу выползти из-под веревок и сбежать, – прошептал мимикр на ухо Алеше. – Но мне неудобно оставлять тебя одного.

– Беги, Фуго, беги, – так же шепотом ответил ему мальчик. – Вернее, мы поступим так: ты доедешь до того места, куда нас везут. Чтобы знать, где меня искать. Там ты убежишь, найдешь Цицерона, и вы выручите меня. А то ведь завезут, куда Макар телят не гонял.

– Разумно, – прошептал мимикр.

– Разговорчики! – рявкнул один из тимиуков, по-видимому, старший из сопровождающих. – Будете болтать, накажу плетью. У меня не забалуешь.

Похитители с пленниками миновали несколько рядов хорошо вооруженной тимиукской пехоты, и вскоре маленькая процессия въехала в Главный город. Ворота за ними сразу закрылись, и тележка с грохотом покатилась по брусчатой мостовой.

– Ну вот, теперь можно поболтать, – прошептал Фуго. – Они не услышат.

Алеша, который в любую секунду готов был расплакаться, проглотил противный комок в горле и спросил:

– Как ты думаешь, кому нас продадут?

Фуго хотел было сказать: «Ну, меня-то уж точно никому не продадут», но осекся и, чтобы не расстраивать мальчика, ответил:

– Не бойся, меня уже два раза продавали, и ничего, как видишь, цел и невредим. Один раз меня купил какой-то гурман, захотелось ему попробовать вареной мимикрятины. А у них в доме жил небольшой ручной зверек. Ну, значит, приносят меня на кухню, повариха нож точит, а зверек этот вертится внизу, тоже, видно, не прочь мной полакомиться. Смотрит на меня четырьмя глазами, пищит и хвостом виляет. Тут я улучил момент, соскочил на пол и прикинулся точно таким же зверьком. Полдня этот обжора с поварихой пытались разобраться, кто из нас настоящий зверек, а кто – фальшивый. Никогда до этого мне не приходилось так правдоподобно кого-то изображать. И что ты думаешь? Я сыграл этого зверька лучше, чем он сам. Я был естественней этого избалованного домашнего животного. Пришлось им сожрать своего любимца, а я благополучно удрал в сад. Тогда-то я и понял, как важно в мире людоедов уметь перевоплощаться.

– Но я-то не могу прикинуться животным, – напуганный рассказом Фуго, проговорил Алеша.

– Это точно. Я как-то об этом не подумал. – Фуго понял, что сморозил глупость, еще больше напугал друга, и попытался исправить положение.

– Во-первых, я никогда не допущу, чтобы тебя продали. А во-вторых, насколько я знаю, землян не продают на съедение. Разве что в зоопарк.

После этих слов мальчик не удержался и заплакал, а мимикр, проклиная себя за болтливость, принялся успокаивать его:

– Ты не слушай меня, Алеша. Я несу какую-то чушь. Меня мама в детстве уронила со скалы, и я очень сильно ударился головой о камни. С тех пор и болтаю всякую ерунду.

– Я не хочу в зоопарк, – сквозь слезы проговорил Алеша.

– Во-первых, никто тебя пока в зоопарк не продает, – сказал Фуго. – А во-вторых, лично меня уже продавали в зоопарк, и ничего страшного не произошло. Меня везли туда в механической тележке. Знаешь, такая, которая гудит и воняет дымом? И что ты думаешь, я прикинулся запасным колесом. Приехали мы на место, они открыли дверцу, все обыскали, а я тем временем скатился на землю, тут они меня и видели. Меня же, главное, на землю нельзя выпускать. Я сейчас же бугорком, булыжником, кочкой прикидываюсь. Это моя стихия – найти никак невозможно.

– Но я-то не могу-у-у колесом прикинуться, – еще сильнее заплакал Алеша.

– Это верно, – вконец расстроившись, проговорил мимикр и на некоторое время замолчал. – В общем, все, что я тебе рассказал – вранье. Я просто хвастал. Привычка у меня такая дурацкая – хвастать. Ты не обращай внимания.

– Не могу не обращать, – глотая слезы, ответил Алеша.

– В конце концов, ты же мужчина. Или когда-нибудь станешь мужчиной, – еще раз попытался Фуго успокоить мальчика.

– Теперь уже не стану, – всхлипывая, сказал Алеша. – Меня какой-нибудь инопланетный гурман съест.

– Вроде умный мальчишка, а такие глупости говоришь, слушать стыдно. Ну, хвастал я. Понимаешь? Хвастал. Обещаю больше этого не делать. Ты просто лежи, а я буду смотреть за дорогой, чтобы знать, как возвращаться. Иначе я не найду пути назад.

Улочки в городе были узкими, с высокими глухими заборами, над которыми нависали ветки плодовых деревьев и низкие черепичные крыши.

Изредка навстречу процессии попадалась такая же тележка, груженная сеном или овощами. Когда это случалось, солдаты прижимались к самой стене, и все равно тележки цеплялись друг за дружку колесами. Охрана поднимала гвалт, и после долгого разбирательства тележки наконец разъезжались.

– Думаешь, здесь можно что-нибудь запомнить? – во время очередной ссоры солдат с торговцами спросил Фуго. – Едем как по коридору. – В этот момент старший конвойный увидел, как Фуго что-то шепчет мальчику, и с размаху огрел мимикра плеткой.

– Ой! – закричал Фуго и от страшной боли сжался в комок.

– Я же предупреждал! – рявкнул тимиук.

– Бить безоружного, связанного… – едва слышно прохрипел мимикр. – Подлый рабовладелец. Шестилапый паразит.

– Беги, Фуго, – стараясь не шевелить губами, прошептал Алеша. – Цицерон найдет меня.

– Ну не прямо же сейчас, – жалобно ответил мимикр.

Тележка двинулась дальше, и стук колес о камни позволил Фуго излить Алеше свою душу.

– И за что я страдаю? – всхлипнул мимикр. – Я, один из самых честных мимикров, приехал на эту поганую планету только для того, чтобы отыскать любимую тетушку. А меня все время оскорбляют, заряжают в катапульты и лупят плеткой. Лучше бы я умер маленьким, когда мама уронила меня со скалы. Моя бедная душа сидела бы сейчас на небе, ела ромбодабы с мочеными ягодами и слушала пение небесных птичек. Кстати, – прошептал мимикр, – как выглядит ваш Бог? Он двуногий?

– Не знаю, – ответил Алеша. – Мои родители – атеисты. И я, наверное, тоже.

• Предыдущая
• 27/40
• Следующая