Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики - Моррисон Уильям - Страница 37
- Предыдущая
- 37/220
- Следующая
Глава 16
Мартинус порылся в своих фолиантах и развел руками: вернуть Хольгеру память он оказался не в силах. Зато с помощью нескольких пассов и вонючего дыма он снабдил датчанина совершенно новой внешностью. Взглянув в зеркало, Хольгер увидел, что кожа его лица потемнела, волосы и борода стали черными, а глаза из голубых превратились в карие.
— Раньше ты мне больше нравился, — вздохнула Алианора.
— Когда захочешь вернуть свой естественный облик, — сказал Мартинус, — воскликни: «Белгор Меланхус!» Или, возможно. Кортана сам развеет мои чары.
— Неплохо было бы поработать и над моим конем, — заметил Хольгер. — Он слишком бросается в глаза.
— Но-о-о… — запротестовал было Мартинус.
— Пожалуйста, — попросила Алианора.
— Ну хорошо-хорошо. Введите его сюда. Но чтобы он вел себя тут пристойно.
Папиллон заполнил собой всю переднюю. И вскоре из дома вышел конь каштановой масти. Махнув рукой, Мартинус предложил изменить, по выбору Хольгера, и герб. Хольгер вспомнил Айвенго — и его щит тут же украсило вырванное дерево.
— Приходите завтра, и я сообщу все, что сумею узнать, — велел волшебник. — Но не раньше, не раньше полудня. А то вы, странники, думаете, что если солнце взошло, то день, почитай, скоро кончится.
Они покинули дом чародея в сумерках. Темнота быстро сгущалась, и искать путь к постоялому двору им пришлось чуть ли не на ощупь. На пороге дома их встретил улыбающийся толстяк.
— Вы ищете ночлег? Прекрасно! У меня есть покои, в которых останавливались даже коронованные особы!
— Нам нужно две комнаты, — сказал Хольгер.
— Я могу спать на конюшне, — небрежно обронил Хуги.
— Две комнаты!
Толстяк кивнул. Путешественники спешились. Алианора подошла к Хольгеру и тихо спросила:
— Зачем нам две комнаты? У костра мы спали бок о бок.
Ее волосы пахли солнцем.
— Здесь я не доверяю себе, — буркнул он. Она захлопала в ладоши:
— Но это здорово!
— Что?! Ну нет! К черту! Две комнаты!
Хозяин опять кивнул и улыбнулся, но, улучив момент, когда на него никто не смотрел, выразительно постучал пальцем по лбу.
Он проводил гостей в комнаты, меблированные только кроватями, но довольно опрятные. До сих пор Хольгеру как-то удавалось обходиться без денег, но сейчас он с ужасом подумал, как он будет расплачиваться с хозяином. Алианору, разумеется, финансовые проблемы не интересовали. И еще об одном подумал Хольгер с тревогой. Каждая собака в этом городишке, разумеется, уже знала о его приезде. И все знали, конечно, что прибыл блондин, а у Мартинуса превратился в брюнета. Эти сведения с легкостью дойдут до сарацина. Хольгер снял доспехи и переоделся в свою лучшую тунику. На всякий случай нацепил меч. Вышел из комнаты и наткнулся на Алианору.
— Пойдем поужинаем? — неуверенно предложил он.
— Пойдем, — глухо ответила она и неожиданно схватила его за руку. — Хольгер! Я совсем не нравлюсь тебе?..
— Да нет… Ты мне нравишься…
— Я знаю, я дикая и некрещеная… Дикая птица… Но я могу с этим проститься, Хольгер! Я могу стать обычной женщиной… дамой!
— Видишь ли, Алианора… Ты прекрасно знаешь, что я должен вернуться домой. Что ни говори, а это не мой мир и в нем нет для меня места.
— А если тебе не удастся вернуться? — горячо прошептала она. — Если тебе придется остаться?
— Тогда… тогда это будет совсем другая история…
— Я не хочу, я не желаю, чтобы ты возвращался! Нет, нет, я буду, я буду изо всех сил помогать тебе, потому что ты… — она отвернулась. — Почему жить так непросто?
Он взял ее за руку, и они спустились по лестнице.
В обеденном зале постоялого двора пылал камин. Зал был узким и длинным с низким и темным потолком. За большим общим столом сидел только один человек. При появлении Хольгера он вскочил и воскликнул: «Ож…» — но осекся.
— Простите, я обознался, благородные господа, — он поклонился. — Я принял тебя за другого, рыцарь. Еще раз прошу прощения.
Хольгер подвел Алианору к столу. Вероятно, это был тот самый сарацин, который искал его. Среднего роста, худощавый и гибкий, он выглядел весьма элегантно в своих просторных белых одеждах и красных башмаках с загнутыми носами. На поясе — кривая сабля, на голове — тюрбан с изумрудом и страусиным пером. Темное узкое лицо, орлиный нос, короткая аккуратная бородка и золотые серьги в ушах. Он двигался легко и плавно, как кошка, а говорил мягко и вежливо, но с первого взгляда было понятно, что в бою он мог оказаться опасным противником…
— Мы охотно извиняем тебя, — галантно ответил датчанин. — Осмелюсь представить тебе госпожу Алианору… де ля Форе. А я… хм… сэр Руперт из Граустарка.
— Боюсь, что ничего не слышал о твоих владениях, рыцарь, поскольку прибыл я с далекого юго-запада и в этих краях только гость. Сэр Карау, — представился он. — Некогда король Мавритании, к вашим услугам. Не соблаговолите ли разделить со мной трапезу?
— Охотно, сэр Карау, — без промедления согласился Хольгер. Король, готовый оплатить счет, был весьма кстати.
Они уселись. Необычный наряд Алианоры явно смущал Карау, и он старательно отводил от нее глаза. Выбор меню он взял на себя, перепробовал все хозяйские вина, покритиковал их и указал, какой именно сорт подавать к тому или иному блюду. Хольгер не мог удержаться от замечания:
— Я полагал, что твоя религия, рыцарь, запрещает употреблять спиртное.
— Ты принимаешь меня за кого-то другого, сэр Руперт, — отозвался сарацин. — Я христианин, как и ты. Да, когда-то я сражался на стороне еретиков, пока справедливый и благородный рыцарь, одолевший меня в бою, с щедростью не открыл мне свет истинной веры. Но должен признаться, что, останься я мусульманином, я все равно не осмелился бы нанести оскорбление прекраснейшей из дам и не выпить за ее здоровье.
Ужин прошел под аккомпанемент приятной легкой беседы. Потом Алианора зевнула и отправилась спать. Карау и Хольгер уселись поудобнее: им предстояло главное — основательная мужская пьянка. И хотя Хольгер честно пытался уклониться, сарацин настоял.
— Для меня истинное счастье оказаться в обществе человека, который в равной степени умеет сложить изысканный сонет и скрестить меч, — заявил он. — Такие встречи — большая редкость в этом диком краю. Поэтому прошу не отказывать мне в любезности, рыцарь.
— Ты прав, это дикие края, — согласился Хольгер и с деланным равнодушием добавил: — Такого рыцаря, как ты, могла привести сюда только крайняя необходимость.
— Да, я ищу одного человека, — Карау пристально посмотрел Хольгеру в глаза. — Может быть, ты о нем слышал? Он высок и могуч, как ты, только со светлыми волосами и кожей. Под седлом у него черный конь, а в гербе он носит либо орла — чернь на серебре, либо три сердца и трех львов — золото и багрец.
— Хм! — как можно равнодушнее хмыкнул Хольгер. — Мне кажется, что-то такое слышал… Как, ты говоришь, его имя, рыцарь?
— Я не называл имени, — ответил Карау. — Пусть это имя будет таким, каково оно есть, да простишь ты мне эту скрытность. Дело в том, что у него много врагов, которые не замедлят напасть на него, как только прознают, где он находится.
— Он твой друг?
— Прости еще раз, но будет лучше, если и мои отношения с ним останутся тайной. О, это не значит, что я не доверяю тебе, сэр Руперт, но и у стен могут быть уши. А я здесь одинок, и не только в этой части света, но и вообще в вашем времени.
— Что-о-о???
Карау кинул на Хольгера изучающий взгляд.
— Вот об этом я могу рассказать без утайки. С человеком, которого я ищу, я познакомился несколько столетий назад. Но вскоре он куда-то исчез. Потом мы встретились снова, и он снова исчез. Потом мне стало ясно, что он появляется всегда в тот момент, когда прекрасной Франции начинает грозить опасность. Я долго искал его. Однажды во время странствий по морю шторм выбросил меня на берег плавучего острова И-Бразель, и я оказался в гостях в замке прекраснейшей из всех земных женщин, — он грустно вздохнул. — Время имеет там свои законы. Говорят, оно ведет себя так же в Холме эльфов и на острове Авалон. Для меня прошел один год, а здесь миновали столетия. Когда до меня дошли слухи, что поднимаются силы Срединного Мира, я воспользовался магическими знаниями моей госпожи и любимой и узнал, что битва разразится именно здесь, на восточных границах империи. Я узнал также, что Ожь… этот рыцарь, встречи с которым я так страстно желаю, будет вызван сюда высшими силами. И тогда под покровом ночи я сел на волшебный корабль и устремился прочь. На побережье купил коня, и вот я здесь. Но Господь еще не послал мне желанной встречи.
- Предыдущая
- 37/220
- Следующая