Тайна бильярдного шара. До и после Шерлока Холмса [сборник] - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 49

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая

— Существует только один недостаток, — заметил он. — Придется играть вторую скрипку в компании с этим отъявленным мерзавцем Лабласом. Он отпетый негодяй, Баркер. Говорят, что нынче утром в Булонском лесу он дрался на дуэли с молодым кавалерийским офицером и прострелил ему легкое. Боюсь, что рано или поздно мы с ним схлестнемся, поскольку, как сказано у Шекспира, «я справедливости поборник», и все поведение этого субъекта бесит меня больше, чем вы можете себе представить.

К тому времени уже стемнело, и мы оба устали и проголодались после всех наших долгих странствий по Парижу.

— Вон там, справа, — сказал Генри, — рядом с вокзалом есть кафе, где мы сможем перекусить в спокойной обстановке. Да, там, где свет горит. Идемте?

— Хорошо — согласился я, и мы направились туда.

Когда мы входили, из дверей пулей вылетел высокий молодой человек с саквояжем в руках, который буквально врезался в нас.

— Пардон, господа, — пробормотал он, повернувшись вполобо-. рота и торопливо поклонившись.

Он почти уже вышел на улицу, когда Генри ринулся за ним и схватил его за рукав.

— Джек, братишка, откуда ты здесь взялся?

— Генри, Баркер! Вот так встреча! — воскликнул мой старый университетский друг, с жаром тряся наши руки. — Вот уж нежданно-негаданно!

— Нежданно — это точно, — отозвался его брат. — Слушай, а мы думали, что ты в Эдинбурге, за сотни миль отсюда!

Именно там я и должен быть. Однако вчера я подумал, что смена обстановки пойдет мне на пользу. Наглая фамильярность наших британских торгашей начала действовать мне на нервы. Мой портной страстно возжелал презренного металла, так что я решил на несколько недель избавить себя от общения с ним.

— Опять твои старые штучки, Джек, — заметил я.

— Да, и что с того? Вы, я вижу, тоже решили тряхнуть стариной да пройтись по заведениям — прошу прощения, по кафе. «Кафе» звучит гораздо лучше, чем «кабачок».

— А чем объясняется твое собственное присутствие здесь? — хохотнул Генри. — Дружище, неужели ты и вправду думаешь, что я зашел сюда, чтобы немного выпить? Отнюдь нет, сюда меня привели мой каприз и желание поближе познакомиться с жизнью аборигенов. Друзья, а что вы думаете делать дальше? Полагаю, не стоит будить маму и Роуз, так что я останусь с вами.

— У нас нет никаких особых планов, — признался я.

— Тогда пойдемте со мной в «Англетер». Там еще двое ребят из Эдинбурга — Грант и Бакли. Ну что, идем?

— Да, пожалуй, — согласился я.

— Идемте, — сказал Генри.

Мы втроем отправились в гостиницу, где познакомились с друзьями Джека, студентами-медиками, такими же веселыми и бесшабашными, как он.

Нет никакой необходимости описывать наше пребывание в отеле. Я упоминаю его лишь потому, что оно непосредственно предшествовало последующим печальным и даже трагическим событиям.

Было уже за полночь, когда Генри взглянул на часы и объявил, что пора расходиться.

— Завтра мне надо еще раз пройтись по роли, — сказал он. — Можешь составить мне компанию, Джек, мы как-нибудь устроимся в моей комнате и никого не потревожим. У меня свой ключ.

— Я немного пройдусь с вами, — предложил я. — Хочу докурить трубку.

Боюсь признаться, но взглянуть на некое окно с совсем недавней поры стало мне милей и приятней, чем наслаждаться табаком, растущим на просторах Виргинии, пусть даже самым лучшим.

Братья очень обрадовались, что я провожу их, так что мы попрощались с соотечественниками и вышли на улицу.

Мы весело шагали по ярко освещенным бульварам, но когда свернули на тихие боковые улочки, всех нас, включая даже весельчака-Джека, охватило какое-то мрачное предчувствие.

Мы шли молча, каждый был погружен в свои мысли.

Вокруг было очень тихо, так тихо, что мы едва не вскрикнули, когда мимо с грохотом промчался крытый экипаж. Он пронесся в том же направлении, куда шли и мы.

— Ну и гонит же этот парень! — заметил Джек.

— К тому же без огней, — добавил я.

— Интересно, куда он направляется? Здесь особо на фиакрах не разъезжают, тем более в такой час.

— Ну, в любом случае, это не к нам, — рассмеялся Генри, — так что нас это не касается.

После этих слов он прибавил шагу, мы завернули за угол и оказались на улице Бертран.

Джек вдруг в изумлении остановился.

— Слушай, Гарри, — произнес он. — Что это, черт возьми? Они именно к нам!

В этом не было ни малейшего сомнения. Из-за туч выглянула луна, осветив своим холодным светом грязную улочку. В самом ее конце, напротив дома двадцать два виднелось какое-то темное пятно, скорее всего, тот самый экипаж. Он стоял у самого тротуара.

— Это еще что такое? — выдохнул Генри.

— Оттуда вышли двое! У одного из них фонарь!

—,Вот так дела! — воскликнул Джек. — Это же мой эдинбургский портной, чтоб мне лопнуть!

— Это не грабители! — прошептал я. — Давайте немного понаблюдаем.

— Боже правый, они приставляют лестницу к окну, к окну Роуз! — прошипел Генри еле узнаваемым от ярости голосом.

Луна на мгновение осветила его лицо, и я увидел, как оно потемнело от гнева, а губы сжались в упрямую тонкую нитку.

— Вот негодяи! — произнес он. — За мной, только тихо!

Быстро и бесшумно мы пошли вниз по улице. Джек был разъярен

не меньше, чем его брат, но сдерживал свои чувства. Он скрипнул зубами, и огромными шагами поспешил за Генри.

Будь я один, я бы закричал и бросился на помощь. Генри Латур взял на себя роль лидера, и в подобных ситуациях самый рассудительный ум ведет себя уверенно и властно. В его спокойствии чувствовалось что-то ужасное.

Вечером прошел дождь, так что мы неслышно ступали по мягкой земле. Наконец, мы приблизились к экипажу. Мы бы прошли дальше, не опасаясь быть обнаруженными, поскольку за лошадьми никто не смотрел, а люди, которых мы видели, пробрались в сад и слишком увлеклись своим грязным делом. Бертран — улица тупиковая, так что возможность быть застигнутыми врасплох ими почти исключалась.

Генри проскользнул за экипаж, мы — следом за ним. Карета надежно скрывала нас, а мы видели происходящее во всех деталях. Двое мужчин стояли внизу лестницы, прислоненной к окну на втором этаже. Они наблюдали, как третий злоумышленник появился в оконном проеме, неся что-то в руках.

Моя кровь вскипела от негодования, когда я увидел, как его нога коснулась верхней ступеньки, и он начал спускаться. Я взглянул на Генри, он же сделал знак рукой, как бы прося выждать еще немного. Я видел, что он, как и я, знает, кто находится в белом свертке, который негодяй прижимал к груди. Джек куда-то пропал, но, услышав из-под колес тихое проклятие, я понял, что он спрятался именно там.

Главарь злоумышленников медленно и осторожно спускался по лестнице. Он, вероятно, обладал недюжинной силой, поскольку с легкостью управлялся с неудобным грузом. Лицо его скрывала маска. Его сообщники, стоявшие внизу, шепотом подбадривали его. Наконец он мягко ступил на землю.

— Быстро ее в экипаж! — приказал главарь.

Генри бесшумно выпрямился, изготовившись к схватке.

Настало время действовать.

В ту самую секунду кляп выпал изо рта жертвы, и в ночи прозвучал высокий, молящий о спасении голос.

— Гарри! Брат! На помощь!

На моей памяти ни один зов не нашел столь быстрого отклика. Генри рванулся вперед так стремительно, что я и глазом моргнуть не успел. Затем я услышал злобное рычание, похожее на собачье, и глухой удар. В то же мгновение мой друг и человек в маске сцепились и рухнули на землю.

События развивались стремительно. Мы с Джеком ринулись наперерез, чтобы как можно быстрее внести Роуз в дом, но двое злоумышленников преградили нам путь.

Я бы обошел своего противника, чтобы помочь девушке, но он бросился на меня, грязно ругаясь и размахивая руками.

Французу никогда не понять, что отрезок всегда короче дуги. Именно это я на практике и продемонстрировал своему сопернику, остановив его ударом прямой правой прежде, чем он успел замахнуться, и повергнув его наземь хуком справа в область уха.

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая