Блюз «100 рентген» - Молокин Алексей Валентинович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/70
• Следующая

Местечко и в самом деле было ностальгическое. Чистый воздух, какого в Зоне и быть-то не должно, мачтовые сосны вокруг гудят, вытянутые вверх, словно струны небесного контрабаса, рыжая хвоя на дорожках, не ржавая от радиации, а просто прошлогодняя. Речка где-то рядом сама с собой перешептывается, опрятные, похоже, даже свежевыкрашенные сентиментальной голубенькой краской корпуса дортуаров, спортплощадка с баскетбольными вышками и сохранившейся сеткой на кольцах, даже водопровод, и тот, похоже, работает. И мутантов почему-то нет ни одного. Ни тебе кровососа, ни бюрера, ни химеры или даже паршивого тушкана, в общем, ни пса чернобыльского. А еще — небо. Нормальное небо над Зоной почти всегда мутное, вспученное, словно больное, а тут — только прошли за ворота, как небо распахнулось неправдоподобной синевой, словно в рекламном проспекте. Какое-то ненастоящее было это небо. И нежно плещущая за резными кронами деревьев река Припять, к которой, кстати, прохода не было, тоже казалась ненастоящей. Но если это была и декорация, то очень правдоподобная — на траве можно было лежать, под солнцем — обгореть, а на воду из небольшого светлого родничка даже счетчик Гейгера не реагировал. Такой благодати в Зоне существовать просто не полагалось, и все-таки она существовала. Существовала вопреки всем законам физики, да бог с ней, с физикой, Зона сама сочиняет себе физические законы вопреки сталкерским инстинктам. А значит, рядом была беда. И нешуточная.

— Ну что, раз так получилось, пойдем к моей стоянке, — грустно сказал Бей-Болт и заковылял в глубь лагеря, опираясь на «винторез».

Возле небольшого коттеджика, в котором некогда проживал какой-нибудь старший пионервожатый со своими фаворитками, горел-прогорал тихий костерок. Над костерком на козлах побулькивал закопченный до черноты котелок, рядом, сдвинутый чуть в сторону, так, чтобы не кипеть, а только не остывать, висел алюминиевый чайник. Пахло тушенкой и еще чем-то совершенно забытым, сгоревшими еловыми шишками и, наверное, детством.

И если бы не разобранный автомат «Вал», детали которого были аккуратно разложены на расстеленной плащ-палатке, не распяленный для проветривания на перилах веранды хорошо знакомый всем обитателям предбанника Зоны, Кордона, тяжелый «монолитовский» костюм с приметными самодельными накладками из кожи псевдогиганта на локтях, коленях и груди, никто и не догадался бы, что в этом с виду райском местечке обосновался известный всей Зоне старый сталкер Бей-Болт.

— Ну, — Бей-Болт поковырял палочкой в догоревшем костре и выкатил из золы с десяток обугленных картофелин. — Располагайтесь, господа пионеры. Угощайтесь, вон картошка испеклась, самая пионерская еда, ложки-вилки и прочие миски у вас должны быть свои, кулеш поспел, если кому мало будет — консервы сами открывайте. А сбрую вашу сталкерскую можете снять, здесь она без надобности, только преть под ней, больше ничего. Эх, жаль, выпить нечего. Водки здесь нет, пионерлагерь, сами понимаете, пионерам водка не положена. Как, впрочем, и курево. Здоровый пионерский быт, мать его ржавь!

— А еще чего нет? — спросил, начиная догадываться, Берет.

— Радиации, привычных аномалий, мутантов, артефактов… Ничего, что есть в нормальной Зоне. Ну и еще будущего. Здесь одно прошлое, да и то без людей. Скоро сами увидите и поймете. Лучше расскажите, как вас сюда занесло, ребятки, и как там дела, на воле, а я послушаю. А вот насчет водочки — это ты правильно догадался, Берет. Под бутылку и разговор веселее.

— Отбегались вы, сталкеры, — с глубоко затягиваясь сигаретой, сказал наконец Бей-Болт. — Не то чтобы совсем кранты вам пришли, нет, поживете еще немного, жратва здесь имеется, лагерные склады вон полны-полнехоньки, тушенка, макароны… а все равно отбегались. Нету отсюда выхода. Вход есть, и даже не один, а вот выхода нет. Такие вот дела-делишки. Аномалия здесь, причем очень редкая. Одни называют ее «полоз». Другие — «росянка», третьи — «ведьмин пузырь». Но в общем-то на самом деле — это задница. Полная то есть жопа. Вход сюда бесплатный, а выхода нет. И когда в нее попадает какой-нибудь растяпа, она начинает стягиваться, пока не стянется совсем. А от сталкера даже шкурки не остается.

— А что остается? — спросил простодушный Мобила.

— Артефакт. Его называют «ведьмино сердце», и добыть такой артефакт практически невозможно.

— Ты чего, в самом деле, Болт? Да неужто мы с тобой отсюда не выберемся? Или тебе команда наша не нравится? — недоуменно спросил слегка захмелевший Васька-Мобила. — Смотри, вот и Берет здесь, а этот вот тощий кактус — Бадбой, ты его не знаешь, он только прошлой весной на Кордон пришел, когда ты уже того… сгинул, короче. Вообще-то это он тебя по кумполу приголубил. Но ты на него не обижайся, он же как лучше хотел. Кстати, он еще на губной гармошке играть умеет, только все какое-то грустное. Но и стреляет тоже неплохо, и не трус, и товарищ хороший. Вали сюда, Бадди, чего ты там, переживаешь, что ли? Да ладно, видишь, Болт на тебя уже не сердится. Помнишь, я тебе рассказывал про Бей-Болта? Наставника нашего? Так вот это он самый и есть. Все думали, что он сгинул, а он, оказывается, вполне себе живой. Сидит чуть не в самом центре Зоны и отшельничает помаленьку. Ты чего, Болт, и вправду отшельником заделался? Надоело тебе человечество?

— Если бы… — тихонько, так, что его никто не услышал, пробурчал Бей-Болт.

Тощий, нескладный парень, чем-то похожий на небритого Гарри Поттера, с громадным никелированным револьвером на поясе, которого Мобила назвал Бадди, подошел и во все глаза уставился на старого сталкера.

— Тебя бы Чечако надо было назвать, — усмехнулся Бей-Болт. — А то ишь ты, Бадди… Музыкант, значит? Знавал я одного музыканта… Как он, кстати, Лешка-Звонарь? Играет еще свои песни или замолчал?

— Звонарь-то? — встрепенулся Бадди-Чечако, обрадовавшись, что ему есть что рассказать такому известному и, судя по всему, уважаемому человеку, как Бей-Болт. — Живехонек он, Звонарь. Это он у меня, между прочим, вот эту самую гармошку прошлой весной купил. Только недавно она снова ко мне вернулась. Чудеса, правда? А Звонарь, как узнал, что гармошка опять у меня, почему-то здорово расстроился, но потом сказал, что это, наверное, судьба. Может быть, и впрямь судьба, потому что она сама играет, такие вот чудеса…

— Расскажи-ка поподробнее, — потребовал Бей-Болт. — Не нравятся мне всякие новые чудеса, тут и от старых-то не знаешь куда деваться.

— Так вот, — начал Бадбой-Чечако. — Досталась мне эта гармоза в наследство от одного чокнутого зомбяка. Он на Кордоне целую ночь вокруг нашей стоянки колобродил, а под утро не то устал, не то задремал, кто их поймет, этих зомбяков. В общем, отошел я в кустики, вижу — зомби! Ну, я не растерялся и дуплетом из двух стволов его и положил. У него пара артефактов в сумке была и еще вот эта самая гармошка. Артефакты я обменял на этот револьвер, а на патроны уже денег не хватило. Ну, я и стал искать, кому бы эту гармозу продать. А тут как раз на Кордон зарулил Лешка-Звонарь, и я подумал, что раз он известный всей Зоне музыкант, то, может быть, он и меня у губную гармонику купит. Отыскал я Звонаря, показал гармошку, предложил — купи, дескать, мне-то она зачем, мне патроны нужнее, он у меня ее и купил. Только почему-то разозлился на что-то и посоветовал не рассказывать Ведьмаку ни про застреленного зомбяка, ни про его гармозу. Ну, я и помалкивал до поры до времени. А потом, когда уже слегка начал въезжать в местные порядки, опыта поднабрался, научился самостоятельно ходить по Зоне, послал меня наш торговец Сидорович в Агропром, кое-какие бумаги Ляху, «свободовцу», передать. В Агропроме сейчас постоянной власти нет, то те, то эти, место удобное, но уж больно приметное, да и солдаты туда время от времени наведываются. Ну, на этот раз все прошло нормально, практически без стрельбы, только когда шел через Свалку, бандюки привязались. Троих я сам положил, а тут и парни из «Свободы» подоспели. Короче, бумаги я передал, сверток какой-то получил для коммерсанта-кровососа нашего, да и стал потихоньку выбираться обратно на Свалку. Иду с опаской, потому что бандюки своих убитых не прощают, так что я выдвинулся ближе к ночи. А там, совсем рядом с Агропромом, аномалия здоровенная, комплексная, как мне потом объяснили. В общем, там и «жарка», там и «парка», там и «пси», чего только нет…

• Предыдущая
• 46/70
• Следующая