Дар Монолита - Клочков Сергей Александрович "settar" - Страница 8

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая

Я вздохнул и лег рядом с Хип, закрыл глаза. Сон не шел, и на ниточку сознания сами собой нанизывались яркие, блестящие бусины мыслей и воспоминаний, тех, что сохранились после генеральной чистки памяти, устроенной мне Выбросом. И при этом я чувствовал сейчас странный, глубокий покой, какую-то безмятежность, словно все, что было в жизни плохого, навсегда ушло в прошлое. О странностях Координатора думать сейчас не хотелось, о том, где мы оказались, тоже. Потом, все потом… а пока просто лежать с закрытыми глазами, не снимая защитного комбинезона просто потому, что лень, да и уверен был я, что никакой заразы я на нем не притащил: «Кольчуга-2М» не только «зарастила» пулевую пробоину, но и очистилась от пыли и радиоактивной грязи, о чем сообщали показания счетчика. Обо всем думать завтра… все равно без объяснений этого странного человека, Прохорова, разобраться в том, что происходит, было невозможно.

* * *

Координатор вовсе не был похож на себя вчерашнего — замкнутого, бубнящего под нос безумца, несколько часов простоявшего в огороде, словно памятник. Нет, сегодня он был улыбчив, пытался шутить, галантно пригласил Хип за стол, сам накрыл завтрак — чай, бутерброды, яйца всмятку и салат из свежего редиса. Если не обращать внимания на неживые, странные глаза, то и в словах, и в жестах, даже в мелочах Прохоров был интеллигентным, пожилым ученым, кем, собственно, он себя и заявлял, прибавляя странное звание «Координатор».

— Что-то вы совсем нелюбопытны, уважаемые сталкеры, — улыбнулся он, снимая с печи большой помятый чайник. — Совсем не похоже это на вашу породу. Забросило черт-те куда, встретили весьма странного деда, но и вчера молчим, и сегодня, только вежливость изображаем да осматриваемся. Непорядок… я-то соскучился по живому общению. Вижу, есть вопросы. Задавайте.

— Где мы? — тихо спросила Хип. — В смысле, где оказались? И кто вы сами?

— Ну… скажем так, оказались вы в Зоне. Немного другой Зоне, правда. Постараюсь объяснить… хм. Аналогия не самая грамотная, но вот возьмем, например, простую книжку…

Координатор подошел к книжному шкафу, скрипнули дверцы, и Прохоров вытащил небольшой серый томик «Отчеты второго отдела лаб. Х-8», изогнул, с шелестом пролистал страницы.

— Книга… смотрите, сколько страниц, хм… и на неискушенный взгляд, все странички совершенно одинаковы. Бумага, размер, химический состав краски, волокна перемолотой древесины… текст везде читается слева направо, поля, строчки, один и тот же набор букв алфавита. Пока не понимаете?

Хип покачала головой, я просто слушал. Прохоров кивнул и коротким движением захлопнул раскрытую книгу.

— Хм… страницы на самом деле одновременно и разные. Текст одной не будет скопирован с другой. Бумага соседних листов может быть хуже или лучше отбелена, на какой-то из страниц, где-нибудь на полях, может обнаружиться крошечный кусочек коры или галочка, поставленная читателем. Просто раньше вы жили на одной страничке, а теперь, не без помощи Монолита, перескочили на другую.

Точно, рехнулся профессор… вид такой, словно он нам какую-то тайну открыл, улыбается, книгу в руке держит.

— Вижу, не совсем понятно. Попробуем иначе, хотя сравнение, конечно, тоже будет топорное и не совсем верное. Ну… вот…

Из того же шкафа Координатор достал огрызок карандаша, подошел к столу, ненадолго задумался, прихлебывая чай, после чего прямо на столешнице изобразил большую, жирную точку, длинную линию, квадрат и, объемным рисунком, куб, даже немного заштриховал грани. За кубом профессор изобразил большой знак вопроса.

— Кажется, я догадалась. — Хип покачала головой.

— Ну да, просто… сколько точек уместится на прямой? Теоретически — бесконечное количество, а практически — много. Нереально много. Сколько прямых поместится в плоскости? А сколько плоскостей в объемной, трехмерной фигуре? Ответ очевиден. Ну а дальше, извините, изобразительные возможности уже не позволяют… просто хочу сказать, что та грань многомерного мира, к которой вы привыкли, которую вы и считали за единственную, объективную реальность, это всего лишь одна страничка книги-вселенной, плоскость в объемной фигуре, точка на прямой. Уж вам-то удивляться не стоило, право…

— Почему же? — спросил я, еще только начиная осознавать сказанное профессором.

— Вспомни, сталкер… ты ничего не чувствовал, когда переступал границу Зоны? Короткий озноб, может быть… головокружение. Легкий страх… это обычно мгновенное, мимолетное ощущение, которое у каждого, наверное, свое.

Координатор понял по моему виду и так, что здесь он прав. Да, я определенно ощущал переход с «чистой» земли «нейтралки» на жухлый травяной войлок Зоны.

— Почему за границами Зон не возникают аномалии, разрушаются некоторые артефакты, например «душа»? Почему Институт был построен в непосредственной близости от границы Зоны?

— Вы хотите сказать, что Зона — соседняя страничка мира? — Хип задумчиво прикрыла глаза.

— Это всего лишь мои догадки, — Координатор усмехнулся. — Одно скажу точно. В изучении Зоны я продвинулся значительно дальше нашего общего знакомого, которого вы знаете как Болотного Доктора. Соответственно я знаю о Зоне намного больше любого ученого в мире. Но и я до сих пор не скажу вам, что такое Зона. Потому что моих знаний не хватает даже на треть ответа на ваш вопрос, сударыня. Я не знаю… но мне представляется, что Зона — это все-таки не соседняя страничка, нет. Просто измятый, изорванный, запачканный чернилами, протертый до дыр краешек нашей страницы, над которой поиздевался недалекий, плохо воспитанный школяр. Причем как раз этот износ, сквозные дыры в бумаге позволяют заглянуть на соседние страницы. Просто, не в обиду, есть знания, которые совершенно недоступны человеку… и хотелось бы знать, да не выходит. Зрячий не сможет объяснить слепому от рождения, чем отличается синий цвет от красного или на что похоже море или облако. Не потому, что слепой хуже соображает, вовсе нет, просто… он не в состоянии представить то, о чем ему рассказывают. Или же представит, но по-своему, без зрительных образов… а что касаемо тех самых граней реальности, то в этом плане абсолютно все люди слепые от рождения, и им просто не дано увидеть, а только вообразить. Тогда выбор простой… или смириться с невозможностью полного познания Вселенной или…

Координатор помолчал, с тихим шорохом провел ладонью по небритому подбородку, поправил очки, и, вздохнув, продолжил:

— …Или перестать быть человеком.

Прохоров допил остывший чай, встал из-за стола и прошел к окну.

— С этим, по-моему, выяснили. Перехожу к ответу на второй вопрос. Виктор Сергеевич Прохоров, профессор, биофизик. Руководитель научно-исследовательской группы, известной вам как «О-сознание».

Я выдохнул… так вот откуда была мне смутно знакома эта фамилия — Прохоров. Из странных баек у костра, из слухов, гулявших среди «ботаников», из рассказов опытных бродяг… я их считал мифами, выдумками. Версий тем не менее было множество, одна фантастичнее другой. Кое-кто из сталкеров всерьез верил в «Хозяев Зоны», которыми считались бывшие ученые из «О-сознания». Кто-то говорил, что эта группа и создала Зону во время какого-нибудь неудачного эксперимента. Доктор тем не менее считал все эти эксперименты напрасной тратой денег и сил и даже отрицал возможность искусственного появления Зоны, а уж он-то точно имел отношение к научной работе, проводившейся в заброшенных лабораториях. Кося Депутат, помешанный на инопланетянах, считал, что Монолит — это корабль, который прилетел из космоса, а в нем соответственно «О-сознание» и сидело в качестве пилотов. Конечно, не на пустом месте возникали все эти легенды… взять тот же «Монолит». Группировка загадочная, в высшей степени странная, практически неистребимая, и сколько ни пытались с ней справиться «Долг» и «Свобода», сколько бы ни били фанатиков, все было бесполезно — новые бойцы «Монолита» появлялись словно из ниоткуда. Армейцы тоже не раз пытались воевать с «монолитовцами», однако Зона далеко не полигон для учений, и войска несли буквально катастрофические потери еще до вступления в огневой контакт. «Монолит» был неистребим… да, он не раз слабел, иногда почти исчезал, и, когда уже все думали, что вот оно, наконец-то прибрала Зона фанатиков, на границе Красного Леса, Темной долины и даже по северному краю Янтаря появлялись группы бойцов в серых комбинезонах. Отлично вооруженные, беспощадные, совершенно бесстрашные воины с ясными, чистыми глазами и счастливыми улыбками, они не видели разницы между «долговцем», «фрименом» или вольным бродягой: всех нас «монолитовцы» называли одинаково — «неверные». А любой «неверный», понятное дело, подлежал немедленному уничтожению, за исключением тех только случаев, когда сам становился фанатиком. Кто занимается снабжением группировки, и, надо сказать, отменным снабжением, по каким каналам «Монолит» исправно получает отличное оружие, боеприпасы, консервы, и кому, наконец, это выгодно, не знали даже те люди, которым положено все знать по долгу службы. Мало того, спецы, начинающие докапываться до истины, очень странно умирали или уже никогда не могли вернуться к работе — инсульт, сердечный приступ, шизофрения или просто превращение в слюнявый овощ случались с ними настолько часто, что о простых совпадениях речь идти не могла. Трофейные автоматы самых различных моделей, тяжелое вооружение, пулеметы, зенитные комплексы всегда отличались отменным качеством и полным отсутствием маркировки — выпущены они могли быть где угодно. Допросить пленного «монолитовца» еще ни у кого не выходило — одни разбивали голову о стену, другие откусывали себе язык, умирая от шока и кровопотери, третьи умудрялись усилием воли остановить сердце. Вот и ограничивались все знания не то о группировке, не то о военизированной секте парой слухов, в которых и фигурировало загадочное «О-сознание».

• Предыдущая
• 8/60
• Следующая