Дар Монолита - Клочков Сергей Александрович "settar" - Страница 4

• Предыдущая
• 4/60
• Следующая

«Да».

— Он сделал, — просто сказала Пенка. — Все теперь.

— Нет, — Хип упрямо мотнула головой. — Не все.

Девушка глубоко вздохнула, потом просто сняла респиратор и отбросила его в сторону.

— Я просто хочу быть с ним. Всегда. Он ранен. Ему плохо, он умирает. Уведи нас от смерти, найди спокойное, тихое место, где мы могли бы жить подальше от лишних людей. Сделай так, Монолит.

Пенка почти по-человечески охнула и попятилась назад. А лазоревое сияние неожиданно усилилось, затопив весь мир вокруг. Я встал, ощупью нашел руку Хип и шагнул к краю воронки, туда, где начиналась стена мягкого, прохладного света.

* * *

Я даже не понял, что именно произошло.

Секунду назад под ботинком хрустели мелкие осколки черного радиоактивного стекла, но следующий шаг подмял уже высокую, удивительно яркую траву, обильно посыпанную крупной росой, и вместо сухого, отравленного воздуха Саркофага я почувствовал прохладный свежий ветерок. Похоже, было раннее летнее утро…

Мы стояли на пологом берегу небольшой речки, поросшей по берегам ольхой и ивняком. На соседнем крутом берегу поднимался густой сосновый бор, желтел песок узкого пляжа, и, что совсем уж невероятно, пели птицы. Нет, не хором, просто где-то в кронах высвистывала незатейливый мотив одинокая птаха… а я уже давно забыл, как могут звучать голоса птиц. И еще над всем этим было небо… темно-синее, без единого облака, немного посветлевшее над вершинами сосен — похоже, рассвет только начинался, и в глубокой холодной синеве еще мерцали редкие искорки звезд. В реке, под прибрежными кустами ивняка плеснула рыба, оставив на воде лениво расходящиеся круги.

Хип тихонько охнула, не смея сделать шаг, и только прошептала:

— Он… он что, исполнил, да?

Я не смог даже пожать плечами. Действие препарата, вколотого мне «монолитовцем», прошло как-то сразу, не оставив даже последствий, и я почти не удивился тому, что левая рука больше не была черной, опухшей, мало того, на «Кольчуге» не осталось пробоины от той злосчастной пули — костюм выглядел новым. Мало того, «воскресли» убитые детекторы, о чем они не замедлили сообщить короткими звуковыми сигналами, постепенно стих надсадный треск дозиметра — уже через несколько секунд прибор замолчал, показывая необычно низкий радиационный фон: даже природным назвать его язык не поворачивался. Инстинкт сталкера дал себя знать и здесь: осмотреться вначале, потом взглянуть на приборы. Научный детектор, включенный в широкополосный режим, показал ноли по всем параметрам аномальной активности, не обнаружил гравитационных искажений и сколько-нибудь серьезных статических зарядов. Такого не было даже на относительно чистой «нейтралке» у Периметра, да что там, небольшие пики в графиках прибор показывал даже в Чернобыле-7, который был хоть и вблизи Зоны, но все-таки на Большой земле.

— Стой, Хип. Здесь что-то не так. — Все, что получилось сказать, но стажер медленно кивнула, продолжая «сканировать» окрестности. Все, что непонятно, в Зоне означает особенно неприятные вещи… а просто поверить в то, что желание Хип вот так сразу, просто исполнилось, стоило лишь сделать шаг, я был пока не в состоянии, хотя и понимал, что да — вот оно. Сбылось.

— Прибыли и стоят. — Послышался хрипловатый, низкий голос, и из густого кустарника на берегу поднялся высокий мужчина в обычной желтоватой, выцветшей ветровке и камуфляжных брюках с заметно «дутыми» коленками. Когда он оглянулся на нас с легкой улыбкой, я разглядел длинное, худое лицо с двумя глубокими морщинами на щеках, густую, светлую щетину на подбородке и блеснувшие очки-таблетки в простенькой металлической оправе. Из-под капюшона легкой, изношенной ветровки выбивались коротко стриженные седые или просто очень светлые волосы, в уголке тонкогубого рта дымилась папироса. Мужчина был в годах, похоже, далеко за пятьдесят, хотя впечатления старика не производил.

— Да не смотрите вы вокруг такими глазами… нет тут аномалий. И не было никогда. Идите сюда, я вот тут позавтракать решил, составьте компанию.

— Где мы? — спросила Хип, настороженно вглядываясь в незнакомца, рука девушки плавно переместилась к «сайге» — ничего не поделаешь, Зона научила, это уже на уровне рефлексов…

— В Зоне, само собой. Где же еще. — Незнакомец басовито хохотнул, отвернулся, что-то подхватил с земли, буркнул «вот зараза… прозевал», после чего заново забросил груз, похоже, самой обычной донки. Присмотревшись, я разглядел несколько штырьков с подвешенными на них колокольчиками. — Ну вот. Бесперспективная сегодня зорька получилась. И… это. Хватит уже за пушки хвататься. Здесь воевать не с кем. Идите уже, чаю попьем.

— Руки покажи, — потребовал я, и не думая убирать ладонь с шейки приклада. Мужчина охотно поднял руки, даже пощелкал пальцами.

— Как видите, не излом. И, представьте себе, даже не контролер. Хорош уже дурью маяться. Да, и гайки тоже в покое оставьте, здесь можно прямо так гулять.

— Ясно. Как звать?

— Координатор. Но можно еще профессор Виктор Сергеевич Прохоров. Правда, я слышал из достоверных источников, что в Зоне традиционно не используются паспортные имена… хм, знали бы вы, уважаемые, насколько верна эта традиция. Координатор, Доктор, Смотритель… м-да. Знаете, мне это даже нравится.

— Что… что это за место? — выдохнула Хип.

— Уважаемая, вы же сами захотели попасть именно на эту грань реальности, мало того, весьма успешно на нее попали, м-да. Так какого ответа ждете? Вы здесь, вы существуете, Лунь даже не ранен, ваши организмы полностью восстановлены после, поверьте, довольно серьезного облучения, причем в этом заслуга не тех ампул с «жизнью», что передал вам Доктор. Зря перевели довольно ценную штуковину, нужно сказать. Инъекции можно было бы сделать и на обратном пути… ну, если ваша затея потерпела бы фиаско. О… подождите секунду…

Один из колокольчиков негромко звякнул, леска, уходящая в воду, начала понемногу натягиваться. Координатор, выждав какое-то время, резко, размашисто подсек и начал выволакивать упирающуюся рыбину.

— О как… я уж думал, что не судьба сегодня трофей взять. Ишь… хороша. Ух… зар-раза, чуть руки не порезала.

Прохоров, не обращая на нас внимания, начал воевать, как оказалось, со странной рыбой, покрытой не чешуей, а какими-то бугорками вдоль спины. Острое рыло рыбины, эти бугорки, необычной формы хвост что-то напоминали из очень далекой, забытой жизни, но Третья катастрофа надежно, навсегда выжгла большую часть воспоминаний. Зато рыбу признала Хип.

— Это… это же стерлядь.

— А то! — Координатор выволок добычу на берег. — Да какая! Шесть кило с холмиком будет. Впрочем, здесь и не такие экземпляры попадаются. Людей нет, экология чистая. Из речки невозбранно можно воду пить. Факт, ни разу не страдал, хотя предпочитаю родники — вот это, друзья мои, вода. Чай на ней получается просто великолепный. Ладно. Рыбалка, можно сказать, удалась, так что сматываем удочки и приступаем к завтраку.

— А как же зорька? — с интересом спросила Хип. — Тут же самый клев?

— В этой реальности привычные вам законы рыбалки, увы, не работают, сударыня. Но с чем связано — с местными особенностями времени и пространства или же с практически полным отсутствием гомо сапиенсов, но рыбу можно ловить круглосуточно. Жаль, на это не всегда находится свободное время.

Профессор подтащил поближе обычный рюкзачок и начал выкладывать на траву куски черного хлеба, большой шмат вареного мяса, нарезанное сало в вощеной бумаге и громадный цветастый термос. Чашка к нему оказалась всего одна — ею служила крышка от самого термоса, но Прохоров, на секунду задумавшись, извлек из рюкзака еще две точно такие же крышки.

— Держите. Полагаю, Доктор уже приучил вас к правильному чаю? Но если нужен будет сахар, скажите.

Рассказывал мне Лихо, побывавший во всех, наверное, переделках Зоны, за что, кстати, и получивший имечко, как травил ему мозги один странный иллюз, обитавший в развалинах бывшего водозабора. Что и в детстве сталкер побывать успел, и в речке искупаться, и день рождения справил за те часы, что сытая тварь потратила на игру — почти разумные мутанты, будучи в игривом настроении, вполне могли учудить и такой номер. Лихо и рассказал, что видел такие качественные глюки, что они казались намного естественней и выразительней реальности, одна только беда — когда ему еду показывали, то или воздух жевал, или какую-то гадость, на тряпки похожую, песок на зубах скрипел. Черт его знает, в плане трепа Лихо любому сталкеру сто очков форы даст, заливает он действительно лихо, причем и реальный случай, и совершенно невероятную, дикую байку поведает с одинаково серьезным выражением лица, взволнованными вздохами и драматическими паузами. И ведь в половине случаев точно не врет — и доказательства, и свидетели имеются… даже научники подтверждали — может иллюз обмануть все чувства, за исключением только обоняния и вкуса. А то, что Лихо тогда всерьез опасной грязи наелся в тех развалинах, так это факт, его в больничке недели две потом держали, да он и сам тогда «душу» у Барина покупал… может, и не врет. Поэтому я принюхался. Пахло, опять же, рекой, смолой сосны, от желтовато-белых, пушистых соцветий какой-то травы исходил сильный, но в то же время приятный аромат. Угощение Прохорова было вкусным… нежесткое, аппетитное сало на куске черного хлеба, свежий лук, несколько суховатое, но при этом удивительно вкусное мясо, горячий, горьковатый от крепости черный чай. Но ощущение обмана, нереальности происходящего не отпускало.

• Предыдущая
• 4/60
• Следующая