Одержимые Зоной - Китаева Анна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/68
• Следующая

— А ты зачем бежал, сука? — с ленцой вопрошал бандит. — А стрелял, сука, зачем? Серого вон подстрелил, нехорошо. Если бы не дёргался, отдал бы хабар спокойно, мы бы тебя отпустили. Разве ж мы звери какие, мутанты бешеные? А теперь ты, сука, за Серого по понятиям ответить должен…

— Мужики! — сорвался в хрип неизвестный сталкер. — У меня нычка есть, я скажу где, не стреляйте! На север от соснодуба, в тридцати шагах, под большим валуном… А-хрр!…

Короткая очередь оборвала его слова.

— Ты зачем его, Утюг? — недовольно спросил другой бандит. — Сталкерок только-только петь начал.

— Врал он, — сообщил первый. — На север от соснодуба одни болота, никаких камней. Я там бывал, знаю. Ладно, пошли отсюда. Хабар у него взяли, и то хорошо.

— А Серого так оставим? — озабоченно спросил второй. — Съедят ведь.

— Хочешь — неси, — разрешил первый. — Я трупьё не тягаю. Ну? Потащишь Серого?

— А, пёс с ним, — вздохнул второй бандит. — Погоди только, я броник с него сниму, хороший у Серого броник.

Кайман вздохнул и шагнул в сторонку. Голоса исчезли. И тотчас сигнал ПДА заставил его посмотреть на экран. По сталкерской сети прошло сообщение о смерти сталкера по кличке Заяц. Далеко от места, где находился Кайман. Между Свалкой и Кордоном. Отпрыгался, стало быть, зайчик по Зоне. Застрелил серого волка, а друзья Серого застрелили его. Пиф-паф-ой-ой-ой, умирает зайчик мой. Хреновая сказочка, что для волка, что для зайца. Впрочем, в Зоне все сказки такие.

А сообщение пришло моментально — значит, врали слухи, что звуковой мираж может явиться из прошлого или даже из будущего. Хотя…

Кайман не додумал мысль и пожал плечами. Пусть научники выводы делают. А ему бы выбраться из Зоны нормально, хабар вынести, а больше ничего и не надо. Как говорится, кровососу — кровососово, а сталкеру — сталкерово.

Прежде чем взвалить на плечи рюкзак и двинуться дальше, Кайман вбил в память ПДА заметку: «Соснодуб, север, 30 шагов, большой валун». Те края он знал как родные. Не было там никаких болот.

Дверь распахнулась настежь, и в раздевалку влетела Диана. Из коридора потянуло крепким смрадом с преобладающими нотками сортира и застарелого табачного дыма. Ойкнула голая Ксюха, бесплатно выставленная на обозрение любого, кто оказался бы сейчас в коридоре. Диана ничего не заметила. Она бросила сумку на свой гримёрный столик, сама рухнула на стул и театрально простонала:

— Ой, девчонки, я сама не своя. У меня задержка два дня… Что теперь будет?

Мышка тихонько закрыла дверь, которую Диана так и бросила распахнутой. Диана Великолепная. Звезда местного стриптиза. Стерва патентованная. Мышка проработала в «Штях» всего три дня, но успела возненавидеть Диану до глубины души.

За что? А вот за это самое. За победительную уверенность, что все вокруг должны всё бросить по первому же её намёку и заниматься только её, Дианы Великолепной, делами и проблемами. И, главное, все эти овцы ведутся на её штучки. Ну ладно мужики, они когда видят Дианкины ноги от коренных зубов, у них сразу мозги выключаются. Но тётки-то, тётки! Сгрудились вокруг Дианы, ахают, охают, сочувствуют. Даже Ксюха, которой вот-вот на выход, кожаные шортики застёгивает — а глядит не на себя в зеркало, а на Диану, да с таким упоением, будто сериал смотрит.

— Ой, девчонки, а если ребёнок? Я не хочу рожать, я ещё молодая! И вообще… Сами знаете, какие у сталкеров дети!

Мышка почувствовала, как её лицо перекосило гримасой ненависти. Что б ты понимала в детях сталкеров, примадонна сраная! Та-ак, надо временно свалить из раздевалки, а то ещё пару фраз в таком духе — и она точно не выдержит, вцепится Диане в смазливую морду. Тихой тенью Мышка выскользнула за дверь, и только в коридоре разжала кулаки и перевела дух. Охранник по кличке Кирпич, подпиравший стенку на выходе из коридора, проводил девчонку безразличным взглядом.

В зале было шумно и людно. Грохотала музыка, бил по глазам стробоскоп. Запах травки, табачный дым и дух спиртяги складывались в нечто, напоминающее перегар десятилетней выдержки. Хозяин и завсегдатаи гордо называли эту дрянь особенной атмосферой. Мышка сморщила нос, но не чихнула — привыкла уже. За барной стойкой и за столиками сидели посетители. Кто-то жевал местную стряпню, кто-то глазел на танцующих девчонок-стриптизёрш, но в основном сталкеры пили. И в основном — водку.

Прилепившись к косяку двери, ведущей на кухню, Мышка внимательно разглядывала зал. Если кто-нибудь спросит, зачем она здесь, всегда можно соврать, что танцовщицы послали её на кухню за… ну, скажем, за лимоном! А что, очень не помешало бы скормить той же Диане лимон — целиком и без сахара, равно как и без соли с текилой. Мышка прыснула в кулак, представив себе это зрелище. Впрочем, ладно, хрен с ней, с местной звездой. Мышка устроилась в «Шти» на скверно оплачиваемую и вообще скверную работу уборщицы в раздевалке и девчонки на побегушках при стриптизёршах вовсе не для того, чтобы копить злость на Диану. Ей просто надо было попасть туда, где много сталкеров. Туда, где они расслабляются после Зоны и теряют бдительность.

Зачем?

Чтобы подцепить одного из них, как снулую рыбу из судка.

За три дня Мышка успела уже наглядно изучить половину завсегдатаев бара, а про вторую, прямо сейчас отсутствующую половину наслушаться сплетен и побасёнок. Вон тот, что методично надирается в одиночестве у стойки бара, поглядывая на бармена словно через прицел, — это Хемуль. У него репутация крутого перца, и Мышка была бы не против подцепить именно его, но… В первый же день Диана, проследив её взгляд, мило улыбнулась:

— Вздумаешь к Хемулю клеиться, деточка, вылетишь отсюда на счёт «раз»! Это мой мужчина, ясно тебе? Надеюсь, второй раз повторять не надо.

Чего уж там повторять, яснее некуда. Пожалуй, именно с того разговора Мышка и невзлюбила ведущую стриптизёршу бара «Шти». Хотя, с другой стороны, даже лестно — сама Диана посчитала Мышку достойной соперницей. А всё дело в возрасте. В семнадцать лет любая девчонка хороша, даже если в ней нет ничего выдающегося. Диане уже давно не семнадцать, и семнадцати уже никогда не будет, какие артефакты к целлюлиту ни прикладывай. А Мышке именно столько исполнилось неделю назад. Так что — делайте выводы.

За столиком в ближнем углу обстоятельно кушала водку компания из пяти человек. Разливал темноволосый сталкер среднего сложения, который явно был в компании за главного. Звали его Кекс, и в «Штях» он появлялся не каждый вечер, поскольку работал на хозяина бара «Вотруба» — там обычно и отдыхал между ходками. Но так уж получилось, что вчера и сегодня Кекс со своими отмычками подвис именно здесь. Отмычек было трое, а последним в их компании был толстяк, которого собутыльники называли Феда. Увидев его впервые, Мышка очень удивилась тому, что среди сталкеров встречаются толстые.

Кекс тоже вполне отвечал её целям, и пока ещё никто из стриптизёрш не пытался отвадить Мышку, заявляя на него права. Однако пятеро собутыльников явно не искали сегодня женского общества. У них был какой-то длинный разговор из категории «без бутылки не разберёшься», и Мышка переключила внимание на соседний столик, который находился к ней ближе всего.

Двое парней азартно поглощали жаркое, чокались стопариками, вкусно опрокидывали их, снова наливали из бутылки с этикеткой «Казаки» и жадно разглядывали появившуюся на подиуме Ксюху. Вот этим, похоже, хотелось всего и сразу. Мышка совсем уж было собралась подсесть к ним, только не могла решить, с которым из двоих заигрывать. Один был рыжий и невысокий, второй тощий и длинный, и оба ей по большому счёту не нравились. Тут в баре нарисовался новый посетитель, и один из парней окликнул его:

— Эй, Кайман! Здорово, бродяга! Давай к нам. Водки хочешь?

Названный Кайманом скупо ухмыльнулся дежурной шутке, уселся третьим за столик и честно подал реплику:

— Не хочу.

— А будешь?

— Буду!

• Предыдущая
• 2/68
• Следующая