Самый длинный век - Калашников Сергей Александрович - Страница 18

Потом мой "товарищ" отправился мышковать, а я – добывать "фураж" из его раскопов. Но всё оказалось не так просто. Барсука интересовали личинки под корой погибших деревьев, а я был не настолько голоден, чтобы отдать им должное. Поэтому изучал пожухлую траву, пытаясь отыскать зёрна в колосках. Увы, похоже оптимальные агротехнические сроки безвозвратно пропущены. Или я не в тех местах смотрел. Так что накопал корешков моркови. Они успели более-менее налиться, раздаться в толщину и набрали деревянности. Так что обрезав девять десятых ботвы, я связал изрядный пучок и отправился к кострищу. Тут их и испёк, обмазав глиной. Знаете, неплохо получилось. И мягче, и слаще, чем сырые, и даже сытно, если достаточно съесть. Барсук тоже одобрил мою стряпню – не мог он пропустить такой праздник желудка и на дымок пришёл, как к себе домой.

На следующий день он вообще не вставал, пока не запахло съестным. Я готовил рыбу, пойманную сачком в ручье. Тёмные спинки отлично видны сквозь прозрачную воду, а согнуть кольцом вершинку длинного прута – это несложно. Сам же "чулок" из сетки давненько хранится в моей сумке – места он занимает немного и весит сущие пустяки.

Оставалось правильно его расположить, а потом булькнуть камешком позади будущей добычи. Рыбёшки делали рывок вперёд и некоторые попадали туда, где ждала их моя снасть. А там уж не зевай. Дальше – та же глина, костёр и немного терпения. Хорошо, что не нужно заботиться об укрытии на ночь – внёс квартплату провизией, и до утра над головой надёжная крыша.

Заядлых рыбаков, вероятно, интересует размер добытых экземпляров? С ладошку. Чью? Так только моя нынче при мне. В общем – мальки. Ну и приврал я чуток по старой рыбацкой традиции. Были и помельче рыбёшки.

***

Дядя Быг ждал меня в условленное время, стоя у самой кромки обрыва и всматриваясь в заросли у его подножия. Естественно, я убедился в этом, прежде, чем выходить на открытое место. При виде меня, он сразу спустил вниз верёвку с готовой петлёй. Оставалось закрепиться в ней и, переступая ногами по стене подняться наверх.

Ни "здрасте" тебе, ни "как поживаешь?". Молчком дошли до лодки и поплыли. На сей раз я не стал дрыхнуть, а крутил головой по сторонам и вовсю ориентировался. По всему выходило, что оставляли меня на материковой земле, а не на острове. И, поскольку путь до стойбища Бредущих Бекасов занял остаток дня, а это практически напрямик, то сушей, в обход кривизны берега, пешком бы я шел несколько дней, даже зная верную дорогу.

На берегу рядом со стойбищем горел костёр, разгоняя сумрак наступающего вечера. Вокруг собрались все взрослые мужчины и женщины обоих племён, и нашего, и неандертальского, но покормить ребёнка никто даже и не подумал. Расположились кружком и внимательно слушают.

– Приходил ли к тебе хранитель? – такими словами вождь Острый Топор приступил к расспросам. Тётя Быга переводила нашим с ней соплеменникам.

– Конечно, – ответил я не моргнув глазом. – Степенный барсук явился ко мне сразу, как только лодка нашего старейшины отошла от берега.

Поясняю. В этот момент я не осознавал ещё всю серьёзность происходящего для сидящих вокруг людей. Считайте, прикалывался над темными предками. Как Вы понимаете, сам-то я ни в Бога ни в чёрта не верю, а тут, когда от произнесённых слов повеяло сакралом… или астралом… вечно я их путаю, эти паранормалы. Так вот, едва потянуло душком сверхъестественного, я "надел" каменное лицо и заржал во весь свой внутренний голос. Атеист я, атеизм свой на личном опыте выстрадавший, но без воинственных замашек. Не понимаю верующих, просто ссориться с ними не люблю. Это, как ребёнка обидеть, насмехаться над такими людьми.

– Ты смог говорить с Духом Хранителем не во сне? – не понял Топор.

– Да. Он угощался из моих рук, помогал добывать пищу и предоставил мне надёжное убежище.

По рядам слушателей прошёл изумлённый гул, и я принялся повествовать о своём поведении за время отсутствия в этом стойбище. Многие моменты приходилось уточнять, а некоторые – пересказывать. Меня об этом просили. Как и пристало, отмечу финальную часть этого "собеседования".

– Так что же поведал тебе Дух Хранитель?

– Словами он мне ничего не сказал. Наверное, думал, что я ещё не умею разговаривать. Он показывал, что нужно быть внимательным и осторожным, что к зиме следует приготовить тёплое жилище и припасти пропитание на время бескормицы.

После этих слов Быг резко просветлел взором и осанка у него сделалась победоносной. Похоже, он почуял во мне союзника перед лицами неандертальцев, привыкших налегке переходить с места на место в поисках обильной охоты.

***

– Что же, вождь, ты оказался прав, – подвёл черту Острый Топор, обращаясь к нашему старейшине. Степенный Барсук (при произнесении этого имени неандерталец вопросительно посмотрел на меня), – действительно, на равных общается с духами. Бегущие Бекасы! Признаёте ли Вы это?

Низкие голоса гырхов прозвучали согласно.

– Теперь ты можешь просить у Степенного Барсука имени для себя и своего племени, – заключил Топор.

На некоторое время повисла тишина.

Я перестал веселиться, поскольку понял, что прошел некое важное испытание и теперь на меня возложены обязанности шамана, что отныне мой удел – бить в бубен и произносить глубокомысленные изречения. Ничего, в общем, хорошего.

– Скажи, Говорящий с Духами Степенный Барсук, подойдёт ли мне имя "Быстрое Копьё?" – обратился ко мне наш вождь.

Я прикрыл глаза, чтобы, слёзы смеха не брызнули из них. Всё-таки какой же, по существу, мальчишка, этот облечённый немалой ответственностью человек. Вот и имя себе выбрал явно с замахом на репутацию великого охотника.

Тем временем наступившая тишина буквально звенела от напряжения. Два племени ждали моего слова.

А я тянул паузу, лихорадочно соображая. Вспомнилось, у Североамериканских индейцев бытовал ритуал, когда юношу оставляли одного в лесу голодать до тех пор, пока его возмущенному недостатком пищи разуму не привидится во сне какая-нибудь зверушка. Называлось это, если я не запамятовал, "поститься". И тот, кто проходил такое "посвящение", считался взрослым мужчиной, поскольку встреченный дух оберегал его в дальнейшем.

Так вот. У моего отца и его братьев до сих пор "детские" имена. Клички, данные в период младенчества или игр. Поначалу я их воспринимал как абстрактный набор звуков, обозначающих того или иного человека, но, изучая язык, узнавал и смысл. Быг – задира или забияка. Тын – грубиян. Ыр – рёва. И все они не могут принять взрослые именования без согласования с "Говорящим с Духами", обязанности которого только что с одобрения двух племён и признанного в установленном порядке неандертальского вождя, носящего "взрослое" имя, возложили на неокрепшие плечи двухгодовалого малыша.

Вы понимаете? Нет, не понимаете! Потому что не оказались в моей шкуре. При всём моём неуважении к сакральным предрассудкам, я с полной материалистической убеждённостью заявляю – имя влияет на того, кто его носит. Естественно, если носителю известен его смысл. А тут каждого называют со значением. Так что мне необходимо задать некий вектор, направленный в будущее этого важного для нас человека.

Хиханьки прошу придержать.

***

– Духи давно знают тебя, – нарушил я слишком затянувшееся молчание. – Когда они разговаривают между собой, то вспоминают не столько охотника, отлично управляющегося с копьём, сколько мудрого руководителя, щедрого и требовательного. "Вождь Тёплый Ветер не забудет весной привезти Острому Топору новую сеть", – считают они.

Протяжный вздох многих людей показал, моя придумка понравилась. Название стихии в имени вождя – это круто. И прилагательное хорошее, доброе.