Человек с мясной фабрики - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 1

• 1/8
• Следующая

И первый раз они пришли прямо с рудных месторождений.

Кокс — самый старший в группе, обладавший хоть каким-то жизненным опытом, — сказал, что Трейджер должен идти, хочет он или нет. Потом один из парней, рассмеявшись, заявил, что Трейджер даже не знает, что делать, но Кокс так его толкнул, что тот смолк.

И когда настал день получки, Трейджер последовал за остальными к мясной фабрике, напуганный, но и преисполненный нетерпения, он заплатил деньги мужчине на первом этаже и получил ключ от комнаты.

Трейджер, дрожа, вошел внутрь и оказался наедине с ней (нет, это не она, а оно, напомнил он себе, но тут же снова забыл). Убогую серую спальню озаряла одинокая тусклая лампочка. От него воняло потом и серой, как и от всех, кто появлялся на улицах Скрэкки, но тут уж ничего не поделаешь. Вот бы помыться… но в комнате не было ванны, только раковина, двуспальная кровать, застеленная простынями, которые даже в этом сумрачном свете казались грязными, и труп.

Она лежала совершенно обнаженная и смотрела в пустоту, ее дыхание было частым и неглубоким. Ноги раздвинуты, наготове. Неужели она всегда такая, или мужчина, который побывал здесь до него, положил ее так? И что теперь? Конечно, он знал, как делать это (да-да, он читал книги, которые ему дал Кокс, и еще были фильмы и прочее), но обо всем остальном имел лишь смутное представление. Ну, разве что ему, самому младшему дрессировщику на Скрэкки, было известно, как обращаться с трупами.

Впрочем, особого выбора у него просто не было. После смерти матери его заставили пойти в школу дрессировщиков и учиться — что еще ему оставалось? Вот только это Трейджер никогда не делал (но знает как, да-да, знает), он здесь впервые.

Трейджер медленно подошел к кровати и сел (сразу же ожил хор скрипучих пружин), затем коснулся ее тела — плоть оказалась теплой. Конечно, она не была трупом; тело оставалось вполне живым, под тяжелой белой грудью билось сердце. Не было только мозга, вырванного из черепа, вместо него вставили синтемозг мертвеца. Она стала мясом, еще одним телом, которым должен управлять дрессировщик трупов. Она не была женщиной, поэтому не имело ни малейшего значения, что Трейджер — мальчишка, пахнувший Скрэкки, со щекастым лягушачьим лицом. Она (нет, оно, помнишь?) не будет против, ей все равно.

Мальчик сбросил одежду дрессировщика трупов и забрался в постель, где лежало тело женщины. Он испытывал сильное волнение; руки дрожали, когда он начал ее гладить. Кожа была очень белой, волосы — длинными и темными, но даже мальчик не мог бы назвать ее красивой. Слишком плоское и широкое лицо, руки и ноги толстые и вялые.

На большой груди вокруг темных сосков предыдущий посетитель оставил следы зубов. Трейджер осторожно коснулся отметин, провел по ним пальцем. Затем, разозленный собственными колебаниями, схватил ее грудь и сильно сжал сосок, представив себе, как настоящая девушка кричит от боли. Труп даже не пошевелился. Продолжая сжимать сосок, он лег на нее и взял вторую грудь в рот.

И труп ответил.

Она приподнялась под ним, мясистые руки обхватили его покрытую прыщами спину и прижали к себе. Трейджер застонал и засунул руку ей между ног, там было влажно и жарко. Как они это делают? Неужели она может по-настоящему возбудиться, не имея разума, или в нее вставили трубки со смазкой?

Потом он перестал задавать себе вопросы, нашарил пенис и всунул его в женщину. Труп сжал его ногами и сделал ответное движение. Ощущения оказались очень приятными, много лучше того, что Трейджер делал с собой сам, и он даже почувствовал смутную гордость — ведь женщина стала такой влажной и возбужденной.

Потребовалось всего несколько движений, Трейджер был слишком юным и неопытным, чтобы продержаться дольше. Надо же, всего несколько движений и все — но и ей больше ничего не требовалось. Они закончили одновременно, женщина выгнулась под ним и беззвучно задрожала. А потом вновь застыла в полнейшей неподвижности, как труп.

Трейджер чувствовал себя опустошенным и удовлетворенным, но у него еще оставалось время, и он решил получить за свои деньги еще кое-что, поэтому принялся изучать женское тело, засовывая пальцы во все отверстия, внимательно разглядывая. Труп двигался, точно мертвое мясо. Он оставил ее в таком же виде, как нашел, на спине, лицом вверх, с широко раздвинутыми ногами.

Стена фабрики закрывала весь горизонт, отбрасывая красные тени на серные, темные небеса. Мальчик был пристегнут к высокому сиденью автодробилки, находящемуся на втором этаже чудовищной машины со свирепыми зубами из алмазов и дюраллоя. Он ясно представлял себе панель управления, рулевое колесо, датчик топлива, яркую рукоять управления ковшом, мерцающие циферблаты аварийных датчиков, основные и аварийные тормоза. Но видел совсем другое: тусклые, смутные отражения; наложенные друг на друга изображения двух других панелей управления, почти идентичных тем, за которыми сидел он. И еще — неловкие руки трупов, лежащие на рукоятках. Трейджер перемещал эти руки тщательно и осторожно, а другая часть его разума контролировала собственные руки, неподвижно застывшие на коленях. На его поясе негромко гудел контроллер.

По обе стороны от него заняли позиции две другие автодробилки. Руки трупа нажали на тормоза; машины остановились. Они стояли в ряд на краю карьера, безжалостные громадные колесницы, готовые начать спуск во тьму. Карьер становился все глубже и глубже; каждый новый слой скал и руды поднимался на поверхность.

Когда-то здесь находился горный кряж, но Трейджер не помнил тех времен.

Остальное было достаточно просто. Автодробилки выстроились в шеренгу. Действовать в группе как единое целое — плевое дело. Только в тех случаях, когда приходилось заставлять разные трупы решать различные задачи, ситуация заметно усложнялась. Однако для хорошего дрессировщика особых проблем не возникало. Ветераны управлялись с командой, состоящей из восьми синтемозгов. Каждый из мертвецов был настроен на один контроллер; дрессировщик, который носил этот контроллер — точнее, его мысленные команды, — заставлял тела мертвецов совершать необходимые движения.

Трейджер быстро проверил маску с фильтром и наушники, коснулся кнопки подачи топлива, включил двигатель. Трупы повторили его движения, и импульсы света распороли сумрак Скрэкки. Даже сквозь наушники он слышал ужасающий вой опускающегося ковша. Пожирающая скалы пасть открылась во всю свою необъятную ширину.

С грохотом и скрежетом, соблюдая строй, Трейджер и команда трупов начали спускаться в карьер. Прежде чем они доберутся до фабрик, расположенных на противоположной стороне, из чрева земли будут вырваны тонны металла, потом его обогатят и переплавят, а бесполезный камень превратится в пыль. И воздух, почти непригодный для дыхания, станет еще хуже. А когда наступит вечер, сталь будет готова.

Я стал хорошим дрессировщиком, думал Трейджер, в то время как автодробилки двигались по склону карьера. Но дрессировщик на мясной фабрике — настоящий художник своего дела, он умудряется приводить в движение дюжину трупов, если даже не находится рядом с ними. Как ему удается заставить их делать разные вещи, сохранять возбуждение, с такой удивительной точностью соответствовать ритму и желанию каждого клиента? Быть может, ему просто повезло, что он так удачно трахнулся?

Воздух за его спиной почернел от пыли, уши закладывал шум, а над далеким горизонтом поднималась красная стена, под которой ползали желтые муравьи, пожирающие камень. Но все время, пока автодробилка продвигалась вперед, у Трейджера сохранялась эрекция.

Трупы принадлежали компании, для них было выстроено специальное хранилище. А у Трейджера имелась комната, кусочек пространства внутри здания из стали и бетона, который принадлежал только ему. Он был знаком лишь с несколькими из своих соседей, но знал их всех — таких же, как и он, дрессировщиков трупов. То был мир безмолвных темных коридоров и бесконечных запертых дверей. В просторном и пыльном холле всегда было пусто, здесь никогда не собирались обитатели огромного дома.

• 1/8
• Следующая